Она погладила колли по аккуратной головке и взяла в руки одного из черно-белых щенков.
– Посмотри-ка. Если ты не очарователен, то я уж и не знаю, кто тогда. – Она прижала собачонку к щеке, наслаждаясь мягким прикосновением шерсти к своей коже.
Мелли снова требовательно и жалобно замычала и с силой боднула стенку стойла.
– Хорошо, хорошо! Я тебя слышу.
Либби вернула детеныша матери, встала и, снова перейдя на другую сторону сарая, вошла в стойло дойной коровы.
– Ну что, капризничаем? – спросила Либби, похлопывая Мелли по желтовато-коричневой спине.
Она привязала корову к яслям, подтянула поближе низенький трехногий табурет и подставила ведро под полное вымя Мелли. Устроившись на табурете, Либби наклонилась, взялась за соски великолепной представительницы джерсейской породы молочных коров и принялась за дело.
Либби с удовольствием занималась дойкой с первого дня, когда тетушка Аманда научила ее, как это делается. Ей всегда казалось, что тепло сарая и ритмичный звук бьющих по ведру упругих струек молока дают ощущение покоя. Ее мысли уносились далеко-далеко под аккомпанемент этой успокаивающей музыки.
Сегодня утром она думала о Ремингтоне Уокере.
Накануне вечером ее подопечный попросил найти ему какой-нибудь костыль, чтобы он мог понемногу вставать. Либби нашла тот, с которым когда-то, в 1884 году, ходил Мак-Лейн, и принесла его в спальню Ремингтона. Молодой человек пока не пробовал им пользоваться – по крайней мере, в ее присутствии, – но Либби догадывалась, что скоро он это сделает. Она всей душой надеялась, что Ремингтон не будет слишком торопиться: если ему вдруг станет хуже, придется отложить его отъезд. А чем скорее он покинет ранчо, тем лучше.
По крайней мере Либби старалась убедить себя в этом.
Она представила себе, как губы Ремингтона слегка изгибаются в улыбке, как в уголках его глаз в этот момент появляются едва заметные морщинки. Вспомнила, как он следит за каждым ее движением взглядом темно-синих глаз, когда она находится в его комнате, как внимательно слушает ее, пытается побольше узнать о ней. В ушах Либби зазвучал поразивший ее голос, от которого она странным образом теряла силы и смягчалась. Что-то в этом человеке заставляло Либби испытывать смешанное чувство безопасности и угрозы. Как ни хотелось ей, чтобы он поскорее поправился и покинул «Блю Спрингс», в глубине души она жалела, что настанет день, когда он уедет.
Либби вспомнила, как Ремингтон вышвырнул с ранчо Тимоти Бэвенса. В тот момент у него едва хватило сил, чтобы держаться на ногах, и все-таки он заставил Бэвенса отпустить ее и убраться. Что сможет удержать Бэвенса от попытки вновь испугать ее, как только Ремингтон уедет?
Ничего!
Руки Либби замерли, она прижалась лбом к теплому боку коровы. Она знала, что Бэвенс не сдастся. Он твердо решил завладеть «Блю Спрингс». Ему будет несложно это сделать.
Либби сейчас очень не хватало Аманды. В крошечном теле Аманды Блю не было места даже капельке страха, Аманда Блю знала, как находить управу на Бэвенса.
Девушка закрыла глаза, вспоминая ночь, когда она впервые встретилась с хрупкой хозяйкой овечьего ранчо из Айдахо…
Оливия ощущала, как неподдельный страх сжимает ее сердце. Дыхание то и дело прерывалось, кровь бешено стучала в висках. Девушка нетерпеливо наблюдала за пассажирами, которые шли по проходу вагона к своим местам, и молча умоляла их делать это побыстрее.
«Поехали, – молила она про себя. – Поехали побыстрее!»
Девушка выглянула в окошко, пытаясь сквозь кромешную тьму рассмотреть, не появился ли человек, которого отец нанял, чтобы догнать и вернуть ее домой. Оливия не была уверена, что ей удалось ускользнуть от преследователя. Она нервным движением проверила, не выбились ли волосы из-под шляпки с высоко поднятыми передними полями, которую она надела, прежде чем покинуть гостиницу, жалея, что не хватило времени выкрасить волосы в другой цвет, и ругая себя, что не сделала этого раньше.
– Вы не против, если я присоединюсь к вам? – Оливия обернулась и увидела перед собой морщинистое личико невысокой женщины, стоящей в проходе. Она совсем уже готова была ответить, что предпочла бы ехать одна, но было поздно.
– Как я рада, что наконец покидаю Сан-Франциско, – сказала женщина, усаживаясь напротив Оливии. – Мне кажется, здесь слишком многолюдно.
Попутчица поставила саквояж на соседнее сиденье и протянула Оливии руку.
– Меня зовут Аманда Блю. А вас?
– Оли… – Она не закончила, вспомнив, как опрометчиво пользовалась до настоящего времени своим настоящем именем. В памяти вдруг всплыло ласковое имя, которым звала ее няня, когда Оливия была совсем маленькой девочкой. Имя, которое отец категорически запретил употреблять после того, как уволил няню и вышвырнул ее из «Роузгейт». – Либби. Меня зовут Либби.
Она почувствовала необъяснимую радость от этого, пусть слабого, проявления неповиновения отцу.
– Приятно познакомиться, Либби. Я еду домой в Айдахо. Вы бывали там когда-нибудь? Прекрасные места. У меня собственное овечье ранчо в гористой местности. Чертовски славное, самое лучшее овечье ранчо на всей этой Богом проклятой территории. – Она покачала головой, стараясь показать, что смущена. – Извините меня за мои речи. Это из-за того, что я живу среди людей, совершенно не умеющих говорить правильно. Даже и не замечаешь, что и как говоришь, если долго живешь невесть где, как я.
Оливия не знала, что ответить. Но, похоже, это и не имело значения. Аманда Блю с радостью взяла на себя труд вести беседу. Когда поезд наконец отошел от станции и помчался прочь от Сан-Франциско, женщина принялась развлекать Оливию, рассказывая ей историю за историей о жизни в гористых районах Айдахо, о людях, которые на нее работают, об овцах и барашках, о сезонах стрижки овец, о ягнятах. Под стук колес позади оставались миля за милей, а она все рассказывала и рассказывала. Рассказывала до глубокой ночи.
Затем Аманда неожиданно наклонилась вперед и накрыла руку Оливии своей ладошкой. В ее серьезных серых глазах светилось понимание.
– Вы попали в беду, не правда ли, милая моя? Это видно по вашему лицу.
Оливия хотела было опровергнуть такое предположение, но не нашла подходящих слов.
– Не беспокойтесь. – Аманда похлопала рукой по саквояжу. – У меня есть кольт сорок пятого калибра на случай, если придется кого-нибудь в чем-то убеждать. Но, похоже, того, от кого вы бежите, нет в этом поезде, иначе он давно бы дал о себе знать. Со мной вы в полной безопасности.
Как ни странно, но эта маленькая женщина вселила в нее ощущение уверенности.
– Почему бы вам не поехать вместе со мной в Айдахо, Либби? У меня в доме полно свободных комнат. И никто даже не сунется туда, чтобы разыскивать вас.
