Виктория Холт - Роковая женщина

Он отбыл в свой полк, отправлявшийся на зулусскую войну. Шесть месяцев спустя мы получили известие, что он погиб.

— Он умер, как всегда хотел умереть, — отозвалась тетя Шарлотта.

Я оплакивала его меньше, чем маму. К тому времени он сделался для меня чужим.

Мне исполнилось семнадцать. Тетя Шарлотта не уставала напоминать, что теперь она была моей единственной родственницей и я обязана была во всем слушаться ее. Я же начала догадываться, что и она кос в чем прислушивалась ко мне, хоть об этом не говорилось вслух.

Дом, кажется, почти не изменился за десять лет, что прошли с тех пор, как я впервые вошла через ворота в краснокирпичной стене. Однако моя жизнь круто перевернулась, хоть эти изменения не затронули других обитателей Дома Королевы. Разве что на десять лет постарели. Элен было двадцать пять, у миссис Баккл родились первые внуки, миссис Мортон выглядела в точности так же, а мисс Беринджер исполнилось тридцать девять. Но меньше всех изменилась тетя Шарлотта — впрочем, для меня она всегда была суровой старухой, какой казалась с самой первой встречи. Есть одно общее во всех тетях Шарлоттах, где бы они ни обитали: они являются на свет старыми и трезвомыслящими и не меняются до конца.

Я все-таки узнала причину, почему Редверс Стреттон был в Замке Кредитон. Элен рассказала мне об этом, когда мне исполнилось шестнадцать, так как, по ее словам, я была уже не ребенок и пора мне было узнать о жизни такое, чего не узнаешь, сколько бы ни возился с траченной древоточцем рухлядью. Это она к тому, что мои антикварные познания заметно возросли, и даже тетя Шарлотта начала считаться с моими суждениями.

— Он вроде как имеет право на жизнь в Замке, — как-то сказала Элен, когда мы вместе любовались, сидя на знакомой скамье, серой каменной громадой на той стороне реки. — Только это право называется «фиктивное».

— Как это, Элен?

— Хотите знать, мисс Разумница?

Я несмело ответила, что хочу. И наконец услышала историю. Пора мне было разобраться, что из себя представляют мужчины, предуведомила Элен. Они совсем не такие, как женщины: способны на поступки, которые, хоть и не совсем правильны и достойны сожаления, тем не менее простительны, потому что совершаются мужчинами, но стоит женщине сделать то же самое, как ее отлучат от общества. Таким мужчиной был сэр Эдвард.

— Он был большой любитель леди.

— То есть своих кораблей?

— Нет, я о живых женщинах, из плоти и крови. За десять лет брака с леди Кредитон у них не появилось ребенка. Это был для него удар. Так вот, короче говоря, он положил глаз на горничную жены. Говорят, хотел узнать, чья была в том вина — его или жены, — что у них не рождались дети, потому что больше всего на свете хотел сына. Конец вышел смешной — если, конечно, можно смеяться над грехом. Вдруг оказалось, что у леди Кредитон должен родиться ребенок. И у горничной тоже.

— И что на это сказала леди Кредитон? — Я представила ее в большом кресле со сложенными на коленях руками. Впрочем, тогда она выглядела не так. Была молода, вернее, относительно молода.

— Она всегда слыла рассудительной. Ей хотелось сына не меньше, чем ему. Ведь кто-то должен наследовать дело. А ей в ту пору было под сорок. Не лучшее время рожать, тем более первенца.

— А горничной?

— Той было двадцать один. Сэр Эдвард все предусмотрел. Очень хотел сына. Что если у леди Кредитон родилась бы девочка, а у горничной сын? Он был жадный. Вот и решил: пускай будут двое. А леди Кредитон… Она женщина необыкновенная. Словом, пришли к какому-то согласию. Младенцы должны были появиться на свет почти одновременно, и оба в Замке.

— Как странно.

— Кредитоны не обычные люди, — с гордостью сказала Элен.

— Ну и как — родились?

— Да, и оба мальчики. Я думаю, знай он наперед, что леди Кредитон родит мальчика, не было бы всего скандала. Только откуда ему было знать?

— Даже сэр Эдвард кое о чем мог не знать, — съязвила я, но Элен так увлеклась рассказом, что пропустила мимо ушей неуважение к кумиру.

— Итак, оба мальчика должны были воспитываться в Замке, и сэр Эдвард признал обоих. Одного назвали Рекс.

— Ему было назначено стать королем?

— Да, сыну леди Кредитон, — подтвердила Элен. — Другой был сын Валерии Стреттон.

Ред и был этот другой.

— Редверс… У Валерии Стреттон были редкостные рыжие волосы — вы таких не видели. Ее сын вырос светловолосым, но больше похожим на сэра Эдварда, чем на мать. Воспитывался вместе с молодым барином: одна школа, общие учителя, обоих готовили к делу. Юный Ред мечтал о море, может, того же хотел и мистер Рекс, только его послали учиться, как обращаться с деньгами. Ну вот, теперь вы знаете.

Элен перескочила на тему, представлявшую для нее больший интерес, чем даже история Кредитонов: к своим отношениям с мистером Орфи, мебельщиком, обещавшим жениться на ней, когда сможет обеспечить кров, который считал достойным ее. Элен от всей души надеялась, что им не придется слишком долго ждать, потому что была не так молода и довольствовалась даже одной комнатой в придачу к тому, что называла «привязанностью» мистера Орфи. Но он был не из таких. Ему нужна была гарантия обеспеченного будущего: он хотел отложить деньги на лошадь с повозкой и завести собственное дело.

Элен мечтала, что в один прекрасный день случится чудо и сами собой явятся деньги.

— Но откуда? — интересовалась я.

— Никогда не знаешь наперед, — загадочно отвечала она.

Тетя Шарлотта как-то обмолвилась, что Элен может кое-что перепасть, если будет работать у нее на момент смерти. Это она сказала в ответ на намек Элен, что та может подыскать более подходящее место.

— Никогда не знаешь, — повторила Элен. — Но я не из тех, кто желает смерти другим.

Я слушала вполуха, как она расписывала достоинства мистера Орфи, но думала при этом о мужчине, которого однажды встретила — теперь уж давно, — сыне сэра Эдварда и горничной. Сама не знаю, почему он не шел из головы.

Вот мне и восемнадцать.

— Еще чего, кончать школы! — огрызнулась тетя Шарлотта. — Такая чепуха могла прийти в голову только твоей матери. Откуда, по-твоему, взяться деньгам на школы? Жалованье отца кончилось с его смертью, он не отложил ни гроша. Об этом позаботилась твоя мать. Умер, так и не расплатившись с долгами, которые она наделала. Что до твоего будущего, то тут все ясно: у тебя есть наклонность к моему ремеслу. Но имей в виду, тебе еще многому учиться. Всю жизнь учишься, но я считаю, что у тебя есть шансы преуспеть. Так что оставляй-ка школу по окончании семестра и приступай к делу.