Она подошла ближе и, глядя ему прямо в глаза, сказала:
— Я Филиппа де Бошам. Ты вор, но ты же и владелец этого замка, и, значит, я у тебя в гостях. Как тебя зовут?
— Дайнуолд де Фортенберри. Да, я хозяин крепости и всего, что находится внутри нее, включая и тебя. Нам многое нужно обсудить, но я не хочу делать это в присутствии слуг. Следуй за мной.
Не говоря больше ни слова, Дайнуолд развернулся и зашагал по пыльному внутреннему двору. Он довольно высокий, отметила про себя Филиппа, послушно шлепая за ним, — почти на три или четыре дюйма выше меня, стройный и мускулистый.
Она еще раз оглядела фигуру Дайнуолда, и ее придирчивый взгляд не смог отыскать ни капли жира на его теле. Он выглядел очень суровым, но был моложе, чем ей показалась на первый взгляд. Должно быть, он ненамного старше ее. И уже такой беспощадный и бессовестный вор! В нем нет никакого рыцарского благородства!
Дайнуолд де Фортенберри? О Господи! Филиппа побледнела, внезапно вспомнив, где она слышала это имя. Об этом человеке рассказывали легенды, еще когда ей было всего десять лет от роду. Его называли Негодяем из Корнуолла, Божьим Наказанием или Дьявольским Отродьем. Когда Фортенберри проводил очередной набег, воровал или мародерствовал неподалеку от земель Бошама, лорд Генри всегда потрясал кулаками в воздухе, гневно плевал на пол и кричал: «Этого проклятого ублюдка надо разрубить на три части!» Никто в Бошаме не осмеливался спросить, почему именно на три… Боже, ей не надо было говорить, кто она такая. Дура! Но дело сделано, и жалеть об этом поздно. Ничего не попишешь — он хозяин замка, и она в полной его власти…
Большой зал казался мрачным и темным; высокий потолок поддерживали черные от копоти балки, а в стене было вырублено всего полдюжины узких оконцев, прикрытых шкурами. Травяная подстилка на полу шуршала и трещала под ее голыми ступнями, и несколько раз Филиппа чувствовала, как ей в ногу вонзается что-то острое — колючка или, возможно, выброшенная кем-то косточка. Девушка заметила, как, повинуясь приказу Дайнуолда, зал покинули бедно одетые слуги, несколько стражников, какой-то горбун и тот самый зловредный мальчишка, который, как она поняла, был сыном Дайнуолда. Где же его жена? У него есть сын, значит, должна быть и жена. Интересно, что из себя представляет женщина, которая захотела связать жизнь с Негодяем, Божьим Наказанием и Отродьем? Впрочем, она, наверное, давно сбежала от своего милого муженька или умерла от отчаяния, упокой, Господи, ее душу…
Дайнуолд сел в свое кресло — внушительное сооружение с высокой спинкой, несомненно, сделанное умелым мастером, любившим тонкую резьбу и украшения.
— Подойди сюда, — сказал Негодяй из Корнуолла и поманил ее пальцем.
Раньше никто никогда не приказывал ей так бесцеремонно, даже лорд Генри во время самых ужасных семейных скандалов.
На мгновение Филиппа забыла, где и с кем находится. Девушка с такой яростью распрямила плечи, что платье чуть не лопнуло у нее на груди. Покраснев, Филиппа поспешно шагнула вперед.
Дайнуолд де Фортенберри расхохотался:
— Иди сюда.
Странно, но у него неплохое лицо. Казалось бы, у негодяя и мерзавца оно должно быть испещрено оспинами и страшными шрамами, рот — с бешеным оскалом и черными, гнилыми зубами. Вместо этого она видела светло-карие глаза с золотой каймой вокруг зрачка, волосы и брови того же золотистого цвета и глубокую ямочку на подбородке.
Может быть, это и есть отметина дьявола? Если так, почему он не носит бороду, чтобы ее скрыть? Дайнуолд был чисто выбрит, а волосы отращивал немного длиннее, чем требовала современная мода. Он вовсе не выглядел негодяем или дьявольским отродьем, но ведь именно этот самый человек без зазрения совести обокрал ее отца!
— Кто ты? — вырвалось у Филиппы.
— Я Дайнуолд де Фортенберри…
— Знаю; я имею в виду другое: действительно ли ты один из приспешников дьявола? Или, может быть, его пособник на Земле?
— Да уж, легко ты меня раскусила! Неужели ты уже слышала обо мне? Говорят, что я летаю над деревьями, раскинув руки, как крылья, чтобы спрятаться от солдат Христа; говорят, что я в мгновение ока могу перенестись за сотни миль от Корнуолла — чтобы убивать, грабить и калечить людей в Шотландии.
— Нет, я только помню, как мой отец проклинал тебя, когда ты совершал свои набеги неподалеку от Бошама. Но он всегда считал тебя обычным человеком, хотя частенько употреблял такие слова, как негодяй, отродье и тому подобное.
— Это правда. Я житель Земли, а не каких-то потусторонних миров. Я простой человек. — Дайнуолд помолчал несколько секунд. — Как ты думаешь, Филиппа де Бошам, достаточно высокое положение я занимаю, чтобы сидеть в твоем августейшем присутствии? — с еле уловимым оттенком иронии спросил он.
— Сомневаюсь, что тебя всерьез волнует мое мнение по этому поводу и мои мысли вообще. Кроме того, я не знаю, где нахожусь.
Дайнуолд выпрямился в кресле.
— Ты в моем замке, который называется Сент-Эрт, — гордо произнес он. — Что касается его точного местоположения, то я предпочитаю держать это от тебя в тайне. Садись, я хочу задать несколько вопросов, и ты правдиво ответишь на них.
Филиппа огляделась. Вокруг не было ни единого стула.
— На пол, — спокойно пояснил Дайнуолд и показал рукой вниз.
— Вот еще! Я не стану сидеть на полу! Дайнуолд поднялся, по-прежнему указывая пальцем вниз.
— Немедленно сядь, иначе я прикажу своим людям усадить тебя силой. Возможно, я даже придавлю тебе ногой шею, чтобы ты не могла подняться.
Филиппа быстро опустилась на пол, поджав под себя ноги. Она попыталась одернуть подол платья, которое ей одолжили, но оно оказалось слишком узким и коротким, так что не закрыло даже колен.
Дайнуолд вернулся в кресло и скрестил руки на груди. Филиппа неожиданно заметила, в каком плачевном состоянии находится его туника.
— Ты не прикажешь принести воды? Я хочу пить, — попросила она, глядя вверх.
— Ты не какой-нибудь почетный гость, чтобы за тобой ухаживать, — буркнул Дайнуолд.
— Марго! — секунду помедлив, все же позвал он.
В зал вбежала невысокая девушка. Она присела в неуклюжем реверансе и замерла, не сводя глаз с недавно прибывшего «существа», слегка прикрытого одеждой тускло-зеленого цвета, которая раньше принадлежала одной из кухарок.
— Эль и… — Дайнуолд бросил взгляд на сидящую девушку с голыми коленками. Между прочим, весьма соблазнительные колени и очень красивые ноги, отметил он про себя. — Ты случайно не голодна?
Желудок Филиппы ответил недвусмысленным урчанием.
— Хлеба и сыра, Марго. Поторопись, мы же не хотим, чтобы наша «гостья» упала в обморок от голода.
