— Интересно, сколько дураков ты уже облапошила? Но на сей раз твой номер не пройдет. Ты будешь побеждена твоим же оружием, чего бы мне это ни стоило.
Планы Гарднера были нарушены с самого начала. Он был разбужен еще до рассвета срочным вызовом в родильную конюшню. У Чудо-Мэри, одной из призовых кобыл, были тяжелые роды. А у него голова была тяжелой с похмелья. Протирая глаза и проклиная себя за вчерашнюю пьянку, Грэнт поплелся в конюшню, где обнаружил, что еще у двух кобыл начались схватки. День обещал быть очень трудным. Времени для личных дел совсем не оставалось, и поездку в Лексингтон к семейному адвокату приходилось откладывать.
Тем временем измотанная дорогой Аманда спала глубоким сном. Она привыкла поздно ложиться и поздно вставать, поэтому ее не тревожили звуки нового трудового дня. Доносившиеся со двора крики рабочих и топот слуг, бегающих по дому, только убаюкивали ее. Уже был полдень, когда она, наконец, проснулась, но еще некоторое время нежилась в постели, и ее сознание постепенно возвращалось к действительности. Когда она окончательно вспомнила вчерашнее, ее лицо озарила улыбка. Она с наслаждением зевнула:
— Да! — заговорила она сама с собой, сладко потягиваясь и окидывая взглядом роскошную спальню. — Да, моя дорогая Аманда, сказка действительно становится явью.
Кровать, на которой она лежала, была просто не сравнима со скрипучей койкой на «Игроке», а комната в три раза превосходила по размерам тесную каюту. В мягкой, воздушной, как облако, перине она чувствовала себя превосходно. Пышные подушки, белые, как снег, простыни; нежный цвет обоев и тяжелых штор; кружевной балдахин над кроватью и огромное резное трюмо, мебель темного дуба. В углу — шелковая ширма и тяжелый комод. Пол покрыт пушистым персидским ковром. По другую сторону комнаты — маленькая дверь, ведущая, как это уже знала Аманда, в уборную с большой медной ванной и душем. Все радовало глаз, вызывало чувство восхищения и страха: никогда в жизни она еще не бывала в такой роскошной обстановке. Она никак не могла осознать глупость Тэда Гарднера: рисковать всем этим в каком-то покере! Вечером, чуть не до смерти загоняв слуг, Аманда подумала, что ничуть не удивилась бы, проснись она утром в своей тесной комнатушке на «Игроке». Она просто порадовалась бы этому сказочному сну.
Однако это был не сон, а самая настоящая реальность. Спальня, дом, ферма и новые доходы. Нет больше ни длинных ночей в игральном салоне, ни натянутых улыбок, ни грязных предложений. Нет больше этих мерзких нарядов и тесных туфель. Не нужно больше трястись над каждым долларом в надежде на мизерный выигрыш. Было ощущение, будто огромная ноша свалилась с ее плеч, и Аманде хотелось громко смеяться, танцевать и петь от счастья, что все это — ее.
Ну, хотя бы, половина всего. Она с раздражением вспомнила вчерашний вечер, и хорошее настроение исчезло. Был еще Грэнт Гарднер, открыто презирающий ее. Но его нельзя было винить. Любой бы на его месте поступил точно таким же образом по отношению к человеку, который отобрал у него половину счастья. Это навело Аманду на тревожные размышления. Когда братья Гарднеры были хозяевами фермы, они, очевидно, поровну делили все. Теперь вместо Тэда появилась она, Аманда. Предстоит каким-то образом договариваться с Грэнтом. Согласится ли он учить ее фермерству? Будет ли он относиться к ней как к партнеру, открыто, честно и с уважением? Или будет продолжать презирать и ненавидеть ее? А, может быть, им условиться, что Аманда будет управлять домом, пока Грэнт хозяйничает на ферме? Или тот по-прежнему будет воспринимать ее как падшую женщину?
— Нет, Господи, я не жалуюсь, — взмолилась она. — Просто тяжело иметь дело с Грэнтом Гарднером. Я боюсь, что этот человек уничтожит меня. Он не остановится ни перед чем. Помоги мне, Господи! Да, кстати, — лукаво добавила она, вскакивая с кровати и направляясь в уборную, — он очень красив. Я надеюсь, Господи, ты знаешь, что делаешь, искушая меня!
Завтрак уже давно закончился, и посуду убирали со стола, когда Аманда, наконец, закончила свой утренний туалет и спустилась вниз. Улыбаясь, она вежливо, но вместе с тем твердо, приказала подать ей легкий завтрак, решив не давать спуску слугам Гарднера.
— Будет просто великолепно, если вы принесете мне немного овсяной каши с соусом и сухого печенья с маслом, — сказала она молодой служанке, вытирающей обеденный стол. — Да и кофе, пожалуйста.
Когда завтрак был подан, она спросила:
— Вы случайно не знаете, где мистер Гарднер?
— Да, мадам. Он в родильной конюшне.
— В родильной конюшне?
— Да, мадам. Так называется конюшня, где рожают лошади. Господин Гарднер провел там остаток ночи и все утро.
И поскольку Аманда продолжала смотреть на девушку в недоумении, та продолжила объяснение:
— В этих конюшнях находятся тяжелые кобылы, и сегодня ночью, насколько я знаю, две из них принесли на свет пару маленьких лошадок.
— Понятно. Но почему мистеру Гарднеру необходимо быть там? — спросила Аманда. — Разве лошади не могут делать такие вещи сами?
Девушка слегка рассмеялась и отрицательно покачала головой:
— Лошади, мадам, порой нуждаются в большей помощи при родах, чем женщины. Тем более, это очень ценные животные, главное достояние Туманной Долины. Мистер Гарднер заботится о них самым тщательным образом. Покупатели знают это и отдают предпочтение лошадям Туманной Долины. Они уверены, что найдут здесь достойное применение своим долларам.
Слова служанки заставили Аманду призадуматься, пока она завтракала. Теперь она имела кое-какое представление о выращивании лошадей. По крайней мере, знала точно, что она полная невежда в этой области. Несомненно, уйдет куча времени, пока она сможет осилить эту науку. Решив, что ей будет лучше узнать об этом из книг, она отложила осмотр дома на вечер, и, покончив с завтраком, направилась в кабинет Гарднера, в надежде найти там подходящую литературу.
А через несколько часов в свой кабинет вошел Грэнт. Он тут же увидел ее, удобно устроившуюся в его кожаном кресле. Туфли были сброшены на пол, и она сидела, поджав ноги, с огромным томом на коленях. Она до того была увлечена чтением, что не заметила, как он вошел. Грэнт остановился и принялся изучать ее.
Лоб Аманды был сосредоточенно сморщен, губы слегка шевелились. Черные как смоль волосы были собраны на затылке в аккуратный узел. Она была одета в изумрудного цвета платье с плотно облегающем корсажем и глубоким вырезом на груди. Очарование усиливалось глубокой задумчивостью, с которой Аманда склонилась над книгой. Грэнт наслаждался обликом этой прекрасной, удивительно чувственной женщины. Черты ее белоснежного лица были абсолютно правильными. Родинка в уголке рта подчеркивала пухлость губ. Настоящая колдунья с соблазнительным телом и невинными глазами.
