Ознакомительная версия.
– О да! Мэгги Хармон слышала, как ее папа говорил маме, будто видел, как они целовались и смеялись в ее саду, а потом исчезли за огромным розовым кустом, и смех сразу стих.
– Интересно, – протянула миссис Уорфилд. – Конечно, нельзя назвать Конни старой клячей, но и свежим бутончиком вроде тебя ее не посчитаешь. Должна признать, она сохранила фигуру, и лицо у нее довольно хорошенькое, и эти светлые волосы... а кожа такая белая, что мне часто хотелось пристрелить ее! Ну что же, Джеймс – мужчина, так что удивляться нечему. Но скоро ему придется найти себе жену. Ему уже должно быть около тридцати.
– Джеймсу двадцать семь, мама, – расстроенно поправила Гленда, – да и то исполнилось всего три недели назад. Он еще молод для мужчины.
– Не слишком, – возразила Порция. – Не хмурься, ангел мой, иначе лобик будет в морщинах.
– Что, если Джеймс снова решит жениться на англичанке? Или уже встретил такую? Его кузен – граф, и сам он аристократ. Может выбрать кого угодно.
– Зачем ему еще одна англичанка? Первая не продержалась и года. Хотя он и говорит с британским акцентом, английского в нем всего лишь половина, да и то, без сомнения, худшая. Половина, которая до сих пор страдает, но не настолько, чтобы сам Джеймс не заботился о мужских развлечениях. Так вот, твой отец утверждает, что Джеймс пробудет здесь до конца года. Значит, времени у нас немало. Но послушай, дорогая, почему бы тебе не обратить внимание на другого поклонника?
– На кого же, мама.
– Например, на Эмерсона Маккаддла. Приятный молодой человек, и отец его сказочно богат.
– Но у него изо рта дурно пахнет.
– Позволяй ему целовать тебя только в щеку и старайся при этом задерживать дыхание.
– Эмерсон – адвокат. Он не интересуется ни скачками, ни разведением лошадей. Что он будет делать с конюшнями и производителями?
– Это верно. Что же касается Джеймса, возможно, он скоро одумается. Или устанет от Конни Максуэлл. Не вечно же ей оставаться молодой... правда, я бы на это не рассчитывала. Потанцуй с ним сегодня, дорогая. И давай не будем подтягивать шемизетку слишком высоко, хорошо?
Джесси осторожно отступила подальше в кусты. Она могла бы поклясться, что Джеймс смотрит прямо на нее! Но, конечно, это невозможно. На улице очень темно, а небо освещает лишь тонкий месяц, как раз слева от нее, за цветущими яблонями.
Девушка услышала, как четверо музыкантов в глубине гостиной заиграли вальс. Хотя Джесси так и не научилась танцевать, однако любила вальс, легкие, порхающие звуки которого, казалось, звали к полету. Ей так и хотелось кружиться, кружиться бесконечно, смеясь от удовольствия.
Она снова выползла вперед и взглянула на окна. Как раз в этот момент Джеймс склонился над Глендой и увлек ее в толпу танцующих, внимательно слушая то, что она ему говорит. Он улыбается! Джесси не смогла припомнить, когда в последний раз улыбалась словам сестры.
Девушка заметила, как ее мать подошла к Вильгельмине Уиндем, матери Джеймса и Урсулы. Урсула с мужем тоже танцевали, весело переглядываясь с Джеймсом.
Джифф что-то крикнул. Снова громкий смех. Людей в зале все прибавлялось. Даже мистер Орнек, толстый, как фаршированный гусь, радостно подпрыгивал и кружился со своей тощей женой.
Джесси осторожно коснулась щек кончиками пальцев. Огуречная смесь уже успела затвердеть. Сегодня утром она пристально рассматривала себя в зеркало. Веснушки на носу явно посветлели; Джесси просто уверена!
Она принюхалась. Джеймс прав – пахнет огурцами! Не такой уж неприятный запах, правда, резкий и не совсем обычный.
Джесси, вздохнув, продолжала наблюдать за гостями, считая шаги, раскачиваясь в такт танца. Когда музыка стихла, она увидела, как Джеймс ведет Гленду к матери, все еще говорившей что-то миссис Уиндем. Темное облако закрыло луну, и девушка отвернулась от окна. Зная балтиморский климат, можно предположить, что в любую минуту пойдет дождь.
Джесси поднялась, и отряхнула брюки. Но тут послышались голоса, доносившиеся из открытой стеклянной двери. Она узнала Джеймса и его зятя, Джиффорда Попплтона.
– Говорю же, я сам видел ее прижатую к стеклу физиономию!
– Вздор, Джифф! Ты перебрал собственного пунша! Разбавлял его ромом, верно? Какого черта здесь делать соплячке?
Джесси оцепенела. О Боже, нужно поскорее выбираться отсюда! Они приближались, спускаясь по лестнице, ведущей с балкона в сад.
Джесси встала на четвереньки и поползла через низкие розовые кусты, тянувшиеся до самых ворот, футов на тридцать. Нужно постараться не высовываться и выбраться отсюда как можно незаметнее!
Но при следующем вопросе Джеймса она замерла.
– Гленда Уорфилд удостаивала взглядом то, что находится у тебя внизу живота, Джифф?
– Я слышал, она проделывает это с каждым мужчиной! – расхохотался тот. – Пристрастилась к этому занятию с год назад, если верить Урсуле. Она и на мне практиковалась, когда мы приехали из Бостона в конце января. Да, незабываемое впечатление. Правда, сейчас она уже не вытворяет это так открыто. То есть глазеет не на каждого холостяка, а лишь на тех, кто, по ее мнению, может на ней жениться. Ты сегодня тоже оказался в числе счастливчиков?
– Да, и места себе не нахожу от смущения.
– Возможно, Джесси Уорфилд смогла бы кое-чему поучиться у сестры, поскольку сидела в кустах и подсматривала в окна.
– Да ты просто спятил, Джифф. Ну вот, мы и пришли. Окна на месте, а где же Джесси?
– Должно быть, услышала разговор и сбежала. Удрала через садовые ворота. Они выходят прямо на Шарп-стрит. Готов побиться об заклад, там привязана ее лошадь.
– Теперь уже ничего не докажешь. Она исчезла. Интересно, почему соплячка вздумала явиться сюда... если, конечно, тебе не показалось.
Голоса стихли, и Джесси наконец-то осмелилась перевести дыхание. Вздумай Джеймс пройти через ворота, наверняка увидел бы Бенджи, привязанного к кусту живой изгороди как раз рядом с входом.
Джесси вздрогнула, представив собственные стыд и унижение, если бы ее обнаружили. Она ни за что не осмелилась бы повторить такое.
Девушка, пригнувшись, побежала к воротам и исчезла в темноте. Джеймс, стоя рядом со стеклянной дверью, выходившей на балкон, наблюдал всю сцену.
«Создатель, – покачал он головой, – Джифф был прав! Что делала здесь соплячка? Интересно, ее пригласили на бал? Наверняка. Но вряд ли можно ее представить в чем-то, кроме неприлично потрепанных штанов, рубашек не по росту и засаленных шляп. Нет, она, конечно, казалась от приглашения туда, где необходимо хотя бы несколько часов побыть женщиной».
Джеймс погасил тонкую сигару, повернулся и направился к конюшне.
– Ужасная дорога, не так ли, Джесси? Лайлак все время спотыкается.
Ознакомительная версия.
