– Я не поэт. Но если бы я даже был склонен к романтическим признаниям, то не стал бы восхвалять цвет ваших роскошных волос или красоту ваших неземных глаз. Я знаю, что вас не впечатлили бы мои комплименты по поводу вашей безупречной фигуры, хотя я все же не могу не признаться, что веснушки, которые вы пытаетесь скрыть под пудрой, приводят меня в восторг.
Она прикрыла нос рукой:
– Веснушки не в моде.
– Но они восхитительны. – Он отклонился назад и скрестил руки на груди. – Будь я поэтом, я не стал бы воспевать ваш ум, вашу гордую осанку и озорные огоньки, которые прячутся в глубине ваших бездонных очей. Я бы, скорее, сказал о вашем смехе. Его звучание невозможно забыть.
Тэсс не могла скрыть того, как сильно он удивил ее своими признаниями. Она снова придвинулась к статуе, и Бренн понял, что произвел на свою спутницу неизгладимое впечатление.
– Вы имеете репутацию великой искусительницы, мисс Хемлин.
Она не стала изображать из себя оскорбленную невинность:
– Я не стремилась приобрести славу королевы разбитых сердец. Уверяю вас, мужчины сами готовы выставлять себя на посмешище. Вы были первым, кто заметил не только красоту моих волос, но и мой ум. Обычно джентльмены почему-то полагают, что за красивой внешностью прячется пустоголовое создание. Они, например, никогда не спрашивают, что я читаю.
– А вы читаете?
– Я читаю на трех языках, милорд. Спасибо, что спросили. Он расплылся в улыбке:
– Я очень удивлен. Тэсс Хемлин, любимица света, «синий чулок».
Она едва сдерживала смех. Поддавшись импульсу, Тэсс коснулась его губ пальцами. Это был невинный жест, но он пробудил в Мертоне бурю эмоций.
– Не говорите, об этом никому, – умоляющим голосом обратилась к нему Тэсс. – Я быстро учусь. Моя невестка, узнав о том, что я свободно владею языками, настойчиво советовала держать это в секрете, иначе моя репутация будет погублена. Моего брата все эти тонкости волнуют в меньшей степени, потому что он так занят собой, что ему и дела нет до других. Но моя гувернантка была очень просвещенной дамой. Она привила мне любовь к языкам. Она считала, что мужчина и женщина равны во всем, а женщины обладают такими же качествами, что и мужчины. Что вы на это скажете, сэр?
– Я встречал очень много достойных женщин.
– Правда? – Мисс Хемлин присела рядом с ним.
– Я даже встречал женщин, готовых сражаться за свою страну и умереть за нее в бою.
– Я разделяю их настроение. Если бы Англии грозила опасность, я бы ринулась ее спасать.
Она провела рукой по мраморному луку богини Дианы, а затем снова обратила взор на своего спутника:
– Вы не смеетесь.
– Я не только не нахожу ваше признание смешным, но считаю его достойным восхищения, – искренне признался он.
– Мою гувернантку звали Минни. Она умерла несколько лет назад, незадолго до смерти моего отца.
Она говорила задумчиво, полностью погрузившись в воспоминания:
– Я все еще скучаю по ней. Она была самой достойной из тех женщин, с которыми меня сталкивала судьба. Она учила меня самостоятельно принимать решения и не бояться ответственности.
– Вы оправдали ее ожидания.
То, что их беседа из легкомысленно-небрежной болтовни превратилась в довольно серьезный разговор, только порадовало Бренна. Он тронул прядь ее волос:
– Жизнь слишком коротка, чтобы проживать ее, следуя чужим правилам.
– Вы говорите так, основываясь на собственном опыте?
– Да. Годы, проведенные в школе, военной академии, на войне, многому меня научили. Сейчас я вынужден подчиняться правилам великосветского общества, но скоро я буду, свободен от условностей. Я мечтаю как можно скорее ощутить себя полноправным хозяином своей судьбы.
– Я завидую вам. Я никогда не буду свободной. Когда выйду замуж, мне придется запоминать новые правила.
– Но вы можете установить собственные. Вы не производите впечатления беззащитной овечки.
Она бросила в его сторону строгий взгляд:
– Я хорошо усвоила правила игры, но... Она замерла на полуслове.
– Но что же? – переспросил он. Она встала и обняла статую Дианы:
– Я завидую тебе, Диана. Я завидую всем, кто живет в мире сказки. Игры света мне уже порядком наскучили.
– Но что же вы хотите получить взамен? Она устало посмотрела на него:
– Вам это будет не интересно.
– Нет, вы ошибаетесь. – Бренн наклонился вперед. – В конце концов, всего несколько минут назад вы просили меня о признаниях.
– Я никогда не прошу! – нарочито серьезным тоном парировала она, и они оба рассмеялись.
Она отошла в сторону, и он наблюдал за ее грациозными движениями. Свет фонарей отбрасывал причудливые тени. Тэсс повернулась к нему и тихо вымолвила:
– Иногда я задумываюсь о том, что ждет меня в жизни. Каково мое предназначение?
Он внимательно посмотрел на нее:
– Мы все задумываемся об этом.
– Даже герои войны?
– Нет ни одного солдата, который не задал бы себе этого вопроса перед очередной битвой.
– И вы нашли ответ на него? Бренн не знал, что сказать.
– У духовенства есть на этот счет свое мнение, – вяло произнес он.
– Знаю. Однажды я попросила епископа Уолтерса поговорить со мной.
– И что же он сказал?
– Что моя цель в жизни – это покоряться воле мужа и родить ему детей. – Она невесело улыбнулась. – Но мне показалось, что этого мало. Я хочу сказать, что небосвод усыпан звездами и каждая из них имеет свое место, а я...
Тэсс на секунду замолчала, а потом заговорила с небывалой горячностью:
– Мне кажется, повторять молитвы – это еще не значит быть набожным и праведным. Я хочу ощущать себя полезной, нужной, но вместо этого я...
Она снова замолчала.
– Вам кажется, что вы живете, как заведенная кукла? – тихо произнес он.
Она оживилась и закивала головой:
– Именно так! Вам тоже знакомо подобное чувство?
– Со мной такое было один раз. Однажды во время сражения мне довелось стать свидетелем смерти моих людей. В тот момент я задумался, почему мне выпала эта ноша: видеть, как умирают мои друзья, а самому остаться невредимым.
Она придвинулась ближе:
– Вы узнали ответ?
– Думаю, его не существует. Все те, кто сложил свою голову на поле боя, знали, что дома их ждут возлюбленные, жены, дети. Думаю, что мы просто должны двигаться дальше и искать свое предназначение. Моя цель – это Эрвин-Кип.
– А что это?
– Мое поместье в Уэльсе. Оно расположено в самом сердце Черных гор. Великолепное место.
– Но как земли, пусть и дорогие сердцу, могут стать источником вдохновения и смыслом жизни?
– Когда я был солдатом, я лишь разрушал. Я знаю, что боролся за правое дело, но в убийстве себе подобных не может быть никакого созидания, даже если оно оправдано обстоятельствами. Теперь я хочу что-то построить. То, что переживет меня и останется в памяти людей.
