– Нет-нет, этого никогда не делают, – проговорила Джульетта. – В ложах должен царить полумрак, там сгущаются тени, чтобы распалять чувственность, чтобы можно было обмениваться двусмысленными фразами, соблазнять, отпускать… м-м-м… фривольные шутки. Жаль, что он больше не вернулся, а то мы смогли бы получше рассмотреть его. Кстати, я предпочла бы изучать его не глазами, а руками. И скорее всего еще ртом.
– А если бы он оказался уродом, ты могла бы прикрыть его лицо полотенцем, – улыбнулась Франческа. – Хотя уродлив он или нет – не важно. Жаль, что он не вернулся. Думаю, его ждал бы самый теплый прием.
– И почему только аристократы обычно так не выглядят? – спросила Джульетта.
– Потому что им не приходится нагружать свои мышцы физической работой, – сказала Франческа.
– Я бы позволила ему накачивать свои мышцы, тренируясь на мне, – промурлыкала Джульетта. – Знаешь, для того, чтобы его тело оставалось твердым и упругим.
Франческа представила себе, как мускулистое тело слуги переплетается с ее телом в пароксизме страсти. Ее охватил жар.
– Ты просто сама доброта, – сказала она, обмахиваясь веером. – У тебя такое чуткое сердце, полное сочувствия к близкому, что тебе бы монашкой стать.
– Да, это было бы неплохо, – согласилась Джульетта, делая вид, что не замечает сарказма в голосе подруги, – только у меня появилось бы слишком много обязанностей. К тому же долго молиться я не смогу – это плохо повлияет на мои колени. Нет-нет, это мне не подходит. Я рождена для того, чтобы стать шлюхой.
– Я тоже, – кивнула Франческа. Решительно отогнав от себя мысли о чрезмерно привлекательных слугах, она взмахнула рукой. – Ты только посмотри на меня. Не будь я шлюхой, я бы не оказалась здесь, не веселилась бы сейчас в компании своей лучшей подруги.
После полуночи, когда в театрах заканчивались спектакли и начинались вечеринки, отражение огней сотен гондол плясало на водной глади каналов, а в окнах дворцов зажигались свечи. Здесь не было слышно ни цокота копыт, ни шума колес, ни окриков возниц, и тишину нарушали лишь приглушенные голоса. Голоса то приближались, становясь громче, то удалялись, уносимые течением. Стоило закрыть глаза, и казалось, что находишься в большой гостиной.
Хотя нет, тут гораздо лучше, чем в гостиной, подумала Франческа. Не надо притворяться, не надо делать вид, что участвуешь в скучной светской беседе. Можно спокойно скользить по водной поверхности в гондоле, откинувшись на подушки, и в безоблачную ночь вроде этой спокойно наблюдать за звездами. Можно было, как она, слушать отдаленное пение и мучительные рыдания скрипки. Подумать только: даже оживленная, Венеция казалась куда более спокойным городом, чем многие другие.
Какой-то черный силуэт внезапно появился из тени, прыгнул в гондолу и очутился у ног Уливы, гондольера, стоявшего на носу лодки.
Это произошло так неожиданно, что перепуганная Франческа даже не успела закричать. Улива отреагировал быстрее. Но как только он и Думини, гондольер, стоявший на корме, прекратили грести, готовясь дать отпор незваному гостю, раздался его сдавленный крик:
– Именем Господа Бога, молю вас, сжальтесь надо мной!
Силуэт встал на четвереньки. Оказалось, что это мужчина в плаще и широкополой шляпе. В зыбком свете фонаря Франческа не могла разглядеть черт его лица, наполовину скрытого длинными закрученными усами и остроконечной бородкой. Почему-то незнакомец напомнил ей портрет вельможи семнадцатого века, который она где-то видела.
В Лондоне? Во Флоренции? В палаццо Манфрини? Сейчас редко встретишь европейского мужчину с растительностью на лице, к тому же еще такой диковинной.
– Смиренно молю вас, господа гондольеры, не выдавайте меня, – произнес незнакомец с сильным акцентом. – Прошу вас, я не причиню вам никакого вреда. – Сдвинув на затылок шляпу, он воздел руки к небу. – Смотрите, у меня нет оружия: ни кинжала, ни пистолета.
Тут он, казалось, впервые заметил двух женщин, глазеющих на него.
– Удивительный вы избрали способ привлечь наше внимание, – спокойным тоном проговорила Франческа, хотя ее сердце было готово вырваться из груди от волнения. – Как в романе!..
Венеция была одним из самых безопасных городов в мире. Однако, как ей было известно, женщина нигде не может чувствовать себя в полной безопасности. Франческа вспомнила свою встречу с лордом Квентином в Мире, особенно то, что произошло потом, и ее волнение усилилось.
– Слава Богу, вы говорите по-английски! – воскликнул незнакомец, с легкостью переходя на этот язык. Впрочем, в его исполнении английский звучал столь же неуклюже, как и итальянский. – Мой диалект далек от совершенства. Тысяча извинений, синьориты! Синьорины. Ладно, пусть будут леди, так мне проще. У меня небольшая неприятность, вот и все. – И, взглянув на Уливу, он продолжил: – Не могли бы гондольеры грести побыстрее? – Он изобразил руками движения гребцов. – Чтобы лодка уплыла отсюда подальше, прежде чем произойдет большая беда.
Огромный Улива с каменным выражением на лице взирал на него. Стоявший за каютой Думини ждал сигнала от своего напарника. Улива мог с легкостью столкнуть незнакомца в канал или оглушить его веслом. Однако поскольку никто не мог определить социального положения незваного гостя, говорившего с таким странным акцентом, Улива медлил, полагая, что тот может оказаться важным господином.
Впрочем, это не означало, что гондольеры ему поверили. Они просто выжидали.
Незнакомец обратился к Франческе.
– Я понимаю, что мое неожиданное появление кажется вам странным. Но я готов объяснить причину: я был у дамы с прекрасным бюстом. – Он взмахнул руками, изображая женскую грудь. – Она живет вот в этом доме. Но увы, тут вернулся ее… Как… это слово?..
– Муж? – подсказала Франческа.
– Да-да, именно муж, – кивнул незнакомец. – Он вернулся домой раньше времени, потому что… ну как это говорят, когда люди кричат друг на друга? Потому что у него была ругань с его любовницей.
– Вы хотите сказать, ссора? – предположила Джульетта. Она посмотрела на Франческу, еле сдерживая смех.
– Именно так, ссора, – кивнул незнакомец. – А потом он делает ссору… – мужчина постучал себя кулаком в грудь, – со мной он делает ссору. А что я-то сделал? Он почти не дал мне времени надеть панталоны. Как вы их называете? Ну вот эти штаны, которые сейчас есть на моих ногах? – Он указал на свои лодыжки. – Этот ее эспозо… то есть муж… он кричит на меня, – с возмущением проговорил он. – И еще грозит мне ножом – очень большим!
Джульетта захихикала.
Франческа, не сдержавшись, улыбнулась. Им с Джульеттой уже не раз доводилось встречать мужчин такого типа. Некоторые романтические похождения лорда Байрона весьма напоминали приключение, описываемое незнакомцем. Франческа сделала знак гондольеру продолжить путь.
