В эту минуту Бретт с радостью задушил бы Мартина голыми руками. Он спланировал все так, что, как бы ни легла карта, Кейт получила бы свободу, но вместо этого все закончи лось тем, что она оказалась у него на руках. Может, он и хотел увидеть ее в своей постели, но не хотел нести за нее ответственность и определенно не знал, что с ней делать. Он неосторожно обмолвился о своей тетушке, которая может для начала им помочь, но он не мог поручиться, что она примет под свое крылышко дебютантку, пусть даже у той будут красота, богатство и связи с влиятельными людьми. Он был более чем уверен, что она захлопнет дверь перед его носом, если он покажется с нищей девушкой, чей брат — двуличный трус. Боже, он окончательно запутался!
Взгляд Бретта встретился с взглядом ясных голубых глаз Кейт, которая с такой надеждой смотрела на его, и все мысли о леди Линдси вылетели у него из головы. Бог свидетель, она была красавицей, от одной мысли о которой у мужчины закипает кровь. Девушка по-прежнему куталась в плащ Эдварда, но, глядя на нее, он не мог не представлять, как она лежит, обнаженная, в его объятиях, но в ней было что-то еще, что притягивало его. Бретт не мог дать этому определения, но, может, в этом и была причина, по которой он согласился на абсурдное пари Мартина.
— Сколько времени вам понадобится, чтобы собраться? — требовательно спросил он, отбросив осторожность. — Даю вам два часа. — Бретт вытащил часы. — К тому времени уже достаточно рассветет, чтобы мы могли тронуться в путь. Постарайтесь не опаздывать.
Кейт направилась было к двери, но обернулась и посмотрела на Эдварда.
— Благодарю вас за доброту, — застенчиво вымолвила она. От ее неожиданной благодарности Эдвард смущенно переступил с ноги на ногу. — Надеюсь снова увидеть вас при более благоприятных обстоятельствах, но, если этого не произойдет, пожалуйста, знайте, что я никогда вас не забуду.
Она торопливо вышла. После ее ухода в комнате повисла неловкая тишина.
Эдвард поднял глаза и посмотрел на Бретта. Мужчины не проронили ни слова, но их взгляды какое-то время были прикованы друг к другу, пока Эдвард наконец не заговорил. Его голос вибрировал от ярости.
— Вы слепец и дурак! Она никогда не примет вас на таких условиях.
Бретт выругался.
Бретт с излишней яростью натянул перчатки. Первые проблески зари уже показались сквозь просветы между деревьями, и только отсутствие Кейт мешало ему тронуться в путь. Эдвард и Питер ждали вместе с ним, а Мартин заперся наверху в библиотеке с очередной бутылкой бренди, и Бретт надеялся, что он не выйдет оттуда. Как коротко выразился Питер, не нужно заставлять себя разговаривать с обманщиком, но нельзя игнорировать этого проклятого парня, будучи его гостем.
— Можно, и я определенно так и сделаю, — весьма категорично заявил Эдвард, но Бретт был склонен согласиться с Федерсом, поэтому нетерпеливо постукивал ногой, желая поскорее покинуть этот злополучный дом.
— Вы не могли бы усмирить свою ногу? — пожаловался Эдвард язвительнее, чем обычно. — В моей многострадальной голове даже нежнейший звук отдается раскатом грома, что грозит лишить меня зрения.
Бретт неохотно выполнил его просьбу. У него самого голова разрывалась от боли, и решение уехать с первым лучом солнца означало, что он проведет большую часть дня в трясущейся карете, а не в уютной постели. Он поймал себя на том, что пытается не винить Кейт за эти неудобства, за свою обычную реакцию на красивую девушку, но при мысли о том, какое удовольствие может подарить ее тело, кровь начала пульсировать в его болезненно чувствительных висках, что удвоило его мучения.
Уэстбрук не представлял, как разрубить этот гордиев узел. Почему он не отказался от пари или не вернул деньги Мартину? Возможно, ему безразлично, что скажут о нем люди, но Кейт не могла позволить себе пренебрегать предписаниями светского общества. Он всегда предпочитал ни к чему не обязывающие отношения, которые мог прекратить, как только они ему наскучат, и тем не менее позволил навязать на свою шею незамужнюю девушку, у которой даже не было горничной. Он не знал наверняка, каким образом можно содержать девушку, не нарушая приличий, но он точно знал, что, перепоручив ее своим адвокатам на время своего пребывания в Алжире, он только отложит проблему в долгий ящик и, возможно, даже усу губит ее. Однако всякий раз, как Бретт принимал решение оставить ее в Райхилле, от воспоминания о теле Кейт, вырисовывающемся под почти прозрачной тканью ночной сорочки, его пронзала дрожь предвкушения. Она была стоящим трофеем, и он не мог дать ей ускользнуть.
Появление Кейт прервало бесплодные грезы Бретта. На ней была шляпка, которая была скорее практичной, чем модной, тяжелая голубая шерстяная накидка поверх темно-синей ротонды[1], серое шерстяное платье, высокие серые лайковые ботинки на пуговицах и рукавицы вместо муфты. Неизвестно, что было тому причиной — нужда или умысел, но, казалось, она нарочно оделась так, чтобы выглядеть как старая дева, и тем не менее она оставалась самым прекрасным созданием, на которое когда-либо падал взгляд Бретта, и она притягивала его взор, словно магнит.
— Прощу прощения за то, что заставила вас ждать, — извинилась она, — но я не могла найти никого, кто помог бы мне спустить вниз чемоданы. Мне пришлось оставить один из них наверху, прямо на лестничной площадке.
— Я схожу за ним, — вызвался Федерс, смягчив своей юношеской галантностью неловкую паузу.
— Прошу прощения за то, что доставляю вам столько беспокойства, — благодарно произнесла Кейт, — но мне не под силу было нести сразу два чемодана.
— Что вы, какое беспокойство? — улыбнулся он. — Леди никогда не должна сама нести свой багаж.
— По крайней мере я не опоздала, — сказала она, повернувшись к Бретту, — только мой чемодан.
— Не забивайте себе голову.
— Вы определенно именно так и поступили, — сказала она, сделав ударение на слове «вы». Увидев, как глаза Бретта сузились от гнева, она мило улыбнулась. — Если джентльмены не могут нести багаж, то как мы погрузим его в карету? Уж не собираетесь ли вы попросить об этом мистера Федерса?
Эдвард вопросительно поднял брови, но Бретт не на шутку разозлился.
— Никому из нас нет необходимости нести багаж. Об этом позаботится мой камердинер.
Словно по сигналу рядом с Бреттом появился Чарлз.
— Положи этот чемодан и тот, за которым пошел мистер Федерс, в карету вместе с дорожным сундуком мисс Вариен. Мы отправляемся, как только их закрепят.
Кейт с завистью наблюдала, как Чарлз поднял чемодан, стоявший у ее ног, избавил подоспевшего Федерса от его ноши и безмолвно выскользнул за дверь.
