– А мне кажется, это хорошая идея – давать имя дочерям по названию цветов, – вежливо заметил Артур. – Я на твоем месте не говорил бы так неуважительно о тех, кого ты совсем не знаешь. Мисс Моррисон старалась сделать как лучше и вовсе не рассчитывала доставить тебе неприятности. Она смотрела на тебя с таким открытым и невинным выражением лица…
– Безусловно, это говорит святой Артур. – Виконт впервые за последние четыре дня улыбнулся искренней улыбкой. – Я не шучу. Ты найдешь добрые качества даже в повешенном преступнике, мой дорогой брат.
– Надеюсь, это так и есть, – серьезно ответил Артур. – Быть снисходительным велит нам Господь. Ты позволишь мне поехать к ним вместе с тобой?
– Боюсь, это нарушило бы мой тщательно разработанный план, – запротестовал виконт. – У меня твердое намерение задушить эту дрянь, но мне не удастся довести дело до конца в твоем присутствии…
– Именно поэтому я и намерен сопровождать тебя. – Ласковая улыбка придала длинному худощавому лицу Артура неожиданную теплоту, и виконт понял, что на этот раз ему придется отступить.
На следующее утро Дейзи надела голубое муслиновое платье, только что от портнихи. Хотя оно было легковато для прохладного апрельского дня и чуть фривольно для утра, но уж очень ей нравилось: свободное в талии, с довольно низким вырезом, платье открывало ее шею, а пышные рукава придавали еще больше воздушности.
Дейзи вовсе не хотелось выглядеть чересчур молоденькой – скорее она видела себя уже пожившей на свете старой девой. Но даже старая дева может иметь свои маленькие причуды, разве нет?
Взглянув на Роуз, Дейзи убедилась, что та выглядит еще более красивой и молодой, чем она, и с удовлетворением подумала, что ей предстоит прекрасное во всех отношениях будущее. Ее сестра была среднего роста, имела стройную, но округлую во всех нужных местах фигуру и вьющиеся светлые волосы, которые легко подходили для любой прически. В довершение всего Роуз обладала прекрасным характером – Дейзи еще никогда такого не встречала. Она не выглядела ни слишком робкой, ни застенчивой, зато всех поражала ее мягкость и женственность.
В свою очередь, Роуз нарадоваться не могла, что у нее есть такая сестра, как Дейзи. Если бы Дейзи не заботилась о ней, то она так и осталась бы никем не замеченной. Отец не слишком-то заботился о судьбе дочерей; он был очень снисходителен во всех случаях, когда дело не касалось денежных трат, и, видимо, считал, что его обязанности по отношению к дочерям ограничиваются тем, что он породил их. Мать, хотя и безумно любила Роуз, тоже считала, что на этом ее обязанности заканчиваются, она всю жизнь пребывала в мечтательном состоянии, вышла по любви за весьма небогатого и скромного джентльмена, которого продолжала беззаветно любить и после того, как он стал сказочно богатым. Однако ей так никогда и не удалось уговорить мужа истратить хоть один пенни на что-нибудь «легкомысленное», а тот считал легкомысленным все, кроме своих дел.
Да, подумала Дейзи, ощущая некоторую тревогу, потому что наступало время, когда должен был появиться виконт, как все-таки хорошо, что у Роуз есть она. Милая и доверчивая девчушка, ее сестра, готовая выйти замуж за первого же более-менее приличного джентльмена, который сделает ей предложение, будь даже простой сосед-фермер.
Нет уж, ее Роуз заслуживает гораздо большего. Теперь, когда они наконец прибыли в Лондон, все герцоги, маркизы и графы заметят ее красоту и по достоинству оценят ее чудный характер.
Эти мечты прервал негромкий стук в дверь гостиной. Встрепенувшись, Дейзи постаралась улыбнуться как можно приветливее.
– Кажется, пришел, – предупредила она Роуз, хотя та и без того была бледна как полотно.
– Дейзи, послушай, нам не следовало этого делать, ты же знаешь. Не надо было, и все.
– Ерунда! – Дейзи решительно направилась к двери.
Виконт Кинкейд глубоко вздохнул, и в десятый раз за это утро пожалел, что взял с собой брата. Ему придется несколько умерить свой гнев в присутствии мягкосердечного Артура. К тому же и вид мисс Дейзи Моррисон вовсе не пробуждал желания жестоко расправиться с ней. А для того, чтобы охватить ее талию, скрытую складками голубого платья, ему, наверное, достаточно четырех пальцев. Виконт наконец разглядел ее лицо и не мог не признать, что она потрясающе красива, если, конечно, не считать веснушек, усыпавших ее маленький прямой носик.
У него даже появилось сомнение в том, что столь очаровательное создание с целомудренно зачесанными наверх светлыми волосами может заключать в себе столько дьявольской злобы. Ах, если бы у него не было столь веских и столь прискорбных доказательств…
Собравшись с силами, лорд Кинкейд сдержанно, без улыбки поклонился.
– Мисс Моррисон?
– Доброе утро. – Дейзи отступила в сторону, пропуская джентльменов. – Мы с Роуз искренне рады видеть вас.
Войдя в комнату, лорд Кинкейд повернулся и указал на своего спутника:
– Позвольте представить вам преподобного Артура Фэрхейвена. Он мой брат, и я счел возможным захватить его с собой.
Артур взял руку Дейзи и, учтиво улыбаясь, поцеловал ее.
– Мне очень приятно познакомиться с вами, сэр, – присела в реверансе Дейзи. – Вы викарий, как это прекрасно.
– Всего только второй священник прихода, – поправил ее Артур. – Но возможно, к осени я действительно займу место викария. Мне тоже приятно познакомиться с вами и поблагодарить за помощь, которую вы оказали моему брату. Вы проявили незаурядную храбрость.
Дейзи посмотрела снизу вверх на высокого худощавого молодого человека, который все еще продолжал держать ее руку, а затем перевела взгляд на виконта.
– Не заставляйте меня краснеть, я не терплю, когда меня ставят в неудобное положение. – Она ослепительно улыбнулась. – Я сделала только то, что должен был совершить каждый порядочный человек. Не угодно ли вам присесть, милорд? Ваше преподобие? Не хотите ли чаю?
Однако лорд Кинкейд, еще не забывший своего намерения, решил овладеть обстановкой, прежде чем начнется обыкновенное чаепитие.
– Тем не менее я должен вам деньги, мадам, – холодно произнес он. – Если вы назовете сумму, я готов заплатить вам тут же, без всяких разговоров.
– О пожалуйста, не будем говорить об этом! – Дейзи снова расплылась в улыбке. – Это такие пустяки! Я была рада оказать вам любезность, потому что, должна признаться, мне очень не понравился хозяин гостиницы, никак не похожий на человека, обязанного заботиться об удобствах проезжающих. Ему надо было бы прибегнуть к помощи закона, а не натравливать на вас этих бандитов только из-за того, что вы имели несчастье потерять свой кошелек в его гостинице.
