— Может — да, а может, и нет, — уклончиво ответил тот, хорошенько затянувшись, чтобы выиграть время. — А что, это имя вам о чем-нибудь говорит?
— Еще как, мистер. Сам я никогда этого парня не встречал, но слыхал, что он славно владеет оружием. Мой дружок дрался с ним бок о бок, усмиряя бунт на Юкатане.
— И как же звали вашего дружка, хотелось бы знать?
— Да Кемденом его звали, дружка моего. Томом Кемденом. Скоро он будет здесь, за этим самым столом. Этот паренек за версту чует карточную игру.
— Том Кемден, — усмехнувшись, повторил Брендон и откинулся на стуле. — Я помню его. Значит, он до сих пор топчет землю? А я думал, его давно похоронили. Ведь он очень уж быстро хватался за револьвер.
— Ну продырявили его пару раз, — благодушно хмыкнул Уоллес, — а недавно он получил пулю в плечо. Нельзя сказать, что это остудило его пыл.
— Да уж, пыл Тома Кемдена так просто не остудишь.
Рейнджер сплюнул разжеванный в кашицу табак в медную плевательницу, но, промахнувшись на добрую пару футов, невозмутимо вытер рот рукавом.
— Вот и он всегда говорил мне о тебе то же самое. Стащив с головы видавшую виды шляпу с обвислыми полями, Уоллес попытался с лета набросить ее на торчащие колышки вешалки, но снова промахнулся и махнул рукой.
— Короче, Траск, приятно познакомиться. А теперь пора взяться за карты.
Этот спокойный тон и дружелюбное «ты» успокоили Брендона. Значит, рейнджеры еще не прослышали о стычке на индейской территории. Если повезет, они так и останутся в неведении. Интересно, подтвердила бы Присцилла свои слова насчет его добрых глаз, если бы узнала, что Баркер Хеннесси не только не первая его жертва, но даже и не вторая или третья. До чего же она все-таки дурочка… нет, не дурочка, просто наивная молодая женщина, которая ни с чем еще в жизни не сталкивалась.
Брендон ощутил, как пол угрожающе накренился, понял, что шторм, пожалуй, усилился за последние четверть часа, и бросил окурок на пол, придавив его ногой. «Уиндем» не слишком приспособлен к перевозке пассажиров. В регулярном пассажирском сообщении надобность отпала — не так уж много народу желало попасть в Корпус-Кристи в последнее время, а все потому, что пять месяцев назад генерал Тейлор увел оттуда войска.
Брендон слышал рассказы о том, что половина зданий в городе пустует и будто он больше напоминает обиталище призраков. Да и кому теперь нужны эти наспех построенные сооружения? Когда-то их сколачивали за неделю: игорные притоны, бордели и салуны — заведения, призванные опустошать солдатские карманы.
У солдат генерала Тейлора нашлись дела поважнее: они направились на юг, сражаться с мексиканцами.
Брендон почесал внезапно засаднивший шрам на левом плече. Когда-то, еще в сорок первом, и он участвовал в такого рода переделках. Два года на флоте, а потом мушкет в руки — и на Юкатан. Ранение едва не закончилось гангреной, и до смерти было рукой подать. Если бы не тот парень в мексиканской тюрьме под Кемпешем… настоящий друг.
Как всегда при воспоминании об Алехандро Мендесе, грудь Брендона болезненно стеснилась.
— Герр Траск, ваша очередь делать ставку, — послышался голос фермера-немца.
— Дьявольщина! Если не сосредоточиться на том, что происходит под самым носом, скоро уплывет не только выигрыш, но и собственные денежки. Брендон поспешно сделал ставку, на этот раз не слишком крупную, и посмотрел на медные часы, укрепленные над дверью корабельного салуна. До ужина оставалось совсем немного. Придется прервать игру и заглянуть к Присцилле, возможно, даже вывести ее поужинать, хотя, по правде сказать, он предпочел бы держаться от нее подальше все пять дней пути.
И конечно, стоило ему принять это в высшей степени благоразумное решение, как в памяти возникли изящный овал лица, нежные полные губы и очертания стройной фигуры под простым дорожным платьем. Все-таки талия у нее поразительно тонкая… должно быть, грудь очень маленькая, прямо как две половинки персика… она даже не приподнимет пряди волос, если их распустить…
— Траск, ты, как видно, решил уступить мне немного своих деньжат, — хмыкнул Уоллес. — Советую подождать Тома, он тоже захочет запустить руку в твой выигрыш.
— Том Кемден за всю жизнь не выиграл себе на табак, — проворчал Брендон, не на шутку рассердившись на себя.
Еще и восьми часов не прошло, как он взвалил на себя обузу в виде мисс Уиллз, — и вот тебе, пожалуйста, от нее уже неприятности! Нет уж, так дело не пойдет.
— Мисс Уиллз, время ужинать, — раздалось из-за двери после энергичного стука.
Это был голос Траска. Присцилла зажала рот рукой, чтобы удержать рвотный позыв, и кое-как ухитрилась ответить.
— Я… я еще не проголодалась…
— Ну, нет так нет. — В голосе Траска она уловила явное облегчение. — Я распоряжусь, чтобы позже вам принесли ужин в каюту.
— Сп… спасибо.
Представив поднос с едой, она рванулась к ночному горшку. Нечеловеческим усилием воли девушка сдерживалась до тех пор, пока шаги за дверью не затихли, потом склонилась над горшком. Она насквозь промокла от заливавшего ее пота — то горячего, то холодного. Вот уже шестой раз с начала шторма ее выворачивало наизнанку.
«Боже, Боже милосердный, только не дай ему догадаться, что со мной!»
Кое-как Присцилла заползла на койку и скорчилась там, на боку, подтянув колени к подбородку и надеясь унять тошноту. Она молилась, чтобы море успокоилось и ей стало хоть немного лучше. Девушка впала было в тяжелую дремоту, но сильнейшая качка вскоре опять вызвала у нее приступ тошноты. Нет, ей попросту не выдержать пяти дней такой пытки!
Собравшись с силами, она отерла лицо влажным полотенцем и начала дрожащими пальцами расстегивать пуговицы платья. Какое счастье, что застежка спереди, а не на спине! Избавившись от платья и тяжелых дорожных нижних юбок, она принялась расшнуровывать корсет. Казалось, это заняло целую вечность. Наконец, покончив и с этим, Присцилла сняла влажную сорочку и панталоны, кое-как натянула ночную рубашку и уже почувствовала себя лучше, но тут пароход накренился и все повторилось. После нового приступа рвоты, почти теряя сознание от слабости, она рухнула на узкую корабельную койку.
В дверь постучали, негромко и вежливо. Это вывело Присциллу из дремоты.
— Мисс Уиллз, это стюард, — раздался уже знакомый голос. — Я принес вам ужин, сегодня очень вкусный.
К горлу сразу подступила тошнота. Присцилла судорожно сглотнула.
— Я еще не голодна, — проговорила она, стараясь не застонать. — Спасибо за заботу.
— С вами все в порядке, мисс Уиллз? Может, вы неважно себя чувствуете? — В тоне стюарда прозвучала тревога.
