Глаза брата и сестры встретились. Кассандра только сейчас начала понимать то, что Райен знал уже много лет назад: их мать не любила никого, кроме самой себя, и ради того, чтобы стать единоличной правительницей, готова была пожертвовать чем угодно и кем угодно, даже собственными детьми.
Принцесса Кассандра взяла брата за руку.
— Райен, скажи мне правду нам надо готовиться к смерти?
Он решил быть с нею предельно откровенным.
— Кассандра, Генрих Английский давно уже мечтает завладеть Фалькон-Бруином, и только мы с тобой мешаем ему. Ты понимаешь, что это значит?
Она печально кивнула, но тут же гордо вскинула голову.
— Ты не думай, я не опозорю своего рода и не уроню достоинства даже перед угрозой гибели! Я никого не стану умолять сохранить мне жизнь во что бы то ни стало.
Райен обнял ее, и она, как и всегда в присутствии старшего брата, ощутила прилив уверенности и спокойствия.
— Мы проиграли сражение, — сказал он. — Но мы с самого начала были обречены. Ричард не появился, нас попросту заманили в ловушку. Мы сделали все, что могли.
— Я знаю, Райен, я слышала, как стражники говорили об этом. От них я узнала, что… наш отец умер.
Райен молча склонил голову. Ему хотелось бы оградить сестру от выпавших на ее долю бед. Это было невозможно, но он все же попытался облегчить ее горе.
— Мне сказали, что отец погиб как герой, Кассандра. Он был смертельно ранен, когда вел свое войско на неприятеля. Думаю, он и сам выбрал бы такую смерть, если бы мог.
— Я… я очень любила его, Райен.
— Да. Я тоже.
Плечи Кассандры поникли, словно груз навалившихся на них печалей оказался слишком тяжел.
— Не все еще потеряно, — Райен попробовал хоть немного ободрить сестру. — Когда Ричард узнает о случившемся, он, конечно, попытается нас освободить.
Но Кассандру не так легко было провести.
— Что он может?! У его отца многочисленное, прекрасно обученное войско, в Тауэре толстые стены, и нам никак не убежать отсюда.
— Ричард никогда не бросит друзей в беде, — настаивал Райен. — Если он не явился со своими рыцарями к месту встречи, значит, на то были веские причины. Он постарается нам помочь, Кассандра, поверь! Существуют разные способы.
В ее глазах мелькнул как будто проблеск надежды.
— Дай Бог!
— Расскажи мне, что на Фалькон-Бруине много ли народу полегло в сражении? Как наши селения? — спросил Райен.
— Королева приказала народу не поднимать оружия против англичан, так что никакого сражения не было. Вероятно, она обо всем договорилась с Генрихом задолго до прибытия его войск. Как думаешь, она это сделала для того, чтобы избежать ненужных жертв? — В голосе девушки слышалось желание хоть как-то оправдать свою мать.
— Я сам хотел бы спросить ее об этом, Кассандра. Слишком много совпадений, и все вместе они подозрительно смахивают на предательство, так что я хотел бы выслушать королеву. Надеюсь, она смогла бы это объяснить.
Сестра подняла на него скорбный взгляд.
— Я рада, что отец не дожил до того дня, когда Фалькон-Бруин пал перед Генрихом Плантагенетом.
— Я тоже, — сказал Райен, окидывая равнодушным взглядом убогую комнату: старый обшарпанный стол, несколько стульев, выстеленный тростником пол, огонь в очаге. За сводчатым проходом, видимо, находились две небольшие спальни.
Видя, что брат от усталости еле держится на ногах, Кассандра взяла его за руку и подвела ближе к огню.
— Коль скоро при тебе нет оруженосца, позволь, я помогу тебе снять доспехи.
Он согласился, к тому же и сил возражать у него уже не оставалось.
— Ты ел?
— Я не хочу есть, — сказал он. — Английский хлеб встанет у меня поперек горла.
Освободившись при помощи сестры от тяжелых лат и кольчуги, Райен благодарно сжал ее холодные пальцы.
— Если бы я только мог избавить тебя от этих испытаний! — Его рука легла на плечо сестры. — Сам я готов к смерти, Кассандра, но за твою жизнь мы с Генрихом еще поторгуемся.
— Нет! Не смей этого делать! Если тебя ждет смерть, то и я хочу умереть вместе с тобой. Зачем мне жизнь без тебя, без отца, без нашего Фалькон-Бруина? Нет, нельзя торговаться и нельзя ни о чем просить Генриха Плантагенета. Мы не можем себе этого позволить!
Райен опустился на стул и в полном изнеможении откинул голову назад. Мысли его обратились к леди Катарине Хайклер, его возлюбленной и нареченной невесте.
— Ты знаешь что-нибудь о Катарине? Жива ли она? — спросил он сестру.
— Я слышала от матери, что Катарина вместе со своим отцом покинула остров вскоре после вашего отплытия в Англию.
В тоне сестры Райен услышал неодобрительные нотки.
— Думаю, отец вынудил ее к этому. По своей воле она бы не уехала.
Кассандра, видимо, имела на этот счет собственное мнение. В отличие от Райена она всегда находила в его возлюбленной кое-какие недостатки, и не маленькие. Девушка была твердо уверена, что Катарина никогда, ни при каких обстоятельствах не поступится собственными интересами.
Поэтому ответ Кассандры прозвучал несколько неопределенно.
— Утешься покуда тем, что она в полной безопасности.
— Хорошо, что мы с нею не успели пожениться, иначе она была бы сейчас в тюрьме вместе с нами. И все же как жаль, что я больше никогда не смогу ее увидеть, — с тоскою произнес Райен.
Голос сестры отвлек его от горестных мыслей.
— Не думай об этом. Сейчас тебе надо как следует отдохнуть.
Он встал и направился в спальню.
— Да, пожалуй, отдых мне и правда не помешает.
— Райен, — окликнула она, когда он был уже у самой двери. — Долго ли еще продлится зима?
— Почему ты спрашиваешь?
— Я слышала, один здешний стражник объяснял другому, что важных, а тем более иноземных преступников в замке обычно держат до весны. Генрих, вероятно, считает, что казнь должна быть праздником для его народа. А что может быть лучшим временем года для праздников, чем весна.
— Отец всегда говорил, что, пока теплится жизнь, теплится и надежда. Будем надеяться! — Он вовсе не желал, чтобы Кассандра впала в отчаяние.
— Но отца больше нет, — напомнила она, и Райен заметил слезинку на ее ресницах. — Какой печальный конец для древнего гордого рода. Хотя каждое движение давалось Райену с большим трудом, он все же вернулся и снова обнял сестру.
— Если бы королем Англии был Ричард!
— Да, если бы, — смахнув слезу, пробормотала Кассандра. — Но стоит ли об этом мечтать? Генриха не одолеть никому — сам дьявол на его стороне.
