— Зачем ты это сделала? — наконец рявкнул Маркус. — Ты спятила?
— Я… я… — Франческа ощутила острое желание повернуться и убежать, но усилием воли подавила его. — Я хотела спасти вас.
— Спасти меня? Разве мне грозила опасность?
— Вы могли утонуть.
— Нечего сказать, хорош способ… — Он вдруг осекся и глянул вниз. Речка давно обмелела, и вода не доходила ему до колен. — В этом ручейке? — осведомился он с нескрываемой иронией.
Франческа вспыхнула и опустила голову.
— Об этом я не подумала, — призналась она. — Я просто бросилась бежать к мосту, не задумываясь, не смогла вовремя остановиться и… столкнула вас в воду. Нечаянно. Мне очень жаль.
— Жаль? Еще бы! — Он шагнул было к мосту, но остановился и раздраженно выпалил: — Черт, в сапогах полно воды! Невозможно и шагу ступить. Помоги мне выбраться отсюда.
— Но я сама могу вымокнуть!
— Если сойдешь с моста — само собой. Просто протяни руку, чтобы мне сдвинуться с места, а дальше я обойдусь без посторонней помощи. — Не дождавшись ответа, он нетерпеливо прикрикнул: — Пошевеливайся! Чего ты ждешь?
Франческа нехотя протянула руку. Нет, промокнуть она не боялась, но приближаться к обаятельному незнакомцу, да еще гостю Уитем-Корта, было не просто опасно, но и глупо. Такой красавец наверняка развратник!
— Господи, чего ты боишься? Кто ты такая? Деревенская дурочка?
Немногочисленные знакомые мисс Шелвуд всегда отмечали отчужденные манеры Франчески; большинство людей, живущих с ними по соседству, считали ее поведение неестественно сдержанным. Но, услышав последние слова Маркуса, девушка забыла о всяких приличиях и вспылила. Этот невежа зашел слишком далеко! Такая грубость непозволительна даже красавцам! Нет, его непременно надо проучить. Не задумываясь о последствиях, Франческа разжала пальцы. От неожиданности Маркус не устоял на ногах и вновь плюхнулся в воду.
— Пожалуй, мне придется отказать вам в помощи, — холодно заявила она и двинулась прочь по мосту.
С яростным ревом Маркус вскочил на ноги, неловко добрел до берега, выбрался на сушу и настиг Франческу, направлявшуюся к вершине холма.
Она испуганно вскрикнула, когда Маркус схватил ее за руку и развернул лицом к себе.
— Нет, дрянная девчонка, ты не уйдешь, пока не получишь по заслугам!
— Отпустите меня!
— Только после того, как дождусь объяснений. Имей в виду, так просто тебе не отделаться. Может, ты сбежала из Бедлама и решила развлечься?
— Я не сумасшедшая! — выкрикнула Франческа. — Говорю же, я пыталась помешать вам утопиться. Вы сами заявили, что лучше утонуть.
— Ты меня неверно поняла, глупая! — Он свирепо встряхнул ее за плечи.
Франческа вновь вспылила. Высвободившись, она сделала шаг назад, уже не пытаясь сбежать.
— Откуда мне было знать? — возразила она. — Вы стояли на мосту, склонившись над водой, как плакучая ива, а теперь заявляете, что не собирались топиться! Кто бы мог подумать, что вы ломали комедию?
— Плакучая ива?! — в бешенстве выпалил он. — Что ты несешь? Я просто… у меня зверски болела голова! С похмелья, чтоб ты знала. Но у меня и в мыслях не было покончить с собой! Да и с какой стати? — Он вновь возмущенно уставился на Франческу. — А если бы мне это и пришло в голову, я нашел бы способ получше, чем топиться в вонючей луже глубиной не больше двух футов!
— Тогда почему же вы сказали, что лучше утопиться?
— Это фигуральное выражение. — Франческа хотела было возразить ему, но Маркус поднял руку и произнес медленно, с расстановкой, словно пытаясь втолковать свою мысль глупцу: — Риторический оборот для изъявления горечи и досады. Я чувствован себя несчастным.
— И поделом вам! Повесы, которые проигрываются в пух и прах, другой участи и не заслуживают!
— Проигрываются в пух и прах? Слушай, да ты и вправду помешанная! Дерзкая девчонка! Что ты имела в виду? Я не так богат, чтобы проигрываться подчистую. А вчера ночью я выиграл, черт побери!
— Занимательный рассказ! В таком случае почему вы опасаетесь встречи с дядей?
Угрожающе прищурившись, молодой человек процедил сквозь зубы:
— Ах ты, маленькая шпионка! Значит, подслушивала? Этот разговор не предназначался для чужих ушей.
Франческа на миг растерялась.
— Да, и прошу меня простить. Я услышала его случайно, это получилось само собой. Я действительно сожалею о случившемся. Простите меня, мне и вправду очень жаль. — Она виновато подняла глаза. — Клянусь вам, я забуду все, что слышала — особенно теперь, когда мне известно, что вы… что вы знаете об этом…
Маркус вглядывался в ее глаза как завороженный. У Франчески дрогнуло сердце, но она не сдвинулась с места. Он пробормотал:
— Сумасшедшая девушка с глазами колдуньи… я видел тебя на картинах… — Он медленно провел пальцем по ее подбородку, затем приподнял ее голову, но вдруг отпрянул и растерянно выговорил: — Похоже, я сошел с ума. Проклятое похмелье!
Франческа не поняла, в чем дело, но пролепетала, запинаясь:
— Ну, а мне… пора домой.
— Подожди, не уходи! — Он взял ее за руку и вывел на поляну, залитую солнечным светом. — Я так и не дождался объяснений… Да ты вся дрожишь!
Франческа решила умолчать о том, что причина ее дрожи — взвинченные нервы и прикосновение незнакомой руки, а не холод.
— Сядь сюда, на солнце. Скоро согреешься. Итак, на чем мы остановились?
— Я услышала, что вы проиграли все деньги и теперь хотите утопиться. Вот и попыталась помешать вам. Но я забыла, как круг берег, не в меру разогналась, сбегая по склону, и… случайно столкнула вас в воду, — невнятно пробормотала Франческа, волнение мешало ей говорить.
— Пожалуй, это объяснение имеет смысл — правда, весьма своеобразный, — с сомнением заключил Маркус. — Полагаю, мне следует поблагодарить тебя за спасение… хотя я преспокойно обошелся бы и без твоей помощи. — Он задумчиво оглядел свою промокшую одежду.
Франческа попыталась подавить смешок, но не сумела.
— По-моему, вы правы, — подтвердила она. — Напрасно я вмешалась. У вас полные сапоги воды — даже слышно, как она хлюпает при ходьбе! — добавила она и, не выдержав, залилась хохотом.
Некоторое время с лица Маркуса не сходило ошарашенное выражение, но вскоре он смягчился и присоединился к веселью собеседницы. Напряжение между ними исчезло без следа.
— Послушай, посиди со мной еще немного. Помоги мне снять сапоги и расскажи о себе.
— Мне почти нечего рассказывать, — отозвалась Франческа.
Маркус присел на поваленное дерево и вытянул ногу.
