Гард опустился рядом с ней на корточки. Мирана не двинулась с места. Она лежала на спине, прикрываясь руками. Он замахнулся, но потом медленно опустил руку.
– Ты не подпускала меня к Энтти. Ты виновата в том, что она так изменилась, что она отказывала мужчинам, отказывала мне. Мне нравилось спать с ней, и я делал это, когда хотел, до твоего появления на острове, до того, как ты стала здесь хозяйкой и принялась отдавать свои дерзкие приказы и задирать нос, обращаясь с нами, точно мы были твоими рабами. Аста знала, что я хожу к Энтти. Мне было приятно, – продолжал он, – что она злится и ревнует меня. Я хотел доказать ей, что я мужчина и она должна подчиняться мне. Аста всегда смеялась. Я знал, что она насмехалась надо мной, хотя клялась, что просто смешлива по натуре и не может без шуток, говорила, что любит меня. Но она изменилась, она угнетала меня, и мне нужна была Энтти, чтобы доказать Асте, что я хозяин и она не имеет права обсуждать мои поступки.
– Это сумасшествие, – ужаснулась Мирана и тут же пожалела о своих словах, поскольку Гард бросился на нее.
Она почти осязала его злобу, его глаза горели ненавистью. Он схватил ее за горло и начал душить. «Он убьет меня, – мелькнуло у нее в голове, – я вернулась домой, чтобы найти свою смерть».
Вдруг он выпустил ее и отпрянул, точно ему было невыносимо видеть ее и прикасаться к ней. Она села, потирая руками шею. Толстая веревка, завязанная на ее левом запястье, стерла руку в кровь, но Мирана больше не чувствовала ноющей боли.
– Нет, – пробормотал он, обращаясь скорее к себе, чем к ней. – Ты умрешь так, чтобы никто не смог заподозрить в этом меня.
– Аста любила тебя!
– Да, но ты убила ее, – отчеканил он. Мирана ошарашенно уставилась на него.
– Ты отравила Асту и запретила Энтти спать со мной.
– Пожалуйста, Гард, выслушай меня. Энтти сама не хотела быть шлюхой. Если бы ты овладел ею, это считалось бы изнасилованием, понимаешь? А если бы ты изнасиловал ее, она наложила бы на себя руки. Это правда, клянусь тебе.
– Нет, ложь! – закричал он. – Энтти была без ума от меня! Она умоляла меня взять ее. Она говорила, что я лучший из мужчин на всем Ястребином острове. Это ты запретила ей ходить ко мне. А потом убила мою Асту.
На этот раз закричала Мирана. В ее голосе были страх и горечь разочарования оттого, что она не в силах ему ничего доказать.
– Но зачем, зачем мне было убивать Асту? Это бессмысленно! Я любила ее, как сестру!
Гард нахмурился и помолчал несколько секунд.
– Какая разница, – наконец изрек он. – Ты сделала это, вот и все. Ты заставила ее съесть большую часть отравленной пищи. Я заметил это слишком поздно. Я смотрел, как она смеется и шутит, и знал, что скоро ее уже не будет в живых. Ты знала, что пища отравлена. Возможно, ты сделала это из зависти к ней. Ты женщина, а женщины, как известно, это существа, неподвластные мужскому пониманию. Ты убила мою жену, и теперь я отомщу за нее.
– Как ты глуп! Если бы я знала, что пища отравлена, я не стала бы есть ее! Неужели это не ясно!
Его глаза налились кровью, но он постарался взять себя в руки, думая о том, что он победитель.
– Не важно, знала ты или нет. Главное то, что ты сделала. Моя Аста мертва, а Энтти вышла замуж за Хафтера. Больше меня здесь ничто не держит.
Что еще она могла сказать в свое оправдание? Она опустила голову, груз безнадежности окончательно раздавил ее. Вдруг она почувствовала себя так легко, точно вознеслась над своим телом, над Гардом, над неизбежной болью. Мирана поняла: это произошло оттого, что она смирилась с тем, что должна умереть, должна покинуть эту землю, Ястребиный остров и Рорика.
Но она не хотела оставлять Рорика.
Она сделала глубокий спокойный вдох, чувствуя постепенный прилив сил. Нет, она не сдастся без боя. Гард был самым сильным из мужчин острова. За многие годы работы кузнецом его грудь и руки налились такой мощью, что немногие отваживались помериться с ним силой, даже ради забавы.
Что она могла сделать?
Она могла попытаться бежать. Мирана осторожно огляделась, так, чтобы Гард не заметил этого и не догадался о ее намерении.
Они находились в лесу в восточной части острова. Она поняла это, увидев кружащих над головой чернозобиков. Где-то поблизости были их гнезда, и они волновались за своих птенцов. Если бы ей удалось бежать и спрятаться в лесной чаще, тогда у нее появилась бы возможность вернуться назад.
– Пошли, – сказал Гард, хватая ее за руку и поднимая на ноги. Затем он быстро развязал веревку на ее запястье. – Ты похожа на ведьму, – зло процедил он сквозь зубы.
Ее влажные волосы были спутанны, в них застряли сухие листья и мелкие ветки, сорочка перепачкана грязью. Он крепко схватил ее длинными сильными пальцами за руку и притянул к себе.
– Не скрою, ты красива, Мирана, дочь Аудина. Тебе следовало остаться в Клонтарфе. У тебя была возможность выйти замуж за этого чертова иноземца, ставшего теперь королем, но ты упустила его. Ты предпочла вернуться сюда и превратить мою жизнь в ад, хвастаться тем, как ты убила Асту, изводить меня своими рассказами о том, как тебе удалось избежать наказания за твои дела. Ты настроила Энтти против меня.
– Подумай, что ты делаешь, Гард. Тебе не уйти от наказания. Ты тоже умрешь.
Он прижал ее к себе и жадно поцеловал в губы. Огромной рукой он начал мять ее грудь, затем коснулся ее живота. Вдруг Гард развернулся и пошел к утесу, потащив ее за собой. Она упиралась, кричала, цеплялась за кусты и ветки деревьев, сразу же догадавшись о его намерении. Но он был намного сильнее ее и продолжал тащить за собой, время от времени сильно дергая за руку. Миране показалось, что он сейчас оторвет ее. Она попыталась упереться ногами в рыхлую землю, но все было тщетно.
Они вышли из чащи примерно в двадцати ярдах от утеса. Берег здесь был крутым, почти отвесным, у подножия утеса лежали огромные черные камни, изрезанные от времени стремниной. Прибой с ревом разбивался о них, поднимая вверх мириады брызг. Мирана поняла, что смерть близка, ей не за что было даже уцепиться, чтобы не упасть на острые камни.
Чувство безысходности вновь охватило ее, но она сопротивлялась ему как могла. Она не должна умереть.
– Рорик! Рорик! Спаси меня! – что было сил закричала она.
Ее отчаянный крик звенел над утесом снова и снова. Гард лишь посмеивался.
– Все бесполезно, Мирана, – бросил он через плечо. – Ты можешь сорвать себе голос, но никто так и не услышит тебя. Мужчины еще не вернулись с охоты. А когда вернутся, то пройдет немало времени, пока они отыщут твое тело. Возможно, – злорадно добавил он, – тебя унесет в море приливом, и тогда уже никто не узнает, куда ты исчезла. А я, изобразив на своем лице волнение, стану искать тебя вместе с остальными. Неплохо придумано! Ты тоже изображала отчаяние и горе, когда умерла Аста. Они были уже совсем близко от края утеса.
