— Нет, она уехала в Шантель, — усмехнулся Роберт. — Какие-то проблемы с котом.
— Господи, не думает ли она привезти этого зверя сюда?
— Именно. Пруссаки вряд ли забудут покормить лошадей, но что касается кота… Мегги боится, что животному придется голодать.
Рейф восхищенно покачал головой. За всеми событиями Марго не забыла кота, который, надо признаться, вид имел весьма не жалкий.
Но на смену восхищению вскоре пришла досада, У него даже не будет возможности попрощаться.
— Мне жаль, что я не застал Марго, — сказал Рейф, вставая. — Поскольку завтра я возвращаюсь в Лондон, не могли бы вы выполнить мою просьбу и передать ей вот это. Я бы хотел, чтобы она приняла мой подарок. Если, конечно, вы не будете возражать.
— Почему я должен возражать? — спросил Роберт, смерив Рейфа оценивающим взглядом.
"Для чего он прикидывается глупцом?» — раздраженно подумал Рейф.
— Как будущий муж вы можете запретить ей носить драгоценности, подаренные другим мужчиной.
— Будущий муж?
Роберт повертел коробочку в руках, а потом поставил на столик.
— С чего вы взяли, что мы поженимся?
— Если запамятовали, — со сдержанной яростью проговорил Рейф, — напомню: вы собирались сделать ей предложение.
Роберт взглянул на него исподлобья, неожиданно став очень серьезным.
— Я сказал, что собираюсь просить ее руки, но не говорил, что Мегги примет предложение. Честно говоря, сильно сомневаюсь, что она захочет его принять.
Рейф почувствовал себя так, будто его ударили в живот. Он растерялся, не зная, как расценить слова Роберта.
— Почему она должна вам отказать? Вы были любовниками последние двенадцать лет или около того и, насколько я понимаю, прекрасно друг с другом ладите.
Роберт отошел к окну. Довольно долго молча смотрел вдаль, погруженный в раздумье. Наконец решение созрело, он повернулся к Рейфу и стоял, облокотясь на подоконник. Свет падал так, что лицо его казалось неразличимым. Темный силуэт на фоне яркого прямоугольника.
— Не совсем так. Мы перестали быть любовниками больше трех лет назад. Три года, два месяца и, — Роберт на мгновение задумался, — пять дней, чтобы быть точным.
— Но я сам видел, как вы приходили к ней домой поздно вечером.
"И целовал ее», — добавил Рейф про себя.
— Мы продолжали оставаться партнерами, коллегами и, если угодно, друзьями, — пожал плечами Роберт.
— Но почему?..
Рейф запнулся, понимая, до какой степени бестактно будет звучать вопрос.
— Почему мы больше не любовники? — пришел на выручку Роберт. — Потому что Мегги больше не хочет, чтобы мы делили постель, считая, что это не правильно. Она и в первый раз отказала мне, так как считала невозможным выйти замуж без любви. За годы многое изменилось, но только не это.
— И вы не были против того, что Марго больше?.. Роберт горько усмехнулся.
— Конечно, был. Но если вы хоть чуть-чуть знаете Мегги, то должны понимать, что заставлять ее бесполезно. Да, мы больше не делим постель, но в остальном наша дружба осталась прежней, а это дорогого стоит. Для физической близости отыскать женщину нетрудно, но Мегги — только одна. До прошлого года, пока она не стала играть роль графини Янош, мы жили вместе. С того момента, когда я начал работать в британской делегации, мы стали просто знакомыми.
Но Рейф жаждал большей определенности.
— И все же, если бы вы точно знали, что вам откажут, не планировали бы предлагать руку и сердце вторично.
Роберт ответил не сразу:
— Я имел несчастье смотреть на вещи слишком оптимистично. Как-то Мегги сказала, что после войны хотела бы вернуться в Англию, поселиться в каком-нибудь тихом графстве. Я решил подождать месяца три, а потом приехать. Тогда мне казалось, что она выйдет за меня, просто спасаясь от скуки.
; Роберт опустил глаза и нервным жестом поправил повязку.
— Я могу и хочу работать. Я богат, Мегги красива, мы самые лучшие друзья — многие супруги сочли бы за счастье иметь все это. Но обстоятельства изменились, и я больше не думаю, что она примет мое предложение.
Настало время расставить точки над i.
— Вы любите ее? — прямо спросил Рейф. Роберт молчал. Темный силуэт на фоне окна казался тенью.
— Люблю? Я не знаю, что это такое. Возможно, мне не хватает темперамента для таких великих страстей. Вероятно, я не люблю Мегги в том смысле, который вкладывает в это слово она.
Он замолчал и чуть погодя добавил почти для себя:
— Для нее я готов пройти сквозь огонь, но это, наверное, что-то другое.
Рейф, раздираемый противоречивыми чувствами, подошел к Роберту вплотную, чтобы увидеть его лицо.
— Зачем вы рассказали мне это? — тихо спросил он.
— Думаю, Мегги вас любит. Я знал, что она любила кого-то еще до нашей встречи, теперь понял, что она не переставала любить вас. Даже если и нет гарантий, что Мегги забудет прошлое и выйдет за вас замуж, вы могли хотя бы попытаться сделать предложение, — добавил Роберт с кривой усмешкой.
В сердце Рейфа зародилась и крепла надежда, надежда на почти невероятное.
— Я уже хотел уехать в Англию, не повидавшись с ней.
— Я знаю, поэтому и завел разговор.
— Вы благородный человек, — с чувством сказал Рейф.
— Я хочу, чтобы Мегги была счастлива, — просто ответил Роберт. Но, — ив голосе его появились неслышимые раньше стальные нотки, — если вы женитесь на ней и сделаете ее несчастной, ответ будете держать передо мной.
— В первую очередь я отвечу перед самим собой, и этот спрос будет самым строгим.
Рейф говорил задыхаясь, не в силах поверить в привалившее счастье:
— Это… невероятно, но спасибо вам.
Схватив со стола коробку с изумрудами, он почти бегом выскочил из комнаты.
Роберт, отодвинув штору, наблюдал, как скрылся за поворотом экипаж Рейфа. Соперник торопился в Шантель.
Бессильно опустив штору, Роберт, плотно сжав губы, отвернулся. Он действительно благородный человек.
И еще — круглый дурак.
На самом деле Мегги вовсе не хотелось возвращаться в злополучный замок, но под предлогом заботы о коте она могла избежать неловкости, которая непременно возникла бы, задумай Рейф навестить их с Робертом. День выдался по-летнему теплым, и поездка была приятной.
Прусская охрана сообщила, что слуги разбежались и усадьба совершенно опустела. Сержант у ворот узнал ее и без лишних формальностей пропустил в замок, когда она сообщила, что пришла за котом и еще полюбоваться садом.
Тот, кто называет кошек безразличными, равнодушными созданиями, должно быть, никогда не имел с ними дела. Стоило только позвать Рекса по имени, как он появился, чтобы поприветствовать новоиспеченную хозяйку, милостиво принять поклонение и еду.
