Волна гнева поднялась в его душе.
– Небольшая разница.
– Для меня – большая, – возразила она. Он резко отмахнулся от ее слов.
– Кэт хранит слишком много секретов.
Быстрыми резкими движениями он принялся поправлять седло.
– Какая продуманная уловка, Катарина. И она почти удалась. Как, должно быть, этот дьявол во плоти радуется своей маленькой семейной шутке. – Он тихо выругался и прошептал: – Мне следовало пристрелить тебя на месте. Так же, как ты поступила со мной.
– Давай стреляй, – воскликнула она, в раздражении широко раскинув руки. – И пускай это принесет тебе столько же радости, сколько и мне.
– Да, но тогда мне придется предстать перед знаменитыми судьями из деревни Карабас, не так ли? И, в отличие от тебя, найдется дюжина свидетелей моего «преступления». И… в отличие от тебя, мне придется заплатить за него.
Оседлав лошадь, он развернул ее на юг.
– Куда ты направляешься? – спросила она, взяв его лошадь под уздцы.
Он со свистом выхватил шпагу и занес над ее запястьем. Солдаты, идущие по дороге, вынуждены были отступить на обочину и идти по грязи, образовавшейся после вчерашней бури.
– Отпусти лошадь, – приказал Александр.
– Черт побери, куда ты направляешься?
– Навстречу твоему брату в Алте-Весте… как вы и запланировали. – Он приподнял клинок на пару дюймов, словно готовясь нанести удар, и она отдернула руку. – Но поеду туда я один.
Он ударил каблуками по бокам лошади, и животное бросилось вперед.
Катарина отшатнулась.
– Александр! – окликнула она, но он уже не мог слышать ее.
«Черт бы побрал этого человека/ Черт бы его побрал. Черт бы его побрал. Черт…»
В мгновение ока она вскочила на пень, оттуда в седло и поскакала вслед за ним. Несмотря на всю его грубость, она не могла допустить, чтобы он предстал перед ее братом в одиночестве.
Она поравнялась с ним, когда ему пришлось придержать лошадь для того, чтобы не затоптать устало бредущих солдат.
– Думаю, твоя задача заманить меня в ловушку успешно завершена? – спросил он, и, пришпорив лошадь, вырвался вперед, прежде чем она смогла ответить.
Вскоре они обогнали дворян, возглавляющих процессию. Герцог помахал им рукой. Катарина приникла к лошадиной гриве, глаза ее были устремлены на лошадь Александра, обогнавшую ее на три корпуса. Теперь они остались одни, намного опередив марширующих солдат. Она пустила коня еще быстрей, стук его копыт отдавался в ее позвоночнике.
Наконец она поравнялась с ним.
– Я ничего не делала для своего брата! – прокричала она, задыхаясь от ветра. – Клянусь!
– Тебе следовало довериться мне! – прокричал он в ответ. – Тогда и я мог бы поверить тебе.
Он замедлил бег своего коня.
– Довериться, – с возмущением сказала она. – А что было бы, если бы я доверилась тебе? Если бы я сказала тебе в тот первый день в Леве, что женщина, которая пыталась убить тебя, является сестрой – пусть только наполовину сестрой – твоего злейшего врага? Ты запер бы меня в погребе и тотчас забыл о моем существовании.
Он искоса посмотрел на нее, и ей казалось, что она услышала шепот:
– В моих ли это силах? – Затем вслух он произнес: – Нет, я не запер бы тебя в погребе.
– Черта с два не запер бы!
Он остановил лошадь, резко выбросил руку и схватил ее за волосы у затылка.
– Я запер бы тебя в сигнальной башне, – тихо сказал он, – и сжег бы тебя как ведьму, кем ты и являешься.
Он приник к ее губам страстным и долгим поцелуем, словно пытаясь погасить бурю, которую она пробудила в его душе, затем внезапно отпустил ее.
– А теперь возвращайся к своему отцу, пока я не подумал, будто все мы охвачены безумием фон Меклена.
Она немного помедлила, чтобы обрести душевное равновесие, затем сказала:
– Я уже говорила тебе, когда ты вернулся в долину, что я защищаю то, что принадлежит мне. Ничто не изменилось.
– Включая твое упрямство.
– Предпочитаю слово «упорство». Упрямство – недостаток.
– Верно, это так.
Она рассерженно фыркнула в ответ, но ничего не сказала, и они возобновили свой путь в молчании. Лошади шли рысью, а так как дождя не было, то их поездка завершилась быстро.
Катарина и Александр, не сговариваясь, повернули своих лошадей на дорогу, огибавшую деревню Карабас, и направились по тропе, проходившей по крутому склону и ведущей к Алте-Весте. Катарина хотела остановиться в Леве, но Александр возразил, заявив, что у них нет времени. Им необходимо поскорее разузнать, где фон Меклен. Она пыталась настаивать, но ее слова остались без внимания.
Пару часов спустя она остановилась и с облегчением соскользнула с лошади. Теперь они передвигались по-черепашьи медленно. Когда они проскользнули мимо наблюдательного поста, ее нервное напряжение передалось коню, ставшему опасно пугливым. Желудок Кэт, казалось, завязался узлом. Дыхание стало прерывистым, а руки в перчатках вспотели.
Александр, привстав в стременах, вглядывался в белеющую вдали на скале крепость.
– Он там, – наконец ровным голосом произнес Александр, и грубое ругательство сорвалось с его губ, когда он сел обратно в седло. – Он, должно быть, уже принялся за жителей Таузендбурга. – Александр еще раз посмотрел на крепость и тихо добавил: – В нем всегда было что-то от гения.
– Безумного гения, – поправила она.
– Вот что делает его особенно коварным и помогает побеждать. Человек может менять свои представления в соответствии с целесообразностью, но, лишенный представления о целесообразности…
– Он человек, Александр. Его можно победить.
– И однако он в Алте-Весте, а мы здесь.
Вздохнув, она уныло кивнула.
– Что же нам теперь делать?
Его взгляд с нежностью скользнул по ее лицу.
– Ну и дураком же я был. Нам следует вернуться в Леве.
Она, прищурившись, подозрительно посмотрела на него.
– Почему такая перемена?
– Ты уже бежала от него однажды…
Она покачала головой.
– Слишком дорогой ценой. Эта долина… Таузенд… не обретут мир до тех пор, пока Бат обладает властью. А я пообещала Изабо, что она будет жить при мире.
Его поразило, когда она назвала брата по имени, но он ничего не сказал, только кивнул. Лучи полуденного солнца освещали подножие крепости. Раньше крепость для нее олицетворяла мощь и величие, теперь же она была средоточием различных движущихся теней. Вдали залаяла собака. Катарина вздрогнула. Из груди ее вырвался стон, прежде чем она успела подавить его.
– Спокойно, – прошептал Александр. – Гончие внутри крепости.
– Пока.
На камнях у основания Алте-Весте растительность была весьма скудной, хотя здесь все еще сохранились остатки леса – редкие разбросанные стволы как бы призывали к осторожности тех, кто попытается проникнуть в крепость.
