Виктория Холт - Роковая женщина

В доме сделалось уютнее, и я начала немного расслабляться. Со временем несколько успокоилась и Моник. Я просила Эдварда уделять ей немного внимания, помнить, что она больна и в иные дни нуждается в его любви, а в другие, наоборот, слишком устает и не может его видеть. Он принял мои соображения с тем же спокойствием, с каким вычеркивал в календаре миновавшие дни и считал постепенное приближение красного дня.

Раз, когда он находился у матери, я решила прогуляться в одиночку у моря и незаметно улизнула из дому. Такие прогулки доставляли мне большое удовольствие. Открывавшиеся перед глазами виды захватывали дух: каждый раз я обнаруживала новые красоты. Работа по составлению описи успокоила меня. Забываясь в ней, я отвлекалась от тревожных мыслей о неопределенном будущем и еще более туманном настоящем, целиком уходила в загадку какой-нибудь горки или канапе, которые, по моему твердому убеждению, были делом рук прославленного мастера, но отчего-то не имели личного клейма.

Дело шло к вечеру. Дневная духота уже спала, но на солнце и сейчас было жарко. На мне была шляпа, которую я купила по случаю в местной лавочке. Плетенная из легкого тростника, с широкими полями, она необыкновенно подходила для здешнего климата.

В поисках тени я немного отошла от дороги и, обогнув бухту, набрела на место, которого прежде не видела. Здесь было очень мило. Ласково шуршал песок о берег, над головой то и дело пролетали жужжащие насекомые.

Мое внимание привлекла выдававшаяся из воды скала невдалеке от песчаного берега. Она возвышалась над прозрачно-голубой гладью, словно распрямленная человеческая фигура. Я находилась на верху склона, и передо мной открывалась широкая панорама, вплоть до изгиба береговой линии, за которым проглядывала новая бухта: очевидно, их было немало на острове. Я успела узнать, что он имел тридцать миль в длину и шесть в ширину, то есть был одним из самых больших в архипелаге: главная причина, почему он был населен и до некоторой степени освоен. В мареве горизонта виднелись островки, скорей всего представлявшие собой осколки скальных пород, извергнутых тысячи лет назад.

Склон уходил вниз, в долину, заросшую густым лесом. Цветущие деревья были до того ярки, что невольно захотелось полюбоваться ими вблизи. Кроме того, меня распарил и утомил подъем, захотелось укрыться в сладостной тени. Я решила немного передохнуть и заодно собрать букет экзотических цветов, не устававших чаровать мой глаз. Я постоянно держала цветы в вазе, которую раздобыла для меня Перо.

Оказавшись вскоре в тенистом лесу, я сняла шляпу и, как веером, обмахивалась ею. Мы с Шантелью тоже приобрели цветастые ситцевые платья, какие носили островитянки, только немного переделали их по своему вкусу.

Между деревьями вилась невысокая земляная стенка. Странным образом она то уходила в глубь леса, то возвращалась, наводя на мысль об осмысленности постройки. Впрочем, на этом острове я постоянно наталкивалась на непривычное. Заметив провал в стене, я прошла вглубь. Деревья здесь росли гуще. Вскоре я наткнулась на еще одну стену, на этот раз высокую. Она явно что-то ограждала, чем возбудила мое любопытство. Я пошла вдоль стены, пока не набрела на ворота. Я открыла их и шагнула внутрь ограждения. Деревья здесь были выкорчеваны, а трава аккуратно, как на лужайке, пострижена. В центре лужайки стояло каменное изваяние. Приблизившись, я увидела, что фигура была обложена вокруг яркими камнями: розово-лиловыми, напоминавшими аметисты, темно-синими, смахивавшими на лазуриты, и бледно-зелеными «агатами». Кроме них, имелись большие раковины. Все вместе они окружали фигуру.

Меня осенило, что все это имело какой-то сокровенный племенной смысл и что я проникла в тайное святилище. В смятении я повернула и не помня себя кинулась прочь из этого места. Меня беспокоило одно: не была ли и вся роща заповедным тайником, и не нарушила ли я табу. Я желала скорей выбраться вон, но, к своему ужасу, только углублялась в лес. С верха холма я заметила, что он невелик, но оказался вроде лабиринта, из которого я никак не могла отыскать выход. На бегу мне попалось несколько протоптанных тропинок. Решив воспользоваться одной из них, я повернула вбок и вдруг увидела дом. Это была типичная туземная постройка из мазанных грязью бревен на деревянных опорах, крытая тростником и ветками. Естественно, одноэтажная, она была длинной и просторной по туземным стандартам.

Я сильно разгорячилась: не столько даже от физических усилий, сколько от охватившей меня тревоги. Не было сомнений, что я не только вторглась в чужие владения, но что мое присутствие здесь было крайне нежелательно. Это на меня нагнало страху изваяние в окружении камней и раковин.

Я повернула обратно — туда, откуда пришла. Каждая трещина под ногами наводила на меня ужас. Меня предупреждали о ядовитых змеях и насекомых, но не их я боялась. Мной овладевала паника.

Вернувшись к огражденной площадке, я пробовала угадать, каким путем набрела на нее первоначально, но троп оказалось много и все вели в разные направления. Испробовав поочередно несколько из них, я каждый раз запутывалась в лабиринте деревьев. Вдруг в просвете зарослей мелькнуло море. Я кинулась туда, не разбирая дороги. Деревья редели. Вскоре я оказалась на свободе. Трудно передать мое облегчение. Оно явно превышало грозившую мне опасность, убеждала я себя. Мне стало стыдно, что поддалась панике, испугавшись украшенного яркими камнями идола, что нечаянно подсмотрела нечто не предназначенное для моих глаз.

Я часто обмахивалась шляпой. Мне было даже жарче, чем когда я находилась на солнце.

Дело шло к вечеру. Я взглянула на пришпиленные к платью часы. Мне они всегда казались неуместными на туземной одежде, но на этот раз оказались полезны. Пять часов. И получаса не провела я в лабиринте. А мне показалось гораздо дольше.

Поднявшись на холм, я вдруг увидела знакомую фигуру, загадочно-задумчиво разглядывавшую море. Это была Щука. Тотчас до меня дошло, что она следила за мной.

— Щука, — по возможности твердым голосом позвала я.

Она обернулась ко мне.

— Я вас вижу, мисс Брет, — сказала она в ответ.

— Сколько времени вы здесь находитесь?

Она пожала плечами.

— У меня нет этой штучки. — Она показала на мои часы.

— Кажется, я заблудилась, — сказала я.

— Вам нельзя было туда ходить.

— Боюсь, я в самом деле вторглась в чужие владения, но это вышло нечаянно.

Она глянула на меня, словно не понимала, о чем я вела речь. Впрочем, не исключено, что в самом деле не понимала. Нам с Шантелью часто приходилось упрощать свой язык.