— Стэн…
— Пока, Джас, счастливого полета. Позвони в воскресенье. — Джастина отвернулась и начала продвигаться сквозь пропускной пункт вместе с толпой пассажиров. Их со Стэном разделяла уже приличная толпа людей, и она теперь старалась смотреть только вперед, чтобы не оглядываться на того, с кем ей хотелось остаться больше всего на свете.
— Джас!… Джас! — Она остановилась в людском потоке, повернулась, чтобы увидеть его. Джастину со всех сторон обтекали люди, толкали, но она должна увидеть его. — Джас… я люблю тебя! — Он все-таки сказал эти слова. За такие непредсказуемые вещи она и любила его. Порыв этой последней минуты захватил ее сердце.
Джастина еще раз посмотрела на Стэна. Их глаза встретились и сказали друг другу то, что они не смогли высказать все утро. Таким способом это оказалось легче.
И Джастина снова увидела в глазах Стэна невыразимую нежность. Толпа подхватила ее и втиснула в самолет, и вот Сан-Франциско уже оказался внизу. А потом и вовсе пропал. Так же, как и Стэн.
Джастина едва не расплакалась, услышав в трубке родной голос матери.
— Мама! Да, мама, это я. Что случилось? Ничего особенного. Помнишь, ты мне сказала однажды в Химмельхохе, что приедешь сразу же, как только в этом будет необходимость!
— Джастина, скажи мне все-таки, что случилось? У меня в последнее время очень неспокойно на душе. Неужели произошло то, чего ты опасалась, Лион забрал у тебя Дженнифер?
— Да нет, мама, с этим все в порядке. Лион звонил недавно из Бонна, они с Дженнифер уже там. Он собирается в Америку через месяц и тогда ее привезет.
— Но в таком случае, что-то с тобой? — настаивала Мэгги, хотя ее успокоило уже то, что она слышит голос самой Джастины. Она жива, и это главное. Все остальное можно исправить или пережить.
— Мама, я тебе говорю, что ничего страшного не произошло, — засмеялась Джастина. — Просто я очень хочу, чтобы ты приехала, вот и все.
— Но я даже не знаю, как…, — засомневалась Мэгги, — это так далеко.
— Ничего страшного, — уговаривала ее Джастина, — кто-нибудь из дядюшек проводит тебя в Сидней, а я здесь встречу. Пожалуйста, приезжай.
— Ну хорошо, — сдалась Мэгги. — Когда ты хочешь, чтобы я приехала?
— Как можно скорее, — обрадовалась Джастина, — спасибо, мамочка. Пришли телеграмму, когда выезжаешь или позвони. Целую тебя. И очень жду.
Джастина уже две недели жила дома, в Лос-Анджелесе, и Стэн ни разу не позвонил ей. Не звонила и она ему. Она встретилась со своим доктором, и он подтвердил, что ее беременность к тому времени составляла уже около четырех месяцев. Джастина пожаловалась доктору на частые головокружения и тошноту, но он не нашел в этом ничего противоестественного. Конечно, это бывает не у всех женщин, но ведь беременность протекает по-разному. Доктор попросил Джастину сдать дополнительные анализы и сказал, чтобы она не волновалась, больше бывала на свежем воздухе и вообще вела здоровый образ жизни: никаких сигарет, никакого алкоголя — и все будет хорошо.
— Через пять месяцев у вас появится очаровательный малыш, — заверил доктор Джастину, и она улыбнулась, представив себе крошечную копию Стэна. Джастина попрощалась с доктором и вышла на залитую солнцем улицу. Она решила посидеть где-нибудь на воздухе, съесть мороженого. Джастина нашла уютное открытое кафе, затененное густой зеленью, и устроилась за столиком подальше от входа.
Две недели, проведенные в одиночестве, вернули ей самообладание. Все это время она только и знала, что спала до обеда, потом ехала куда-нибудь пообедать, гуляла, а когда возвращалась домой, снова ложилась спать. И, как ни странно, сразу же засыпала. «Ну и сони мы с тобой, малыш», — думала она, обращаясь к тому человечку, который уже жил у нее внутри. Но такая бездумная жизнь заглушила ее воспоминания о Стэне, они стали какими-то расплывчатыми и не приносили ей теперь боли. Иногда по вечерам она ездила к знакомым, но долго там не задерживалась. Все ее знакомые были так или иначе связаны с миром кино, и все разговоры велись вокруг кино. Обсуждали планы на будущее, предстоящие съемки, Джастину тоже все постоянно спрашивали, какие она предложения получила, ведь все знали, что Уго Джанини делает на нее серьезную ставку и долго без работы не держит. Он печет фильмы, как блины, и весьма удачные. Многие актрисы завидовали этой рыжеволосой австралийке и пытались понять, чем же она так привлекла неутомимого и удачливого Уго Джанини. Разве могла Джастина сказать кому-нибудь из своих постоянных соперниц, что через месяц-два ей уже ни о каких ролях и съемках и думать не придется. Она перестала туда ездить.
Уго позвонил ей из Сан-Франциско. Он был очень возбужден и не скрывал радости. Джастина поняла, что, очевидно, он встретил там Стэна и мог убедиться, что Джастина уехала домой одна. Может быть, даже он видел Стэна с какими-нибудь девицами и решил, что Джастина окончательно рассталась с ним.
— Джас, ты в порядке? Я рад тебя слышать. Мы тут еще снимаем натуру, но я скоро приеду. Мы с тобой должны встретиться, Джас, — кричал он, не слушая ее ответов. Впрочем, Джастина мало ему отвечала, перекричать Уго было невозможно.
— У меня грандиозная идея, Джас. Как раз для тебя.
— И когда ты собираешься осуществлять свою идею? — поинтересовалась Джастина.
— А у тебя еще какие-то планы? — Уго насторожился.
— Я тебе расскажу при встрече. — И Уго еще больше насторожился.
— Джас, ты ничего не должна скрывать от меня. Ты получила предложение от кого-то?
— Да нет же, Уго, успокойся, я по-прежнему работаю только с тобой… Но… обстоятельства могут измениться.
Джастина была уверена, что после этого разговора Уго сразу же примчится в Лос-Анджелес. Так и случилось. На следующий же день он был у нее.
— Рассказывай, Джас. Какие еще там у тебя обстоятельства? Когда мы с тобой работаем, не может быть никаких обстоятельств. Ты меня поняла? Иначе ты не сделаешь себе имени, а в кино без этого работать невозможно, ты и сама уже в этом смогла убедиться.
Уго в волнении бегал по комнате, размахивая руками, и пытался убедить Джастину в том, в чем она и сама не сомневалась. Она решила все ему выложить начистоту.
— Уго, успокойся и послушай меня. Пока я еще могу сниматься, но…
— Боже мой, Джас, что за загадки ты мне загадываешь? — снова заволновался Уго. — Ты можешь сказать мне, что у тебя за обстоятельства?
— Могу. Я беременна, Уго.
Этим признанием Джастине удалось его успокоить. Просто Уго потерял дар речи. Он осторожно присел на кресло, не сводя с нее глаз, в которых отражалась гамма чувств: изумление, ужас, недоверие… Джастина встретила его взгляд со спокойной улыбкой.
