Значит, их предали! Подкрепление капитана Джерарда не пришло. Но почему? И в это мгновение молоденький лейтенант упал, пуля пронзила ему горло, а французы с криком «Да здравствует император!» бросились вперед. И тогда Сильвестр приказал своим людям сложить теперь уже бесполезное оружие. О том, что подкрепление не придет, знали только сержант и дозорный. Сержант погиб от французского штыка.
На суде Джерард сказал, что пришел с подкреплением, но по какой-то причине майор Джилбрайт уже сдался неприятелю.
Яркий свет вдруг вспыхнул в памяти Сильвестра, и он почувствовал, как с его души упал огромный камень. Нейл, вероятно, ничего не знал о том, что Сильвестру успели доложить о его отступлении. Острое зрение дозорного и этот несчастный луч солнца на подзорной трубе выдали его. Все, что Джерарду было нужно, — это настаивать на суде, что он в точности следовал полученному приказу, а у Джилбрайта нет ни одного свидетеля. Так чего Нейлу было бояться? Почему он пытался убить Сильвестра?
— Стало быть, ты повернулся к нам спиной? — прозвучал в наступившей тишине голос графа.
— Но мы ничего не могли сделать! За холмами стояло три французских батальона! — промямлил Джерард. — А у меня было всего сто пятьдесят человек. Нас перебили бы так же, как и вас. В штабе ни черта не понимали, что происходит на самом деле.
— Да нет, вполне понимали, — проговорил Стоунридж. — Если бы ты пришел, мы удержали бы мост еще на два часа, до прибытия главных сил. У нас кончились боеприпасы, Джерард. — Теперь его голос разил как рапира. — Это было единственное, что заставило нас прекратить сопротивление.
— Нет! Ты обманываешь себя! — Теперь Джерард кричал, и в голосе его слышалось отчаяние. — Нас бы всех перебили. Ты был на равнине и не мог видеть того, что мы видели с холма.
— Итак, ты сбежал, нас взяли в плен, знамя было потеряно, но, главное, был потерян мост. Но скажи мне, — голос графа звучал почти доверительно, — зачем тебе понадобилось убивать меня? Ты уничтожил мою репутацию, вынудил уйти в отставку. Зачем тебе понадобилась моя жизнь?
Страх в глазах Джерарда перешел в ужас.
— Мой сержант… — пробормотал он.
— А-а, — медленно протянул Сильвестр. — О'Фланнери, не так ли? Он шантажировал тебя, Джерард?
Ответа не последовало, и лицо Сильвестра скорчилось в гримасе отвращения. Внезапно он повернулся к Эдварду:
— Вы все слышали, Ферфакс?
— Да, сэр. От слова до слова.
Эдвард стоял почти навытяжку, а Тео прижалась к двери, желая стать невидимой. То, что будет сейчас происходить, было за пределами ее понимания.
Сильвестр кивнул. Он ослабил цепь и, когда Джерард с трудом уселся на койке, снял сюртук и с нарочитой медлительностью начал закатывать рукава.
— Уведите Тео и подождите меня в экипаже, Ферфакс. Коль разговор начат, надо его исчерпать.
Лицо Джерарда побелело, он сидел, потирая горло и с ужасом глядя на могучие бицепсы графа.
И вдруг Тео поняла, что не сможет этого допустить. Сильвестр, поддавшись мстительному чувству, может сейчас совершить нечто, о чем будет жалеть всю оставшуюся жизнь. Сбросить одно бремя, чтобы взвалить на себя другое? Нет, она этого не допустит. И, собравшись с силами, Тео шагнула вперед и положила руку на плечо мужа.
Он повернулся к ней, белый от гнева. Тео вздрогнула, но твердо произнесла:
— Сильвестр, я знаю, что ты чувствуешь. Гнев твой понятен, но ты получил то, за чем пришел. Ты хочешь убить его? Но посмотри — он тебе не соперник. Он, как сказала бы Рози, жалкая вошь. Он мерзавец и трус, и поэтому не достоин мести. Какое удовлетворение ты получишь, превратив его в окровавленный кусок мяса?
Сильвестр посмотрел в глаза Тео и в это мгновение постиг всю ее мудрость. Он чуть было не потерял контроль над собой. Если бы он дал волю кулакам, то вряд ли смог бы остановиться, а потом мучился бы от стыда и раскаяния.
— Ну успокойся, — мягко проговорила Тео, гладя его по щеке. — Все уже кончено, любимый. Пойдем. Я здесь, я тебе помогу.
Слова Тео пролились на его душу целительным бальзамом. Сильвестр видел в глазах Тео ту же любовь, что и во время ужасного приступа. Он обнял ее за талию, а Тео продолжала гладить его по щеке.
— Да, — проговорил он с кривой улыбкой. — Ты здесь, цыганка. И ты собираешься опекать меня всю жизнь?
— Ты женился на девушке из семьи Белмонт, — ответила Тео. Теперь, почувствовав, как изменился его тон и посветлели глаза, улыбалась и она. — Любовь и преданность тоже достались тебе в наследство, нравится тебе это или нет.
Граф взял ее за подбородок привычным жестом и взглянул в глаза.
— Я думаю, нравится. — Наклонив голову, граф слегка коснулся ее губ своими, и поцелуй его был столь же нежным, как взмах крыльев бабочки. — Но нам предстоит еще многое обсудить, госпожа супруга.
Тео только кивнула в ответ.
Эдвард же несколько неуверенно проговорил:
— Вы, вероятно, возьмете двуколку, а я воспользуюсь вашей лошадью, сэр.
— Хорошо, — ответил Сильвестр. Он подобрал свой сюртук и взглянул на койку, где, все еще съежившись, сидел Джерард.
— Думаю, тебе лучше отправиться в путешествие за границу. Я не буду настаивать на повторном военном суде, но он неизбежно состоится, когда лейтенант Ферфакс доложит в Хорсгарде о твоем признании. — Он надел сюртук и взял свои пистолеты. — Я вызвал бы тебя на дуэль, но невелика честь стреляться с трусом. Пошли, Тео.
Граф увлек ее вниз по лестнице. В коридоре из двери выглянуло чье-то испуганное лицо. Тео заметила на этой двери след от пули.
Граф подсадил Тео в экипаж и затем уселся рядом с ней.
— Увидимся позже, Эдвард. — Он наклонился и протянул руку. — Лучшего и более ловкого союзника нельзя и желать.
— А как же я? Я тоже хороший союзник! — воскликнула Тео.
— Об этом мы поговорим позже, — заявил Сильвестр, не в силах сдержать улыбку. — В сторону, юноша!
Мальчишка, удерживающий вожжи, отпрянул назад и ловко поймал брошенные ему полсоверена. Лошади тронулись.
— Я не худший союзник, чем Эдвард, — настаивала Тео, откровенно спекулируя на благоприятном исходе. — Мой план принял несколько неожиданный оборот, этого я не отрицаю, но результат-то оказался тем же самым! Ты получил признание и свидетеля.
— Согласен, — проговорил Сильвестр и озабоченно добавил: — А как твоя голова?
— Немного болит, — призналась Тео, — Ладно, я согласна, не все прошло гладко, но я не могла придумать ничего другого.
— Да, я вижу, — согласился Сильвестр.
— Я тебя люблю! — вскричала Тео. — Неужели ты все еще не понял?
— А я люблю тебя с того мгновения, когда впервые тебя увидел. Ты долго испытывала мое терпение, так что оно-то могло себя исчерпать, но моя любовь — никогда!
