Наконец мы прилегли рядом с маленьким Хуанито и начали шептаться. Я не хотела говорить громко; боялась, что нас могут подслушать.
Сначала мы только и могли произнести, что несвязные ласковые словечки.
– Доченька! Доченька! – невольно шептала я.
– Мама! Мамочка! – отвечала девочка.
Это обращение заставило меня вздрогнуть. Коринна! Та, прежняя, другая жизнь! Но сейчас даже хорошо, что малышка привыкла звать меня мамой.
Марика рассказала, что старуха, когда я ушла, еще немного посидела с ней, затем понесла на руках из города. Марика испугалась и уже хотела заплакать, но старуха заметила, что личико девочки сморщилось, и сказала, что вечером Марика увидит меня. Они долго шли. Старуха опустила девочку на землю и вела за руку. В роще (конечно, в той самой, где и мне завязывали глаза) старуха завязала глаза и девочке. На руках малышку принесли в этот дом. Ей казалось, что нес ее мужчина. («У него были сильные руки», – сказала Марика.) В доме повязку с глаз сняли, малышку искупали, переодели и накормили. Это все сделала та же самая женщина, что принесла нам еду и воду для купания. Очевидно, она назначена прислуживать нам.
– Тебя спрашивали о чем-нибудь? – спросила я Марику.
– Да, мама. Старуха спрашивала, как меня зовут.
– А ты?
– Я ответила: «Марика».
– А она успокоилась?
– Нет. Она еще несколько раз спрашивала, но я все время отвечала «Марика». Тогда она спросила, нет ли у меня еще какого-то имени. Но я сказала, что нет, только «Марика».
– Умница!
– Потом еще она спросила, как зовут моего отца… Услышав это, я встревожилась. Но девочка успокоила меня.
– Я сказала, что я не знаю.
– Она больше ни о чем тебя не спрашивала?
– Она еще спросила, видела ли я когда-нибудь моего отца. Я тоже сказала, что не знаю.
Я подумала, что вся эта ситуация парадоксально правдива. Ведь девочка и вправду не знает, что ее отец – Санчо Пико.
– А когда меня привели сюда, – продолжала малышка, – она спросила у той женщины, которая после меня купала и кормила, я ли это…
– Как это – ты ли это?
– Ну, старуха спросила: «Анхелита, это она?»
– И дальше?
– Женщина сказала: «да».
Значит, эта служанка вовсе не глухонемая.
– А что было после того, как она сказала «да»? – продолжала я допрашивать девочку. – Как ты себя вела?
– Я ничего не говорила. Да они больше ни о чем не спрашивали меня.
– Ну и хорошо! Ты славная девочка. А теперь спи. Я уложила Марику и погасила свечи.
Лежа в темноте рядом с детьми, я сначала не могла заснуть. Конечно, мне было о чем думать.
Значит, я в ловушке. Чего же от меня могут потребовать? Может быть, пообещать им деньги в обмен на помощь? Но нет, пока я не стану открываться им. Пусть они сами все скажут. Во всей этой ситуации есть что-то странное. Я в какой-то странной ловушке. Во всяком случае, я не попала в руки официальных властей. Пока меня не хотят выдать. Чего же они хотят от меня?
Я устала от этой работы мысли и уснула.
Глава восемьдесят девятая
Может быть, я бы посвятила больше времени всевозможного рода размышлениям и попыткам понять, что же с нами будет; но у меня было слишком мало времени. Имея на руках двух маленьких детей, я должна была заботиться о них.
Утром пришла давешняя служанка (я уже знала ее имя – Анхелита). Мы накормили детей. По-прежнему она молчала. И быстро ушла, снова заперев за собой дверь.
День прошел спокойно. Старуха не появлялась. Анхелита приносила нам еду.
– Дети не могут все время сидеть взаперти, – сказала я ей. – Они нуждаются в прогулке, в свежем воздухе.
Она быстро закивала и умоляюще приложила палец к губам.
Я повторила свою просьбу вывести малышей на воздух. Вероятно, Анхелита у кого-то спросила разрешения, и это разрешение было получено. Но, как я поняла в дальнейшем, Анхелита и сама была заинтересована в том, чтобы увести меня из комнаты, где, судя по всему, не имела возможности долго со мной оставаться.
Я обрадовалась, когда вечером служанка явилась с теплыми накидками для детей. Днем в Кадисе было очень жарко, а по вечерам холодало. Знаками она пояснила мне, что сейчас мы выведем малышей. На этот раз мне не завязывали глаза. Я тщетно пыталась понять причину этого доверия. Анхелита вывела нас на лестничную площадку. Я, как обычно, держала на руках Хуанито. Марика семенила рядом.
Деревянная лестница вела вниз. Ступени оказались достаточно широкими, я не боялась, что Марика споткнется.
Меня удивило то, что я не видела никаких других дверей, кроме нашей. Только деревянная лестница и голые темные стены. Анхелита освещала нам путь свечой в оловянном подсвечнике.
Спустившись, мы очутились в узком коридорчике. И снова – никаких дверей. Кроме одной, которая вела в сад.
Это был крохотный, почти квадратный внутренний дворик, огороженный высокими белеными стенами. Даже сильный и ловкий молодой человек едва ли выбрался бы отсюда. Так что, привести сюда уставшую женщину с двумя малышами можно было вполне спокойно.
Здесь, снаружи, было светлее, чем в доме. Анхелита загасила свечу. Марика и Хуанито начали играть чуть поодаль от нас.
– Детям здесь безопасно, мы можем отойти подальше, – вдруг прошептала Анхелита.
Я уже успела привыкнуть к ее безмолвию, и хотя знала, что она не немая, все же этот внезапный быстрый и нервный шепот заставил меня вздрогнуть.
– Не бойтесь! – прошептала Анхелита, она заметила мою дрожь.
Мы отошли чуть подальше от детей и присели на узкую скамью. Я поняла, что сейчас мне предстоит многое узнать, и, возможно, раскроется тайна моего неожиданного заточения.
– Я вижу, вы благородного происхождения, – осторожно начала Анхелита.
Я кивнула в знак согласия.
– Не спрашиваю, что заставило вас скрываться вместе с детьми, но мне ясно, что у вас есть причины для того, чтобы скрываться, бежать, не называть своего подлинного имени.
Пока она говорила вполне доброжелательно.
– Я хочу предупредить вас, – продолжила она, – в сущности, вам и вашим детям ничего не грозит. Я вижу, вы женщина добрая и смелая. Поэтому я умоляю вас помочь совсем юной особе с двумя маленькими детьми…
Дело запутывалось. Но я не подавала вида, что ничего пока не понимаю, и не торопила мою собеседницу. Мое спокойствие ободрило ее.
– От вас требуется совсем немногое, – Анхелита умоляюще сложила ладони. – Когда вам назовут имя и спросят, вы ли это, ответьте «да». Вы спасете троих. А я, в свою очередь, помогу вам и вашим детям скрыться из Кадиса и добраться туда, куда вы хотите добраться.
Я украдкой взглянула на Анхелиту. В отличие от старухи, это явно была честная и порядочная женщина, она походила на верную служанку, готовую на все во имя госпожи.
