— Сир, они кружат над полем битвы словно вороны, забирая оружие и доспехи погибших, и кроме того, Уоллес часто нападает на наши обозы.
— Чьи обозы? — спросил Эдуард и осмотрел присутствующих пронзительными голубыми глазами в поисках провинившихся.
Вид у Перси был глуповатый — ведь он потерял три обоза.
— Сир, их основное оружие — шестифунтовое копье, которое является смертельным для нашей кавалерии. — Линкс де Уорен считал, что король возлагал слишком много надежд на кавалерию, игнорируя другие возможности. Но сам Линкс командовал большим отрядом тяжелой кавалерии и опасался, что, если выскажет свои предложения, его сочтут трусом. Тем не менее он продолжил: — Сир, полагаю, что против шотландцев мои валлийские стрелки намного эффективнее. В этом случае потери не столь велики, потому что они воюют, не входя в соприкосновение с врагом. Стрелы, выпущенные из большого лука, летят в три раза быстрее, чем стрелы из арбалета, и это оружие гораздо эффективнее, когда солдаты противника защищены войлочными кольчугами. Но король отличался упрямством:
— Я всегда полагался на мою кавалерию!
— Во Франции — да, но не в Шотландии, где на много миль простираются болота и топи, в которых безнадежно вязнет тяжелая кавалерия.
— Хорошо, мы поставим несколько отрядов валлийцев в передних рядах перед кавалерией, — решил король.
— Нет, сир, — возразил Линкс де Уорен, зная, что король готов пожертвовать и собственной армией, если это приведет к уничтожению шотландцев. — Валлийцы должны занять фланги.
Эдуард пристально посмотрел на него.
— Ходили слухи, что тебя убили в бою, — изрек он.
— Это явное преувеличение, сир.
— Читали ли вы донесения Брюса, в которых он сообщает, что весь север страны разграблен, ваше величество? — вмешался Джон де Уорен.
— Будем надеяться, что это тоже преувеличение. Я приказал доставить провиант из Карлайла, поэтому не вижу препятствий для наступления.
Получив донесение от графа Ангуса, из которого стало известно, что мятежники разбили лагерь вблизи Фалкирка, Эдуард Плантагенет дал приказ к наступлению.
Вскоре король и его военачальники убедились в правдивости донесений Брюса. На много миль вокруг англичане не видели ничего, кроме разоренных полей и сожженных городов. Скоро закончился фураж для лошадей. Англичане разбили лагерь уже в темноте и, завернувшись в теплые одеяла, искали хотя бы небольшой клочок сухой земли для отдыха. Эдуард Плантагенет поступил так же. Он был слишком горд, чтобы потребовать себе отдельную палатку, когда его военачальники спят на земле.
Однако произошло несчастье. Боевой конь Эдуарда наступил на короля и сломал ему несколько ребер. В лагере возникла паника, а некоторые даже предложили прервать кампанию и вернуться в Эдинбург.
Но упрямый король ответил отказом. Врачи перевязали его, после чего он надел доспехи и сел на лошадь. Джон де Уорен ехал рядом, чтобы подстраховать его. Король отдал приказ до рассвета свернуть лагерь, и армия медленно двинулась вперед.
С наступлением дня англичане увидели на горном хребте армию Уоллеса. Предводитель шотландцев расставил свои войска полукругом: с внешней стороны — копьеносцев, а в центре — резервные отряды, которые должны были занимать место павших. Рядом с копьеносцами он расположил стрелков с небольшими луками и стрелами. Кавалерия под командованием Джона Комина находилась в резерве.
Король Англии сидел в седле, корчась от боли. Он понимал, что его войскам придется провести бой у подножия горы, и сожалел о том, что слова Линкса оказались пророческими. Впереди действительно простиралась вязкая, влажная земля, покрытая мхом и затрудняющая движение его воинов.
Англичане разделились на две колонны, чтобы обойти препятствие, и здесь свое превосходство доказали валлийцы. Стрелы, выпущенные мощными луками, перелетали возвышенность и градом обрушивались на противника, сея смерть.
Отряды Комина покинули поле боя. Король Англии с посеревшим от боли лицом приказал своей кавалерии обойти шотландцев с флангов и напасть на их пехоту с тыла.
Разбитые шотландцы отступили на лесистые, холмы за Фалкирк, оставив на поле брани около десяти тысяч человек. Когда королю Эдуарду доложили, что Уоллеса нет среди мертвых, он поклялся, что его армия будет преследовать бунтовщика, пока не возьмет в плен. Но куда бы ни приходила английская армия, всюду ее встречали сожженные и разоренные земли.
С каждым днем здоровье Эдуарда Плантагенета ухудшалось, армия голодала, и король решил отступить в Карлайл. Уоллеса объявили вне закона. Среди прочих аресту подлежали Монтейт и Комин.
Через некоторое время Комин послал примирительное письмо Эдуарду, в котором указывал на немаловажную роль, сыгранную им в поражении армии Уоллеса. После долгих размышлений проницательный Эдуард простил его, благоразумно решив, что если арестует и казнит Комина, то откроет путь Роберту Брюсу, который сможет предъявить свои права на корону Шотландии.
Коварный граф Монтейт, следуя примеру Комина, тоже заключил тайное соглашение с Эдуардом Плантагенетом. В обмен на прощение и подтверждение его прав на Думбартон и графство Леннокс граф Монтейт обещал передать Уильяма Уоллеса в руки короля.
— Неужели это правда? Король умирает? — спросил Линкс де Уорен Роберта Брюса, только что вернувшегося из замка Карлайл.
— К сожалению, нет, — без тени почтения ответил Роберт.
— Но разве они не послали за принцем Эдуардом?
— Да, у короля был припадок, и его сын тотчас же прибыл. Никогда прежде не видел более глупого повода для приезда принца, — презрительно проворчал Роберт.
— Должен сказать, что молодой Эдуард был всегда испорченным и несколько женственным, хотя я не видел его уже довольно давно. Возможно, с годами он стал лучше.
— Он абсолютно не подходит на роль короля. Незрелый щеголь в окружении мальчиков-любовников. Эдуард, наверное, всякий раз сходит с ума, когда лицезреет своего наследника.
— Такой никчемный правитель тебе только на руку, Роберт, — тихо сказал Линкс. — Это здорово облегчает твою задачу.
— Ты прав. Мне следует бояться скорее костей мертвого отца, чем здравствующего сына.
— У меня в гостях наместник. Он болен и лежит наверху с лихорадкой и кашлем. Приехал вчера, чтобы сообщить потрясающую новость: Уоллес пойман.
Брюс оцепенел.
— Так вот почему Плантагенет так быстро выздоровел и может вернуться в Лондон!
— Если слухи о том, что Уоллес в плену, достоверны, он будет предан суду и казнен. Король не прощает своих врагов.
— Вот уж ирония судьбы! — с горечью заметил Брюс. — Такого доблестного и отважного воина казнят, а двуличный предатель вроде Комина будет преуспевать и процветать.
