Скачка продолжалась. Постепенно местность стала не такой ровной, появились ложбины и возвышенности. Это ни к чему не вело, хотя Стивен лихорадочно соображал, что можно предпринять.
Один раз Рэйчел взмолилась:
— Оставь меня, Стив. Им нужна я, а ты можешь спастись.
Она забыла о всяком этикете, обратившись к нему по имени, но и он забыл всякую церемонность, когда лишь грубо выругался ей на ухо. Какое все это имело сейчас значение? Они ведь могли погибнуть в любой миг. Пару раз сзади звучали выстрелы, и любой мог оказаться роковым. К тому же начинавший задыхаться конь мог пасть, споткнуться, наконец, особенно когда дорога стала резко спускаться под уклон, и конь в самом деле пару раз оступился. Рванув повод и пришпоривая его, Стивен заставил вороного выровнять ход. И тут ему в голову пришла дерзкая и отчаянная мысль.
Они вынеслись из ложбины и скакали между двух пологих холмов. Стивен стал узнавать местность. Тут облако наползло на луну, настал мрак. И тогда Стивен решился. Преследователи как раз были в низине, стало темно. Другого такого момента могло не представиться.
Гаррисон сдержал храпящего коня, резко соскочил и снял с седла девушку. В следующий миг он сильно ударил коня по крупу, заставляя продолжать путь, а сам, увлекая обессиленную Рэйчел к склону близлежащего холма, повалил девушку на траву и налег сверху, прикрыв собой. Сейчас, если его маневр заметят и их обнаружат — им конец. Если проедут мимо, у беглецов появится шанс. Стивен поглядел на скрывшее луну облако. Достаточно большое, чтобы во мраке всадники не заметили их и пронеслись мимо, следуя на звук подков несущейся впереди лошади без седоков. Он замер, и, сдерживая рвущееся дыхание, непроизвольно молился.
Земля загудела, всадники проехали мимо. Один пронесся так близко, что стук подков о землю слился с биением сердец беглецов. Но когда звук начал удаляться, Стивен вскочил и, рывком подняв Рэйчел, стал изо всех сил увлекать ее в сторону. Им надо было успеть добежать, обогнуть незримую в темноте возвышенность, за которой должен был появиться путь в низину, где располагалась усадьба квакеров.
Рэйчел ни о чем не спрашивала и молча бежала со всех ног во тьме. Один раз она споткнулась, но Стивен рванул ее так, что она слабо застонала. Он почти потащил ее по земле, пока она не смогла вскочить и опять бежать с ним. Стивен оглядывался. Спасительное облако медленно отползало прочь, края его уже засеребрились. Им надо было успеть до того, как луна осветит все вокруг, и преследователи смогут различить обман. Тогда у них останется всего несколько минут, пока фанатики не сообразят, в чем дело, и не начнут рыскать по равнине; они быстро догадаются, где искать беглецов.
Силуэт усадьбы квакеров был еле различим во мраке, но путь им указывал слабый отсвет в двух-трех окошках. Помогут ли им квакеры? Стивен очень надеялся на это. В противном случае они пропали. Но он ведь всегда был другом этих сектантов, да и Рэйчел сделала им немало добра. К тому же квакеры держались особняком от пуритан, не имели с ними ничего общего и вряд ли были склонны потакать фанатикам. По крайней мере, для беглецов это была последняя возможность спастись.
Свет появившейся луны показался ослепительным, когда они, задыхаясь и почти падая, добежали до ворот усадьбы. Мощная стена, как в крепости. Ярость пуритан не сможет сокрушить ее. Слабо сверкнула надпись над воротами: «Я отринул беды прочь». О, Господи, если бы это было так!
Стивен стучал из последних сил. Почему никто не открывает ворота? Почему они медлят? Краем глаза он видел осевшую у створки ворот, поникшую Рэйчел, а назад боялся и оглянуться. Как скоро фанатики сообразят, что они могли укрыться у квакеров? И сообразят ли вообще? Может, преследователи будут рыскать на равнине, выискивая своих жертв в траве и ложбинах? Но почему им не открывают?
Наконец внутри раздался взволнованный вопрошающий голос. Стивен, с трудом проглотив ком в горле, почти простонал:
— Джошуа! Джошуа Симондс! Это я, Гаррисон. Отоприте, во имя всего святого.
Они почти ввалились, падая на руки взволнованным квакерам.
— Боже правый! Стивен… Рэйчел… Миледи… Да что случилось, скажите во имя Бога?
Стивен лишь жестом попросил закрыть ворота. Какое-то время он не мог вымолвить ни слова, задыхаясь.
— За нами гонятся, Джошуа. Фанатики Прейзгода… Уже покойного Прейзгода…
— Что? Вы убили этого служителя сатаны? Воистину богоугодное дело. Но тогда все ясно. Входите скорее в дом И ничего не бойтесь.
— Это опасно для вас, Джошуа, — честно признался Стивен, кладя руку на плечо сектанта. — В этих фанатиков словно сам дьявол вселился. Они жаждут отомстить и хотят расправиться с мисс Рэйчел, объявив ее ведьмой.
— Ничего, ничего, — почти улыбался квакер. — У нас крепкие стены. Нам уже не раз приходилось…
— Джошуа, они не успокоятся. Они могут позвать подмогу, если что-то заподозрят.
До Джошуа Симондса наконец стало доходить, какую опасность представляют нежданные гости. Если фанатики что-то вобьют себе в голову, они так скоро не успокоятся. Он умолк, глядя на переводящую дыхание Рэйчел, на взволнованного Гаррисона. Во дворе стали собираться его люди, его община. Он был ответственен за них и не мог подвергнуть их жизнь риску. И еще он явственно стал различать шум, долетавший с равнины, топот коней, крики. Шум приближался. Квакер нахмурился, глядя в упор на все еще тяжело дышащего полковника. И вдруг выругался, что совсем не пристало для патриарха его ранга.
— Дьяволово семя! Вы все же наш друг, Стивен. И бедняжка Рэйчел…
Он повернулся к своим людям:
— Никто из вас не видел этих людей! Вы поняли? Расходитесь поскорее.
Потом что-то негромко сказал одному из своих единоверцев. Тот помялся мгновение, потом кивнул:
— Следуйте за мной, господа.
Джошуа на миг задержал Гаррисона.
— Клемент проводит вас, но вы станете молчать о том, где были. Я тебе верю, брат, ты честный человек. И наш друг. Я же поговорю с этими. Может, даже придется впустить их, чтобы убедить, но вас они не найдут.
После этого он пошел с самым решительным видом к воротам, из-за которых уже явственно слышались голоса с требованием отворить. Невозмутимый Клемент сделал знак гостям следовать за ним.
Для Рэйчел все казалось нереальным. Тело ее слабо ныло, колени дрожали от напряжения. Как во сне она прошла в дом, двигалась по каким-то переходам. Открылась одна дверь, потом другая, третья. Свет фонаря слабо высвечивал ступени лестниц, белые стены, грубую, топорную мебель. Потом они оказались в каком-то заставленном шкафами помещении, и их проводник оставил фонарь, сделав знак Стивену помочь ему. Тяжелый звук отодвигаемого шкафа, и они увидели в стене за ним небольшую дверцу.
