Хэтти почувствовала, что холодеет. Сэр Уильям хотел повторить то, что не так давно сделал с Элизабет?
— Не слушайте его, Гарри, это чепуха. Не могу себе представить, как Изабелла принимает его ухаживания, не иначе как по принуждению матушки. Это мать заставляет ее угождать этому мерзкому сатиру.
— А кто такой сатир? — спросил Скадди.
— Это дрянное существо, — ответила Хэтти. Гарри угрюмо уставился в свой бокал с хересом.
— Ну, что вы молчите, Гарри, — продолжала Хэтти, — ответьте, вы делали предложение Изабелле? Вы говорили ей о своих чувствах? Она отказала вам?
Гарри стиснул бокал в руке. Ножка хрустнула и сломалась. Он поднял глаза и в ярости закричал:
— Довольно! Хватит вмешиваться в мои дела. Она лишила меня последней возможности, если хотите знать! Я устал повторять ей одно и то же. Сколько раз я говорил ей, чтобы она не слушала лесть этого распутника. Я сказал ей, что он просто хочет соблазнить ее, что он любит молоденьких девушек и что ему нельзя доверять.
Хэтти внимательно смотрела на него.
— Вас послушать, так все это время вы только и делали, что читали нотации мисс Изабелле. И еще убеждали ее, что она глупа. На самом деле глупы вы, Гарри. Как можно быть таким круглым дураком?
Внезапно глаза мистера Скаддимора заблестели. Наконец-то он получил поддержку.
— Слава Богу, лорд Гарри думает так же, как я. Какой девушке понравится без конца слушать поучения? Бьюсь об заклад, Гарри, что после вашего ухода сэр Уильям наговорил ей столько приятного, сколько она за все время не слышала: что она умница, красавица и свет очей его. Черт знает что вы наделали. Какой же вы идиот, Гарри!
Хэтти видела, что сэр Гарри уже теряет самообладание. Он мог опрокинуть их обеденный стол и вмазать Скадди в его огромную челюсть. Ведь он уже сломал свой бокал. Нужно было срочно охладить пыл бедняги.
— Послушайте меня внимательно, Гарри, — поспешно сказала она. — Я хорошо знаю сэра Уильяма. Я могу рассказать о нем такие вещи, в которые вам со Скадди трудно будет поверить. Совершенно ясно, что сэр Уильям и не помышляет о женитьбе на Изабелле. Он большой охотник до молоденьких девственниц. Плотоядный мерзавец обожает их непорочность. Потом он их оставляет, иногда даже беременными. У меня есть неоспоримые доказательства.
— Откуда они у вас?
— Все обстоит именно так, как я сказал. Он подлый человек и не остановится ни перед чем, чтобы добиться своего. Он многоопытный блудник, а Изабелла ничего не знает о проклятом мире, в котором он вращается. Она невинна и чиста. Если вы сейчас не предпримете никаких действий, он погубит ее. Даже если он сделает ей предложение, ее жизнь превратится в сущий ад. Все, что ему нужно от нее, — это ее невинность, Гарри. Он не любит ее, его чувства не похожи на ваши.
— Черт возьми, что я могу сделать, если я ей неугоден?
Хэтти посмотрела на него пристальным долгим взглядом:
— Если вы действительно хотите жениться на ней, Гарри, вы можете взять и увезти ее в Гретна-Грин[8]. Что вам мешает совершить этот рыцарский поступок?
Сэр Гарри поспешно наполнил бокал хересом и тотчас осушил его.
— Это мысль. Есть над чем поломать голову, черт подери! — Пошатываясь, он вышел из-за стола и с силой рванул свой неожиданно ставший тесным галстук. — Хорошо, я сделаю это. Да, я женюсь на ней, если на то пошло. Переброшу через плечо и повезу в Гретна-Грин. Вы правы, лорд Гарри. Мне дороги ее целомудрие и чистота. Я хочу, чтобы она осталась со мной навсегда. Послушайте, лорд Гарри, если Изабелла откажет мне, вы поможете мне? Я готов выкрасть ее, но я должен знать, могу я рассчитывать на вашу поддержку?
Лорд Гарри улыбнулся:
— Разумеется, я помогу вам, Гарри. Но первое, что вам нужно сделать, — это поскорее начать красиво ухаживать за Изабеллой. Вы должны стать романтиком, Гарри, не забывайте об этом. Ну а если она вам откажет, тогда, конечно, примем все меры.
— Я со своей стороны помогу вам, — пообещал мистер Скаддимор. — У меня есть лошади. Вы знаете, лошади всегда пригодятся.
— В самом деле, Скадди. Ведь нам понадобятся лошади, верно? Слышите, лорд Гарри?
— Что? Ах да, конечно, — сказала Хэтти. — Дайте мне знать, когда переговорите с Изабеллой. Пошлите мне записочку, если она откажет вам. Я навещу вас, и мы составим план действий.
— Я тоже приму участие, — добавил Скадди.
Расставшись с друзьями, Хэтти тяжело привалилась к закрытой двери. Только теперь она поняла, как устала. У нее опять тупо заныл бок. Мысли о маркизе не оставляли ее. Она поймала себя на том, что задает себе один и тот же вопрос: может ли джентльмен любить леди, если та одновременно выступает в роли джентльмена?
Она оглядела себя с головы до ног, остановив глаза на брюках и ботфортах. Лорд Монтейт подарил ей величайшую свободу в мире. Она обязана ему своими приключениями, которыми вряд ли может похвастаться любая другая леди. Но сейчас, подумала она, лорд Гарри держит ее в плену. Она является заложницей его роли — роли, которая ей отныне не нужна. Она хочет выйти из этой затянувшейся игры.
Хэтти вздохнула и устало поплелась в спальню лорда Гарри. «Интересно, как можно увезти человека в Гретна-Грин?»
— Доброе утро, Гримпстон. Его светлость в гостиной?
— Да, мисс Хэтти. Я предложил ему чаю, но он сказал, что будет дожидаться вас.
— Будьте любезны, Гримпстон, принесите нам чаю сейчас.
Она быстро подошла к зеркалу в массивной бронзовой оправе и взглянула на себя. Аккуратно зачесанные белокурые волосы приобрели свой естественный природный блеск. Никакой помады для Генриетты Ролланд! Она полагала, что сейчас ее внешний вид вполне хорош. Голубое платье из муслина хотя и несколько коротковато, но в любом случае смотрится на ней несравненно лучше, чем брюки из оленьей кожи. Сама по себе подобная смена одежды — это наиболее значительная перемена в ее облике за последнее время.
Она осторожно приоткрыла дверь и, увидев маркиза, незаметно вошла в гостиную. «А он дьявольски красив!» — непроизвольно отметила она, не сознавая, что в этой оценке было что-то привнесенное лордом Гарри.
В этот день маркиз уделил своему костюму внимания больше, чем обычно. На нем были купленный накануне у Вестона фрак тонкого сукна серо-голубого цвета и черные ботфорты, отполированные так, что в них можно было смотреться как в зеркало. Он стоял у высокого стрельчатого окна спиной к ней и смотрел на площадь.
— Доброе утро, ваша светлость.
Он быстро обернулся. Долгое время он ничего не мог выговорить, только не сводил с нее пристального взгляда. Она тоже не отрываясь смотрела на него.
