Марципановый торт украшал женский стол в Уайтхолле после коронации Иоанна в главном кафедральном соборе перед гробницей Эдуарда Исповедника. Согласно обычаю мужчины пировали в главном зале отдельно от своих матерей, жен и дочерей.
Ида украдкой огляделась, но тут же посмеялась над собой. Она графиня Норфолк и жена королевского сенешаля. Чего ей бояться? Кто ее осудит, если она возьмет пару кусочков торта, чтобы отнести своим детям на Фрайди-стрит? Направившись к великолепному сооружению с салфеткой наготове, она заметила, что Изабелла Маршал, недавно ставшая графиней Пембрук, собирается провернуть то же самое. Ида поймала ее взгляд, и обе захихикали.
– Чего у нового короля не отнимешь, так это умения выбирать превосходных кондитеров, – пошутила Ида.
Изабелла присвоила одну из лодочек. Ида выбрала пару лебедей и кусочек башенки с мастерски прорезанными бойницами.
– Лебеди напоминают мне о Фрамлингеме. – Она аккуратно упаковала добычу в салфетку и тоскливо добавила: – Как и этот обломок кладки.
Глаза Изабеллы сверкнули весельем и сочувствием.
– Мне скоро предстоит то же самое, поскольку Уильям собирается построить новую крепость в Пембруке.
– Я слышу молотки каменщиков даже во сне, – закатила глаза Ида. – А во рту стоит привкус пыли с прошлого лета. Одиннадцать лет строительства, а замок до сих пор не построен, словно Лондонский мост.
– Но рано или поздно это будет великий замок, жемчужина в короне графства.
– Да. – Ида сумела ответить беспечным тоном, хотя у нее имелись определенные сомнения в великолепии Фрамлингема. – Новый дом прекрасен, а сад обещает стать чудесным, когда все вырастет.
Ида и Изабелла завели приятную беседу о цветах и меблировке, но, когда тема была исчерпана, Изабелла предложила новую.
– Ваши старшие сыновья – прекрасные молодые люди, – заметила она. – Должно быть, вы ими очень гордитесь.
Сердце Иды исполнилось симпатии к Изабелле. Она так добра и тактична!
– О да, миледи, очень горжусь.
– Один сын – граф, другой – наследник графства. Они делают вам честь и являются вашей заслугой. Сколько Гуго лет?
– Исполнится семнадцать сразу после Рождественского поста.
Глаза Изабеллы распахнулись.
– Как же быстро пролетело время! Выходит, он почти взрослый.
Ида не без грусти согласилась с подругой. Она испытывала одновременно гордость и печаль, глядя, как ее мальчики становятся мужчинами.
– Юридически Гуго еще несовершеннолетний, но отец собирается выделить ему десять поместий в Йоркшире, чтобы он учился обращаться с людьми и землями.
– Вы еще не размышляли о его браке?
Ида покачала головой и слегка отстранилась:
– Время терпит. Мой старший сын женился так рано, потому что ему предложили превосходные земли и невесту. В случае Гуго торопиться некуда, и у него есть четыре брата.
– Понимаю, – улыбнулась Изабелла. – Мои сыновья еще мальчики. Я знаю, что старший женится на Элис де Бетюн, но пока он принадлежит мне. Мы проводим с ними так мало времени, не правда ли?
Ида с тоской подтвердила ее правоту.
– Я смотрю на свою дочь, – продолжала Изабелла, – и хочу, чтобы она была благополучна и счастлива в браке. Мы должны найти жениха достаточно могущественного, способного упрочить наше положение, но которому можно доверить родное дитя… и семья которого встретит невестку радушно. Ей всего пять лет, и мне ужас как не хочется так рано размышлять о подобных вещах, но о них необходимо позаботиться.
Ида задумалась, не делает ли Изабелла осторожные намеки, и решила, что делает. Под поверхностью синих, как море, глаз графини Пембрук скрывалось многое. Ида могла проигнорировать заброшенную удочку, но знала, что Гуго рано или поздно придется жениться, а старшая дочь Уильяма Маршала – прекрасная пара.
– Все матери заботятся об этом, – ответила она. – Я надеюсь, что мои дети будут счастливы с подходящими супругами. Моя дочь Мари выходит замуж в этом году, и мы не могли бы найти для нее лучшей пары, чем Ранульф Фицроберт. Он прекрасно дополнит нашу семью.
– Кажется, я видела его с вашими сыновьями… В синей котте?
– Да.
Изабелла изогнула губы, припоминая.
– Красивый, – заметила она.
– И в голове у него далеко не солома.
Ида отломила еще кусочек зубчатой стены и пожевала.
– Похоже, что торт осадили враги, – с притворной грустью заметила она.
– Кому-нибудь нужен требюше? – засмеялась Изабелла. – Вы собираетесь на водный турнир?
– Водный турнир? – озадаченно взглянула на нее Ида.
– На реке. – Изабелла указала на голубую «воду» торта. – Посреди реки поставят щит на шесте, и участники будут целить в него копьями из лодок, на которых гребут их друзья. Я лишь однажды видела подобное, когда была подопечной короля и жила в Тауэре. Больше половины участников в результате оказались в воде, но наблюдать было интересно. Уильям будет судьей. – Она состроила Иде рожицу. – И слава богу, скажу я вам, потому что даже сейчас он мог бы там участвовать.
– Я знаю об этом состязании, – ответила Ида, – но почему-то всегда умудрялась пропустить его, когда мы были в городе, и ни разу не видела.
– Тогда присоединяйтесь к нам на мосту. – Лицо Изабеллы просияло энтузиазмом. – Мы будем рады вас видеть, мне всегда приятно ваше общество. Возьмите с собой младших детей. Со мной будут Уилл, Ричард и Махелт.
Ида поблагодарила ее, согласилась, и женщины разошлись по своим делам, унося добычу в салфетках.
Глава 41
Лондон, май 1199 года
Удобно расположившись на Лондонском мосту, Ида глядела на возбужденные толпы, стоящие в три ряда вдоль берегов Темзы и ожидающие начала водного турнира. Небо было ясным и отражалось в реке голубизной, сверкающей солнечными искрами белого золота. Разноцветные знамена и флаги украшали причалы, гирляндами висели на заякоренных барках и лодках. Люди свешивались с окон верхних этажей и с галерей прибрежных зданий в предвкушении состязаний, повсюду царила атмосфера праздника.
Харчевни и винные лавки развернули бойкую торговлю, и всевозможные разносчики пробирались сквозь толчею, расхваливая свой товар: угрей и моллюсков, пирожки с мясом и свиные ножки, ленты и кружева, четки и букетики цветов, свинцовые фигурки святых, дешевые брошки – любую пищу и сувениры, потребные лондонцам в праздничном настроении.
Новый король явился посмотреть на состязание, из его кресла на помосте под балдахином у реки открывался превосходный вид. Рядом с ним сидел Хьюберт Уолтер, архиепископ Кентерберийский, великолепный в белом шелке с золотым шитьем. Их окружали почти все придворные, явившиеся насладиться зрелищем и немного подурачиться, прежде чем приступить к серьезным государственным делам.
Ида стояла на Лондонском мосту с Изабеллой Маршал и некоторыми другими баронскими семьями. Изабелла привела своих старших сыновей, Уилла и Ричарда, и их сестру Махелт – бойкую девчушку с блестящей черной косой и отцовскими темно-карими глазами. Кукла, которую она сжимала в руках, была одета так же, как Изабелла, и щеголяла двумя косами из светлого конского волоса. Хотя девочка безумно понравилась Иде, та все же не могла представить ее женой Гуго, ведь Махелт была совсем крошкой. Ее братья, девяти и семи лет, ровесники младших сыновей Иды, мгновенно подружились с ними и принялись болтать. У Уилла, наследника Маршала, были тонкие черты матери и неожиданно хрупкое телосложение. Его брат Ричард, напротив, был высоким и крепким, с копной медно-рыжих волос и веснушками. Рядом с Ричардом Ральф, родившийся в тот же год, казался малышом, но парочка сразу нашла общий язык.
Ида принесла имбирные пряники, и дети с радостными воплями набросились на них. Эла, юная графиня Солсбери, также находилась тут, поскольку была не только невесткой Иды, но и кровной родственницей Маршалов. Она ела пряник изящно, ее манеры были безупречны. Девочка была тихой, но не робкой. Ида считала, что это делает ее идеальной парой для сына.
