– За что? – спросила озадаченно Элен. – Вы же наверняка знаете, что я больше не имею дел с Дюраном. На ваших глазах Райан утром унес меня с площади.
– А вдруг Дюран убьет Райана и снова вернется к вам? Надеюсь, вы не успели рассказать кому-нибудь то, что вам стало известно, например Райану или своей Дивоте? Конечно, не успели... иначе они отправились бы вслед за вами. Так что вам, пожалуй, уже не придется...
При звуке открываемой двери Флора замолчала. Ее лицо замерло маской неожиданного удивления, когда в гостиную вошла Жермена в сопровождении Райана и Дюрана. Она вскочила с дивана.
– Присядь, моя милая, – спокойно сказала Жермена, подойдя к ней. Взяв дочь за руку, она заставила ее присесть рядом с собой на диван.
Райан быстрыми шагами подошел к Элен и обнял ее. Его руки принесли с собой тепло и ощущение безмятежности. С минуту она постояла рядом с ним, потом сделала полшага назад, чтобы заглянуть ему в лицо.
– Кофе был... – начала Элен.
– В твоем кофе ничего не было, – уверенно ответил он.
– Ты не понял меня... Мне нужно срочно домой, к Дивоте...
– В кофе ничего не было, – повторил Райан, – по крайней мере в твоем.
Элен заглянула в его синие глаза. Потом медленным движением повернула голову к Флоре. Та смотрела на нее широко раскрытыми глазами. Вскоре перевела взгляд на Райана, а затем в глубину комнаты, где с пунцовым и встревоженным лицом стоял Дюран. Флора медленно повернулась к матери и уставилась в ее глаза. В тот же момент она вскрикнула.
На лице Жермены застыло выражение мудрой скорби, когда она прижала к себе дочь.
– Я не могла позволить тебе сделать это, моя любимая... – с рыданием в голосе проговорила женщина, – еще раз... Мы совершили ужасную ошибку – твой папа и я, дав тебе жизнь, но это была ошибка любви. Ты не должна была его убивать. Я любила его так сильно. Так же, как люблю тебя...
В комнате воцарилась тишина. Внезапно Флора замерла, и ее голова откинулась назад.
– Дивота! Нужно привести Дивоту, – быстро проговорила Элен.
Райан покачал головой:
– Боюсь, что слишком поздно...
– Но мы должны что-то сделать... – прошептала Элен.
Жермена посмотрела на них через плечо прильнувшей к ней дочери.
– Оставьте это мне, умоляю вас... оставьте это мне, – проговорила хриплым и неутешным голосом женщина.
Райан повернул Элен за плечи к двери. Все ее тело стало за эти минуты таким неподатливым, что ей было трудно сделать даже шаг. И кроме того, ей все еще казалось, что надо что-нибудь предпринять... Почему все так быстро произошло? Она совсем не хотела торопить что-либо, а тем более такое... Ей совсем не хотелось этого...
Дюран преградил им путь.
– Мне с тобой надо поговорить, – не обращая внимания на Райана, заговорил он с Элен.
– Нам нечего сказать друг другу, – ответила Элен и двинулась вперед, но Дюран не отошел от двери, и ей пришлось остановиться.
– Сейчас не время для разговоров, Дюран, – жестко сказал Райан.
– А когда оно будет? Утром мы можем убить друг друга, – проговорил Дюран, взглянув на него.
Он снова повернулся к Элен.
– Я знаю, что вина лежит на мне, – начал он торопливо. – Я не должен был допускать, чтобы из-за наших договоренностей с Мазэном все зашло так далеко. Мне позарез нужен был его кредит. И поскольку меня надули, то я уже не чувствовал себя связанным этим соглашением с мертвецом.
– Ты не обязан передо мной отчитываться, – проговорила Элен, пытаясь остановить поток его слов.
– Нет... Мне надо все тебе рассказать. Клянусь, я ничего не знал о проделках Флоры... Ты для меня была мечтой еще с тех пор, как мы покинули остров, – недостижимой мечтой и призраком счастья. Я пытался сохранять терпение и ждать, когда ты будешь готова начать со мной жизнь, которую мы планировали... Так почему мы не можем сделать этого теперь?
Элен посмотрела на него затуманенным взглядом.
– Прошу, извини меня, – сказала она.
– Твоего извинения мало. Ты должна...
Не выдержав, Райан подошел к Дюрану:
– Элен ничего тебе не должна... Как ты не понимаешь, что этот вечер стал для всех нас испытанием. Если ты чувствуешь к ней хоть немного жалости, то оставь ее в покое... Нам нужно идти.
– Я только хочу, чтобы она поняла меня...
– Подожди до завтра. Может, ты одержишь верх в нашем поединке... и тогда в твоем распоряжении окажется целая вечность, чтобы убеждать ее.
Райан оттолкнул Дюрана, и они с Элен поторопились выйти из этой комнаты и из этой гостиницы на прохладный ночной воздух.
Дома их встретила Дивота с хмурым и озабоченным выражением на лице. Позади нее, нервно скрестив на груди руки, стоял Бенедикт.
Он сразу же рванулся навстречу Райану и Элен, как только увидел их.
Кто-то предложил выпить кофе, чтобы согреться, но при одной мысли об этом Элен передернуло. Вместо кофе все выпили по рюмочке светло-золотистого шерри, расположившись вокруг небольшого камина в спальне и слушая рассказ Райана о том, что произошло в гостиничном номере Мазэнов.
Когда он закончил, Дивота, покачав головой, проговорила:
– Бедная девочка вконец запуталась.
– Она убивала людей даже не ради самозащиты или корысти, – жестко сказал Райан. – Видимо, настолько была уверена в своем превосходстве над другими, что для нее никто ничего не значил.
– Вы ошибаетесь, месье Райан, – возразила с горячностью Дивота. – Она так глубоко сомневалась в своих собственных достоинствах, что не понимала значимости чужой жизни.
– Возможно, ты и права, – задумчиво проговорил Райан.
– Я так и не поняла, – Элен вступила в разговор, глядя на мужчину, который сидел рядом, – каким образом вы с Дюраном оказались вместе с гостинице? Когда я уходила из дома, ты ведь крепко спал.
– Меня разбудила суматоха, которую подняла Дивота, когда обнаружила, что ты ушла. Вы с Дивотой сумели так быстро избавить меня от мышьяка, что теперь для полного выздоровления мне не повредил бы плотный ужин.
Элен сдержанно улыбнулась, глядя на Райана.
– В записке ты сообщила, что идешь навестить Флору Мазэн, но Дивота заподозрила тебя в обмане, опасаясь, что ты тем временем скорее всего отправилась к Дюрану уговаривать его отменить дуэль. Я знал, где живут Мазэны, поскольку встречался там однажды с ее отцом, чтобы обговорить одно деловое предложение, которому так и не суждено было реализоваться... ты это предложение приняла за переговоры о женитьбе. Я сразу же отправился к Мазэнам, а Бенедикт – к Гамбьеру. В гостинице меня перехватила Жермена. Думаю, что Гамбьер сказал нам неправду, что ничего не знал о «делах» Флоры, все-таки он кое о чем догадывался, поскольку вскоре присоединился к нам с Жерменом и выглядел так, словно ожидал увидеть чей-то труп. Жермена провела нас в спальню, откуда мы слышали весь ваш разговор.
