За исключением фотографий Тома Бланда.
Она побежала в спальню братьев, открыла ящик бюро и достала фотографию. И вдруг заметила торчащий уголок еще одной рамки.
От удивления у нее перехватило дыхание: это была фотография семьи Джорджа, на которой все они были сняты перед своим вирджинским домом, наверное, как раз перед отъездом в Техас. Зак был совсем малюткой на руках матери.
Взгляд Розы был прикован к высокому парню, стоящему сразу позади матери, черты которой смягчала нежная улыбка, Джордж был таким молодым и таким серьезным! Он был тогда еще не настолько красив, как сейчас, но уже можно было разглядеть в нем будущего красивого мужчину. Ее взгляд заметил мужчину, стоящего справа: и она была поражена красотой Уильяма Генри Рэндолфа. Он был совершенно не похож на тот образ, который она рисовала себе в воображении раньше. Никогда она еще не видела такого красавца! Он улыбался, и очарование этой улыбки выходило за рамки дагерротипа! Она не могла поверить, что тот человек, которого боялся Джордж и презирали близнецы, мог жить внутри него. На этом лице не было видно отражения ни слабости, ни пороков, ни страсти к разгульной жизни! Он выглядел олицетворением мечтаний любой женщины.
Роза посмотрела на Аурелию Рэндолф: это была бледная, скромная, хрупкая и очень уставшая женщина, муж ее затмевал. У нее не было той живости, энергии, которые так и сквозили в его чертах. Но все-таки она была очень красивой. Роза почувствовала укол ревности от того, что не всякая женщина может оставаться такой красивой, родив столько детей.
Легко можно было узнать и остальных: Тайлер стоял в стороне от всех, он уже тогда был одинок, близнецы стояли по другую сторону, один из них положил маме руку на плечо. Роза поняла, что это Хен. Джеффа не было видно из-за фигур Джорджа и отца. Точной, но только маленькой копией Джорджа был, по-видимому, Мэдисон. Она посмотрела в ящике, но не нашла там больше никаких фотографий. Роза завернула обе фотографии: возможно, это было единственное напоминание о жизни Джорджа до войны, они будут ему нужны, чтобы вспоминать о ней.
Нападение началось через пять минут после того, как Зак и Роза покинули дом. Его атаковали с разных сторон: нападающие лезли отовсюду, выскакивая из кустов, из загонов, они бежали через двор.
— Мы не сможем так их долго сдерживать, — крикнул Солти из прохода посередине дома.
— Стреляй как можно быстрей, — ответил ему Джордж. — Если мы сумеем отразить первую атаку, у нас будет шанс!
Никогда двое не смогли бы сдерживать нападение такого количества людей, но строители дома при постройке расчистили перед ним пространство на пятьдесят ярдов вокруг, и Джорджу с Солти был виден любой нападающий, как только он показывался из какого-нибудь укрытия. За пятнадцать минут они убили почти четверть из них. Макклендоны отступили.
— Что теперь? — крикнул Солти из кухни.
— Подождем, — ответил ему из спальни Джордж. — И постараемся зарядить побольше ружей, пока они снова не напали!
Но тех не было. Пришли сумерки, потом темнота, однако ничто не нарушало тишину.
— Что они задумали? — спросил Солти.
— Они собираются нас спалить.
— Это единственное, что им остается. Они уже зажгли факелы.
Солти увидел в зарослях зловещее зарево.
— Что можно сделать?
— Только бежать отсюда, пока мы не превратились в горящие головни!
Собрав ружья и рассовав патроны по карманам, Джордж выбежал из кухни на крыльцо, пересек двор и побежал к реке. Солти помчался следом за ним.
— Они убегаюг! — закричал кто-то из Макклендонов.
Вокруг них посыпались выстрелы.
— Наплюй на них, — ответил другой голос. — Мы пришли за золотом.
— Но мы не знаем, где оно!..
— Силас говорит, что знает.
Джордж и Солти добежали до ручья, миновали заросли и спрыгнули на берег.
— Ну и где же эта пещера Зака? — проворчал Джордж.
— Внизу, — раздался из темноты голос мальчика.
Жаркое лето превратило реку в тоненький ручеек, но русло ее достигало шести футов в глубину и двадцати в шлрину, что говорило о сильных половодьях. Там, где река делала резкий поворот, ее окружал густой лес из ореховых деревьев, высоких, как башни. Течение вымыло среди толстых глубоких корней целую сеть туннелей. Воздух был тяжелым и влажным, но стояла невероятно свежая благословенная прохлада.
— Да это вполне нормальная пещера! Здесь может поместиться дюжина людей.
— Они нас никогда не найдут, — гордо заявил Зак.
— Может и нет, но я все равно не хотел бы давать им даже ничтожный шанс: мы будем стоять на посту.
— Я вам помогу, — предложил Зак.
— Нет, мы будем меняться по очереди с Солти. Вы с Розой должны поспать. Неизвестно, что они предпримут завтра!
— Ты уверен, что мы не поможем? — спросила Роза. — Я чувствую себя трусливой от того, что прячусь здесь, пока вы рискуете своей жизнью!
— У нас нет выбора, — сказал Джордж. — Их гораздо больше нас. Остается надеяться на время, выматывая их ожиданием. Если они заметят хоть одного из нас, все будет кончено. Если же нужно будет бежать, придется собрать все свои силы!
— Ты собираешься бежать?
— Пока нет, но я не буду рисковать безрассудно нашими жизнями. Теперь спи. Когда наступит утро, я вас разбужу.
— Ты думаешь, они пойдут нас искать? — спросил Солти.
Было уже около трех, ему пора было выходить на пост. Он присоединился к Джорджу в зарослях вдоль берега реки.
— Да. Когда они не найдут золота, то станут думать, что мы забрали его с собой, и решат, что оно где-то закопано.
— Не надо было нанимать Силаса: он мне никогда не нравился!
— Трудно сказать, что у него на уме, предателем мог оказаться кто угодно. — Джордж несколько минут помолчал. — Он глупо сделал, что сказал Макклендону. Было бы лучше, если бы он пришел ко мне сам. А тот старик не станет делиться ни с кем, даже с собственными сыновьями! Как только золото попадет к нему в руки, он убьет Силаса!
— Ты что, веришь в то, что они говорят, я имею в виду, о твоем отце?
— Я хотел спросить об этом тебя.
— Я не знаю. Он был достаточно экспансивен, чтобы сделать все что угодно! Он бы мог взять золото, если бы захотел, но не думаю, что он сделал бы это для своей семьи!
Джордж резко засмеялся:
— Он никогда ничего не делал для своей семьи!
Некоторое время они сидели в тишине.
— Почему ты не сказал, что знаешь отца? — спросил Джордж.
— Он мне сказал, что я не должен говорить ничего, пока ты не спросишь! — ответил Солти. — Он говорил, что ты, возможно, будешь очень зол на него, и не захочешь ничего о нем слышать.
— Я таким был. Но теперь, надеюсь, научился чему-то и что-то узнал, что поможет его понять! Скорее всего, отцу самому было неизвестно, по какой причине он все это делал! Он просто вертелся в ту сторону, в которую дул ветер. И все-таки я надеюсь, что было что-то, значившее для него больше, чем это!
