В следующие полчаса они мирно попивали вино и болтали о пустяках. Мунго не спускал глаз с кузины, наблюдая за ее медленно бледнеющим лицом и ожидая, когда начнется недомогание.
Внезапно Лавиния схватилась за живот, словно ей стало плохо.
– Кузен, мне что-то нехорошо, – сдавленно проговорила она. – Будь добр, позови мою камеристку.
Изо всех сил сдерживая ликование, Мунго тут же вскочил на ноги.
– О, конечно, позову. И сейчас же приведу к тебе королевского лекаря.
Когда он проходил мимо, она схватила его за руку и с тревогой спросила:
– Послушай, а ты не думаешь, что эта Макартур и в самом деле ведьма?
– Не знаю, – пожав плечами, ответил Мунго. – Но я уверен, что лекарь короля поможет тебе.
А в противоположном крыле дворца, отделенном от комнаты Лавинии лабиринтом узких темных коридоров, в своей комнате, перед камином, сидел в кресле Гордон Кэмпбел. Он сидел, боясь пошевелиться. Роберта, уже одетая в ночную рубашку и халат, уютно устроилась у него на коленях, положив голову ему на плечо. Совершенно измученная, она задремала, пока они говорили о будущем ребенке, и Гордону было жаль ее будить, чтобы отнести в постель.
Он взглянул на мирное выражение ее лица. Его жена действительно была ангелом, несмотря на то, что обладала совсем не ангельской привычкой выхватывать по любому поводу и в самые неподходящие моменты кинжал. Хайлендский ангел с бесовским характером. Вот кем, в сущности, она была. Но, несмотря на долгие годы печали и одиночества, у Роберты было щедрое сердце и способность любить, которой хватило бы на десяток других женщин.
Без всякого сомнения, ни одна другая женщина на свете не приняла бы его внебрачных детей – Дункана и Гэвина – так просто и безоговорочно, как она. Гордон знал, что она мучается из-за того, что он ни разу не сказал ей о своей любви, и он решил, что должен наконец это сделать. Даже если после этого она и попытается управлять им, используя его нежные чувства к ней.
Роберта приняла его незаконнорожденных детей, она призналась ему в любви, она носит в своем чреве его ребенка, и он обязан сказать ей те слова, которые она так жаждет услышать…
«Я люблю тебя».
Бум! Бум! Бум!.. – раздался тяжелый стук в дверь. Роберта мгновенно проснулась и бросила на мужа испуганный взгляд. Гордон пожал плечами и покачал головой.
Снова раздался настойчивый стук в дверь.
– Открывай, Инверэри, – приказал чей-то голос. – По приказу его величества, я требую, чтобы ты открыл дверь.
– Одну минуту, – отозвался Гордон, помогая Роберте встать с его колен.
– Неужели меня арестуют за то, что я обнажила кинжал в присутствии короля? – спросила она, нервно потирая родимое пятно на руке.
Гордон поцеловал ее в лоб и успокоил:
– Ты думаешь, я позволю Якову так поступить с моей женой?
В ответ она неуверенно улыбнулась и покачала головой.
Гордон пересек комнату, отпер дверь и резко распахнул ее. В коридоре стояли пять человек из личной охраны короля.
– Чего вы хотите? – требовательно спросил он.
– Мы должны проводить вас и вашу жену к королю, – был ответ.
Гордон оглянулся на Роберту, потом снова посмотрел на офицера.
– Моя жена уже переоделась ко сну, – сказал он. – Вы можете подождать, пока она наденет платье?
– Нет, – твердо ответил офицер. – Она должна явиться немедленно.
– Я приведу ее, – коротко кивнув, сказал Гордон. Поворачиваясь к жене, он мысленно пожалел, что они покинули Арджил.
– Не торопись, – сказал он, заметив ее бледное лицо и закутывая ее плечи шалью. – Временами Яков любит устраивать драматические сцены. Эту привычку он унаследовал от матери. Ты веришь, что я защищу тебя и договорюсь с ним?
Роберта только кивнула, не в силах вымолвить ни слова.
Обняв ее за плечи, словно защищая от всего света, Гордон повел жену к двери. Он чувствовал, как она вся дрожит от страха, и проклял себя за то, что взял ее с собой в Эдинбург. Если бы только он знал тогда, какие опасности подстерегают их в Холируде! Ну что ж, сделанного уже не вернешь. А задним умом все крепки.
Как только они вошли в покои короля, Гордон сразу почувствовал, что опасения его были не напрасны. Все, кто присутствовал на ужине, за исключением Лавинии Керр, снова собрались в этой комнате. Рядом с королем стоял Мунго Маккинон.
Гордон украдкой бросил вопросительный взгляд на графа Босуэла, и тот едва заметно поморщился, показывая этим, что дела плохи. Переведя взгляд на английских посланников, Талбота и Дебре, Гордон увидел, что у них тоже был расстроенный вид.
Чувствуя, как все внутри у него напряглось от беспокойства, он все же ободряюще сжал руку жене. Вместе они направились к возвышению, на котором стоял король, но Яков остановил их.
– Оставайтесь там, – приказал он, делая предостерегающий жест рукой.
Гордон мгновенно остановился. Заметив тонкую нитку слюны, вытекающую из королевского рта, он почтительно спросил:
– Ваше величество выслушает меня?
– Нет, – холодно и резко бросил кврянь – Маккинон, выйди вперед и повтори свое обвинение.
Мунго сделал несколько шагов, остановился в двух-трех футах от Гордона и Роберты. Они слегка отпрянули от него. В первый раз Гордон заметил неприкрытую ненависть, с которой его друг смотрел на Роберту.
– Горди, я весьма сожалею об этом, – начал Мунго, бросив на него холодный и строгий взгляд. – Но проклятие твоей жены поразило Ливи. Она от этого проклятия заболела… Сейчас собственный лекарь его величества лечит ее.
– Не говори чепухи! – отрезал Гордон, не в силах поверить в то, что услышал. Он перевел взгляд на короля, чтобы выступить в защиту жены.
Но в это мгновение Мунго протянул руку и схватил Роберту за запястье. Она вскрикнула и попыталась освободиться.
– Роберта Макартур – ведьма! Она носит на руке дьявольскую отметину! – закричал Мунго, подняв ее руку так, чтобы видно было всем.
Все в комнате, за исключением Босуэла и английских посланников, попятились от этого неприятного зрелища. Словно боясь заразиться ужасной болезнью, многие из них, и мужчины, и женщины, быстро перекрестились.
– Черт побери, да я убью тебя! – зарычал Гордон, бросаясь на Мунго. Он повалил его на пол и вне себя от ярости схватил за горло, пытаясь задушить.
– Прекратите! – заорал Яков, брызгая слюной. – Остановитесь, я вам говорю!..
Но Гордон словно не слышал королевского приказа, с яростными проклятиями сжимая горло извивающегося на полу Маккинона.
В конце концов потребовались усилия трех мухчив, чтобы спасти от него Мунго. Босуэл, Талбот и Дебре с трудом оттащили разъяренного Гордона от его бывшего друга.
