— Ни звука, — прошептала Рейлин девушке на ухо. — Кто-то ходит внизу. Слушай меня очень внимательно и не шуми. Разбуди Джека и жди меня на лестнице. Я возьму пистолет и постараюсь выманить того, кто внизу, из кухни. Перед тем как спуститься, убедись, что путь свободен. Выходить будете через черный ход. Потом ты пойдешь к Фаррелу и скажешь ему, что я здесь прячусь от злоумышленника. Ты все поняла?
— Да, миссис Рейлин, но только если там, внизу, мистер Фридрих, то уж лучше мне остаться в доме, а вам уйти. Мне он вреда не причинит.
— Делай, что тебе говорят, и не спорь. Мистер Фридрих меня не убьет, я ему нужна живой. А теперь пошевеливайся. Если мне удастся выскользнуть из дома, я должна знать, что вы в безопасности.
Тиззи вздохнула, но выбора у нее не было, и она подчинилась. Зажав Джеку на всякий случай рот рукой, она осталась ждать на верхней площадке лестницы, а Рейлин начала осторожно спускаться вниз.
Когда ступенька скрипнула под ее ногой, она вздрогнула, опасаясь обнаружить себя раньше времени. В следующее мгновение из столовой донесся глухой стук: там что-то упало. Шторы в холле на первом этаже остались незадернутыми, и благодаря этому обстоятельству помещение хорошо просматривалось. Рейлин торопливо сбежала вниз и уже из коридора осмелилась крикнуть:
— Кто здесь?
Ни слова в ответ, лишь тот же глухой звук, как от удара.
— Я знаю, что в доме кто-то есть! — с дрожью в голосе проговорила она. — Кто вы?
Странный звук, какой мог производить человек, волочивший за собой ногу, заставил Рейлин встрепенуться и в страхе прижать руку к груди. Если у нее и были прежде сомнения, то теперь самые худшие ее опасения подтвердились.
— Густав, это вы? — упавшим голосом спросила Рейлин. — Должна вас предупредить: у меня в руке заряженный пистолет и я, если придется, готова им воспользоваться.
Краем глаза Рейлин увидела, как Тиззи и Джек прошмыгнули в холл. Чтобы отвлечь внимание незнакомца, она решила продолжить свой несколько странный монолог.
— Вам не следовало приходить, Густав, — шериф Таунсенд теперь имеет все основания, чтобы вас арестовать. Вы проникли в чужой дом, и за это вас ждет суровое наказание.
Еще раз послышался скрежет, и Рейлин едва не бросилась в страхе наверх; собрав всю свою волю в кулак, она все же заставила себя остаться на месте. Если бы ее так сильно не била дрожь, она, наверное, чувствовала бы себя увереннее.
Внезапно на пороге столовой возникла черная фигура, очертания ее как две капли воды походили на того, кто однажды уже покушался на ее жизнь. Рейлин завизжала, напрочь забыв о пистолете, и бросилась в холл. Она была почти уверена, что далеко ей не убежать: тот, кто гнался за ней, передвигался на редкость стремительно; но, к ее удивлению, незнакомец лишь ковылял следом, словно от более решительных действий его удерживало какое-то невидимое препятствие. Впрочем, возможно, он был ранен: одну ногу ему приходилось подволакивать.
Теперь, когда Рейлин точно знала, что ей угрожает смерть, страх погнал ее прочь от злодея, и она побежала на кухню.
Если повезет, то за очагом в темноте ее не обнаружат.
Увы, на пороге кухни она споткнулась о стул, который кто-то словно нарочно поставил на ее пути, и упала на пол. Тиззи оказалась куда осмотрительнее, обходя это препятствие.
Падая, Рейлин думала лишь о том, чтобы не навредить будущему ребенку, и успела повернуться на бок, защитив живот от удара. Увы, она позабыла о глиняном кувшине, стоящем на дальнем углу плиты, и ударилась о него головой так, что из глаз посыпались искры.
Несмотря на боль и головокружение, Рейлин не оставила попыток найти укрытие и на четвереньках проползла под столом в угол, где и скорчилась в потемках. Тем временем незнакомец, прихрамывая, вошел в кухню и остановился, озираясь. Очень медленно он пошел к двери черного хода и резким движением распахнул ее. Рейлин едва не вскрикнула, но вовремя зажала себе рот рукой.
Не дыша, она наблюдала, как черный человек бродит по кухне. Сердце ее бешено колотилось, но и незнакомец тоже дышал с трудом. С ним явно что-то было не так. Возможно, она все же ошиблась, и вовсе не он напал на них с Джеффри в городе. Но тогда отчего и плащ, и капюшон были теми же?
Рейлин стала прикидывать, сможет ли добежать до столовой, прежде чем незнакомец загородит ей дорогу.
И тут она услышала, как отворилась парадная дверь. Шаги вошедшего заглушал толстый ковер, так что узнать их не представлялось возможным. Между тем незнакомец в черном вытащил нож. Рейлин замерла и в страхе глядела, как он, торопливо подтягивая ногу, поспешил навстречу новому гостю с ножом наготове. Она не знала, что и думать. Тиззи за это время не успела бы предупредить Фаррела, но тогда кто, как не Джеффри, мог пробраться в дом?
Поскольку никакой иной мысли ей в голову не приходило, Рейлин, выйдя из укрытия, крадучись отправилась следом за незнакомцем в холл. Вспомнив о пистолете, она подняла его и, крепко сжав в руках, направила незваному визитеру в спину. Пистолет показался ей неимоверно тяжелым, руки ее дрожали, но она продолжала пробираться следом, стараясь ступать неслышно. В тот момент, когда злодей подошел к двери, ведущей из кухни в смежную с ней столовую, она предприняла стремительный бросок и оказалась в холле раньше его.
Рейс Таунсенд услышал быстрые шаги Рейлин в коридоре, но со своего места он не заметил незнакомца в черном, и нож стремительно полетел в шерифа.
— Рейс, берегитесь! — крикнула Рейлин.
Таунсенд кинулся в сторону, но было слишком поздно — нож попал ему в грудь. Рейс покачнулся и сполз на пол, схватившись слабеющей рукой за торчащую из груди рукоять кинжала.
Черный человек, хромая, подошел к шерифу, и тогда Рейлин, стиснув зубы, изо всех сил нажала на спусковой крючок. Выстрел прозвучал как раз в тот момент, когда негодяй, резким движением вырвав нож из груди Рейса, занес его во второй раз, чтобы нанести своей жертве последний, смертельный удар. Пуля попала преступнику в кисть, и он, зарычав от боли и выронив нож, обернулся. В лунном свете этот человек и впрямь походил на исчадие ада, столь же жутким показался Рейлин его голос.
— Стерва! Я еще до тебя доберусь!
Он пошел на нее, на ходу вытаскивая из кармана платок, чтобы перевязать рану. Рейлин стояла и смотрела на него, не в силах пошевелиться. Когда она пришла в себя, бежать было уже поздно.
Руки ее все еще дрожали от напряжения: выстрел дался ей нелегко. Если бы даже у нее хватило времени на то, чтобы перезарядить пистолет, едва ли она смогла бы сделать это: слишком сильно тряслись руки. Закусив губу, чтобы унять дрожь, она подняла ставшее бесполезным оружие и бросила его своему противнику в лицо. Тот выругался и отшвырнул его здоровой рукой.
