Халид огляделся. Везде господствовал туман — плотный, почти осязаемый. Халид мысленно поклялся обратиться к аллаху с молитвой за упокой души несчастной принцессы, обрекшей себя на смерть ради любви.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил принц, взглянув на закутанную в чадру супругу с высоты.
Он уже гарцевал на могучем жеребце. Малик и множество всадников только и дожидались сигнала принца, чтобы рвануться вперед и заняться первой зимней охотой. — Прекрасно себя чувствую, мой господин, — ответила Эстер, чуть погладив свой округлившийся животик.
— Как ты собираешься развлекать свою кузину?
Эстер лукаво скосилась на Эйприл.
— Она очень хочет подняться на ту площадку, где появляется привидение. Я проведу ее на башню.
— Я совсем не хочу туда идти и не верю в привидения, — возразила Эйприл. — Это она хочет, а не я.
— Надеюсь, вы как-то договоритесь! — Халид усмехнулся. — До свидания, любимая!
— До скорого свидания! — поправила его жена. — Поймай кабана, мне хочется жареной свинины.
Лицо Халида исказилось в гримасе отвращения, а Эстер рассмеялась.
Так, на веселой ноте, они расстались. Эстер была убеждена, что ни ему, окруженному толпой друзей и вооруженных охранников, ничего не грозит, ни ей, нашедшей себе убежище в Девичьей Башне, выдержавшей столько осад за множество веков.
Однако у Халида на душе было тревожно, и он решил, что еще до наступления темноты он обязательно вернется с охоты.
Эстер проводила нетерпеливую Эйприл и дрожащего от непонятного озноба Омара на верхнюю площадку башни.
— Я стояла вот здесь, а она была там и смотрела на залив. Там, в бухте, причаливал корабль… О, черт побери!
Корабль действительно причалил, и группа вооруженных головорезов устремилась к настежь открытым воротам крепости.
Эту банду возглавляли двое. Один из них был с пышной шевелюрой, другой, наоборот, лыс. Хоть на них и были надеты маски, но Эстер по мерзким усикам над верхней губой, вспомнив портрет на миниатюре, догадалась, что это ее «жених» Хорек.
— Бежим!
Они все трое скатились вниз по лестнице. Эстер прежде всего устремилась в свою прежнюю комнату, где близняшки Лана и Кира пестовали младенца.
— Ценой жизни берегите его! — крикнула она сестрам.
Эйприл догнала ее и задала, как всегда, глупый, совсем неуместный вопрос. Неужели жизнь так и не научила ее ничему?
— Что с тобой будет?
— Форжер охотится за Халидом. Но если Халид умрет, умру и я. Ты должна спасти моего сынишку! Возвращайся к нянькам и спрячься с ними и малышом в саду. Я встречу этих негодяев здесь.
— Я останусь с тобой, — заикнулась было Эйприл.
— Убирайся! Тебе я доверяю своего сына! Женщина ты или по-прежнему пустоголовая птичка? Омар! И ты будь на страже нашего Кемаля.
Омар хотел было возразить, так же как и Эйприл, что он лучше умрет, чем оставит свою госпожу, но пламенный взгляд Эстер заставил его немедленно повиноваться.
Отправив евнуха с малышом и почти невменяемую от страха Эйприл в сад, Эстер приготовилась к самому худшему.
И оно наступило. Запертая ею на засов дверь после нескольких мощных ударов дала трещину. Носок кованого сапога расширил дыру, засов откинулся, и тот самый Хорек, что был изображен в миниатюре, предстал перед ней.
— Так вот каково звериное логово, где тебя спрятал Пес Султана?
— Не он спрятал, а я спряталась от тебя. Форжер подошел, размахнулся и нанес ей пощечину. Эстер прошипела, как змея:
— Спасибо за свадебный подарок. Форжер решил, что уже добился победы, но вдруг острие ножа уперлось ему в горло.
— Будь милосердна, — сразу захныкал Хорек. — Я пришел освободить тебя…
Эстер расхохоталась, но смех ее был мрачен.
— Пожалуйста, убери кинжал, мадемуазель. Давно она не слышала подобного обращения.
— Если ты, шлюха, не бросишь немедленно кинжал, я тебя убью! — раздался за ее спиной уверенный голос, и кончик ножа пощекотал ее затылок.
Она подчинилась приказу и обернулась.
— Граф Орсиони, к вашим услугам, мадемуазель! — сказал заросший, с давно не стриженной шевелюрой черноволосый мужчина.
— На обращение «шлюха» я не откликаюсь! И на мадемуазель тоже! Я замужем, поэтому говорите мне мадам. Я супруга принца Халид-бека.
Форжер презрительно хмыкнул и, подобравшись к сундуку, стал заталкивать в объемистый мешок все ее наряды.
— Эй! Остановись, мой нареченный жених! — издевательским тоном обратилась к нему Эстер. — Я должна переодеться. Неужто ты похитишь меня в турецком платье?
— Заткнись! — грубо, без всякой французской галантности, оборвал ее речь Хорек. — То, что я ищу, тебе не понадобится.
Граф Орсиони захихикал, как будто это была удачная шутка. Закончив обыск, Форжер и его сообщник вывели пленницу на дорогу, ведущую к заливу.
Здесь Форжер и его не менее мерзкий приятель занялись совсем уже непонятным делом. Хорек разорвал ее кафтан на две половины, без всякого уважения относясь к изысканной шелковой ткани. Один кусок он бросил на дорожке, другой оставил на песчаном пляже.
После этого ее заставили забраться в шлюпку, и гребцы приналегли на весла. Эстер не имела понятия, куда ее везут и какова будет ее участь.
Пока матросы знаменитого пиратского капитана, налегая на весла, уводили шлюпку вдоль изгибов береговой линии к потаенной бухте, где бросил якорь их корабль, Форжер последовательно раздевал пленницу и выбрасывал части ее туалета за борт.
— Какого дьявола ты это делаешь? — спросила Эстер.
— Оставляю след для твоего Пса. Как я смогу заманить его в засаду, если он не пойдет за мной по следу?
Засада! Сердце у Эстер сжалось. Один раз Хорек уже успешно поймал в ловушку ее супруга. Нельзя, чтобы подобное злодейство повторилось.
— Ты, подлый трус! Почему ты не сразишься с ним лицом к лицу, как настоящий мужчина?
Ответом со стороны ее бывшего жениха стал меткий удар кулака в челюсть. Граф Орсиони едва успел перехватить потерявшую сознание Эстер, прежде чем она свалилась бы за борт.
— Портить ей внешность совсем необязательно. Если тебе не повезет, Форжер, ты сполна уплатишь Зверю за эти побои, и я тебе не позавидую, — предупредил Хорька Орсиони.
Тот злобно оскалился в ответ.
Очнулась Эстер не скоро, на земле у костра.
— Где мы? — спросила она и тотчас ощутила боль. Ее челюсть была, наверное, сломана.
Граф Орсиони приветствовал ее насмешливой улыбкой.
— Неподалеку от Стамбула, моя принцесса. До твоего защитника так же далеко, как до звезд.
Она уловила запах еды. Что-то варилось в двух котлах, подвешенных над костром.
