Когда вечером Эдмунд пригласил ее поужинать с ним, маркиза поняла, что настало время действовать. Его самоуверенность и странное доверие к ней можно было объяснить только одним: он был убежден, что в скором времени получит выкуп. Эйлин слышала, как кучер уезжал куда-то рано утром. Сейчас его лошадь снова стояла во дворе. Эдмунд, несомненно, получил какое-то известие, но, к сожалению, ей не известно, какое именно.
Она медленно потягивала жуткое варево, которое кузен называл чаем, и вполуха слушала болтовню о его планах путешествия по Италии. Возможно, если Дрейк найдет ему место в Италии, а не в колонии, Эдмунд не претворит в жизнь свои безумные планы. Он, по его словам, питал отвращение к живущим в Америке «дикарям». Но маркиза подумала, что Эдмунд придумает себе и другое оправдание.
В последние дни Эйлин спала очень мало, поэтому сейчас ее веки становились все тяжелее и она с трудом боролась со сном. Ей нужно было во что бы то ни стало выяснить, каковы его планы и что он узнал сегодня, но у Эйлин не было сил говорить с ним на эти темы. Все ее силы уходили на то, чтобы не уснуть. От монотонного монолога Эдмунда Эйлин еще больше хотелось спать. Он оказался самым скучным собеседником из всех, с которыми ей приходилось сталкиваться. Неужели этот человек не может говорить ни о чем другом, кроме собственной персоны?
Вместо этой жидкой дряни, которую сунул ей Эдмунд, маркиза с большим удовольствием выпила бы стакан чистой ключевой воды. Ее язык стал шершавым, как наждачная бумага, и девушка с отвращением отодвинула от себя чашку. В ту же минуту Эдмунд заботливо склонился над ней, предлагая еще.
– Вы что-то неважно выглядите. Позвольте мне подлить вам в чай немного бренди. Уверен, он придаст вам сил. – Он извлек из кармана небольшую флягу и плеснул золотисто-янтарную жидкость в чашку Эйлин. Затем протянул ей отвратительно пахнущую смесь.
Маркиза задумчиво уставилась на чашку, затем перевела взгляд на непомерно темные, казалось, бездонные глаза Эдмунда.
– Вы получили известие от Дрейка? – спросила она, осторожно подбирая слова.
Эдмунд поднял на нее свой пронзительный взгляд; где-то в самой глубине его угольных зрачков плясали искорки удовлетворения.
– Мы получим золото завтра утром. Жаль, что я не могу потребовать столько, чтобы разорить его, так как деньги мне нужны сейчас, а чтобы достать большую сумму, ему понадобилось бы слишком много времени.
– А мы? Вы оставите меня и детей здесь, чтобы Дрейк нашел нас? – Это было простое решение, но даже с тяжелой головой Эйлин понимала, что Эдмунд не так наивен, чтобы просто отпустить их.
Его улыбка стала еще шире, придавая лицу дьявольское выражение.
– Кормилицу и моего сына – да. Они вернутся к Уэстли. Как я говорил, ваше присутствие здесь создало массу проблем. После всего, что произошло, Дрейк не даст мне спокойно жить в Италии. Мне нужны гарантии, и вы – одна из них. Дрейк, наверное, сойдет с ума от бешенства, если залогом моей безопасности будете вы. Кто знает? Возможно, со временем моя компания понравится вам больше, чем его. Сколько всего может измениться только за один-единственный день, а в нашем распоряжении будет много дней, а может, даже месяцев, пока Дрейк не согласится оставить меня в покое.
В голове маркизы странно гудело, и она не была уверена, что правильно его расслышала. Но все же решительно, как ей показалось, покачала головой:
– Никогда. Я никуда с вами не поеду. Я сейчас закричу. Кто-нибудь обязательно услышит!
Эдмунд ухмыльнулся и обхватил ее ладонями чашку:
– Выпейте еще чайку, дорогая.
Когда Эйлин не послушалась и вырвала свои руки из-под его ладоней, он сам схватил чашку и приставил к ее губам. Теплая жидкость потекла ей в горло, но у нее не было сил, чтобы бороться с Эдмундом. Маркиза слабо крутила головой, безуспешно пытаясь отвернуться от чашки с зельем, но мало-помалу остатки чая попали ей в рот. Эйлин потеряла равновесие и чуть не упала, но сильные руки Эдмунда удержали ее. В следующую минуту она осела, как тряпичная кукла, и мужчине пришлось поднять ее на руки.
Чувствуя, что ее нежная щека больно трется о его шерстяной камзол, маркиза попыталась отстранить голову, но не смогла. Эдмунд заговорил, и его грубый голос эхом отдавался в ее голове:
– А теперь послушайте меня, миледи. Я распоряжусь поставить у себя в каюте небольшой сундук, в который вы легко поместитесь. Вас никто не будет видеть и слышать. Как вы уже, наверное, поняли, я смогу поить вас зельем столько, сколько потребуется для того, чтобы мы благополучно добрались до Италии. Если же вы научитесь вести себя как следует, наша поездка может стать более комфортной. Выбор за вами.
Эйлин колотила маленькими кулачками по его груди, но все ее попытки помешать ему не приносили никакого результата. Через пару минут он уложил ее на кровать в незнакомой комнате. Дверь закрылась, но у Эйлин не было сил закричать.
Мелодия, исполняемая на гитаре, приносила сладкое забвение. Над ее лицом склонилось лицо Дрейка со смеющимися, любящими глазами. Она потянулась к нему, стремясь обнять его за шею. Прошло так много бесконечно тянущегося времени с тех пор, как она лежала в его объятиях, чувствовала на себе его поцелуи. Ей страшно хотелось снова прижаться к его сильной груди, услышать его хриплый шепот, заставляющий ее душу воспрянуть, а тело жаждать большего. Его смех изменился, превратившись в дьявольский хохот. Маркиза… Она осмелилась думать, что может быть маркизой! В голове зазвучал жуткий смех, и Эйлин принялась метаться по подушке, стараясь спастись, убежать, скрыться, надеясь обрести дом и покой, которых у нее никогда не было. Ей всегда казалось, что счастье близко: вон оно, мелькает за следующим холмом. Лови его! Но сейчас нога Эйлин стали такими тяжелыми, что она не могла поднять их. Ей хотелось спать, ужасно хотелось спать. Если бы ей удалось вздремнуть… Совсем немножко…
Снова зазвучавшая мелодия заставила маркизу очнуться от сна. Неужели Эдмунд умеет играть на гитаре? Удивленная и напуганная, она отошла от грез. Эйлин была ужасно измотана, все тело нестерпимо ныло. Она не могла пошевелиться, но в голове лихорадочно крутились мысли. Может, наркотик оказался не таким сильным, как думал Эдмунд? Или он пролил на пол слишком много? Эйлин открыла рот, чтобы проверить, может ли она кричать, но замерла в нерешительности, обдумывая, стоит ли это делать. Услышав, что она очнулась, Эдмунд вернется и принесет с собой этот мерзкий чай, а она даже не сможет оказать ему сопротивление. Возможно, прошло больше времени, чем она думает, и, значит, Эдмунд уже отправился за своим золотом?
