Желваки заходили по скулам Джулиана.
— Пришло время, Джулиан, — со страстной убежденностью говорила Аврора, — забыть гнев и обиды. Именно так поступил бы Джеффри. — Она не отводила от него глаз. — Так сделал бы и Хьюберт.
Эти слова растопили остатки сопротивления Джулиана. Медленно кивнув, он прикоснулся ладонями к щекам Авроры и примирился со своим прошлым и самим собой.
— Ты права, — тихо согласился Джулиан, взгляд его был печален от переживаний. — Очень хорошо, значит, мы теперь герцог и герцогиня Морленд. Хотя не думаю, что когда-нибудь смогу заставить себя жить в этом мавзолее.
— Тебе этого и не потребуется. У меня есть великолепные планы относительно поместья твоего прапрадеда. Планы, узнав про которые, он и Джеймс были бы очень счастливы.
Джулиан заинтригованно посмотрел на жену:
— Ты не хочешь поделиться этими планами со мной?
— Позже, — загадочно ответила Аврора. — Как раз сейчас я хочу только одного — поехать домой. Домой, в поместье Мерлина, к нашим непочтительным слугам и нашей мягкой соблазнительной постели.
Она лукаво улыбнулась.
— Или ты забыл про мою клятву победить тебя?
— Победить меня и согреть, — напомнил ей Джулиан, улыбнувшись озорной улыбкой, которая очень нравилась Авроре. — Нет, я ничего не забыл. В самом деле, моя прелесть, я думаю, что вернуться домой — отличная идея, В конце концов, до того, как мы поедем сначала в Пембурн, чтобы показать этот камень Кортни и Слейду, а потом в Лондон, чтобы передать его принцу-регенту, мы должны взять бриллиант с собой и по-настоящему отпраздновать наши новые титулы и должным образом скрепить наш семейный союз.
У Авроры в глазах заплясали огоньки.
— Можно мне спросить, что означает «должным образом»?
— Нет, нельзя.
— Ты думаешь, Джеффри и Джеймс не возражали бы против того, чтобы мы отложили нашу поездку на день или на два?
— Думаю, что они одобрили бы это решение.
— В таком случае… — Аврора обхватила руками шею мужа, притянув его губы к своим, — я с удовольствием поеду домой после того, как ты предоставишь мне возможность победить тебя. Разве это невозможно? Ведь ты же сам уверял меня, что наши прадеды так горячо бы это одобрили. Губы Джулиана коснулись губ Авроры.
— Здесь? В этой пещере?
— Здесь. В этой пещере.
Аврора бросила пальто Джулиана на землю, опустилась на него и взглянула на мужа с лукавой усмешкой.
— Тебе будет удобнее, если ты приляжешь, — заметила она.
— Точно. — Он опустился рядом с ней, опираясь на локоть. — Я уже говорил, как сильно мне нравится твоя тяга к приключениям? — прошептал Джулиан, пропуская сквозь пальцы пряди ее пышных волос.
— Гм, раз или два, — сказала Аврора, прижимаясь ближе к нему. Она ничего не хотела так сильно, как провести остаток своей жизни в объятиях мужа. — Значит, ты не считаешь, что эта пещера несколько примитивна и довольно неудобна?
— Ничуть, любимая. — Джулиан наклонил назад голову Авроры и приник губами к ее губам. — Обещаю компенсировать эти неудобства самым лучшим способом, который я знаю.
— Это обнадеживает, — вздохнула Аврора, раскрывая губы и подчиняясь опьяняющему напору мужа. — Ведь я лучше всех знаю, как неукоснительно ты выполняешь свои обещания.
С хриплым смешком новоиспеченный герцог Морленд постарался выполнить свое обещание, одерживая победу над своей герцогиней и сдаваясь ей сам.
Таким образом, Лиса и Сокол принесли своим семьям долгожданный мир.
Поместье Мерлина
Апрель 1819 года
В пятый раз за последние два часа Джулиан вынужден был спускаться по лестнице и прохаживаться по коридору до гостиной и обратно. Он не обращал внимания на кривоногую каштановую собаку, которая спасалась, как могла, от преследований темноволосого малыша, ковылявшего за ней нетвердой походкой.
— Ты здесь, Тайлер. — Кортни сбежала к ребенку, схватила дрыгающего ногами шалуна и прижала к себе. — Оставь в покое Тирана, милый. Ведь ты, наверное, уже измучил его сегодня?
Мальчик смотрел на нее огромными зелеными глазами.
— Нет, — торжественно объявил полуторагодовалый сынишка Кортни.
— Смотри-ка, ты чего-то ждешь, Джулиан? — поддразнила свояка Кортни, в который раз пытаясь заставить его улыбнуться.
— Почему акушерка так долго возится? — спросил Джулиан, резко остановившись. — Меня выгнала взашей. Прошло уже столько времени, а она все еще не может принять моего ребенка. Почему?
Кортни посмотрела на него с пониманием и состраданием.
— Джулиан, у Авроры все будет хорошо, я обещаю.
— Но ты даже не видела ее.
— Еще не прошло и двадцати минут, как я вышла из ее спальни. Когда вернется Слейд, я снова зайду к ней. Она немного устала, но ничуть не потеряла присутствия духа. Ты выглядишь едва ли не хуже, чем Аврора. — Кортни покачала головой, взглянув на его измятую одежду и взлохмаченные волосы. — Я и не думаю, что ты сейчас отправишься спать, но почему бы тебе не присесть и хотя бы немного не отдохнуть? Ты бродил, не сомкнув глаз, всю ночь.
— Я слышал, как она плакала от боли, — продолжил Джулиан, почти не обратив внимания на предложение Кортни и уж тем более не собираясь ему последовать. — Я не помню, чтобы Аврора когда-нибудь заплакала, она даже не капризничала. Почему же сейчас она так сильно страдает?
— Ты не поверишь, но ей сейчас лучше чувствовать боль.
— Ты права, я не верю тебе. — Джулиан беспокойно огляделся. — Кстати, о Слейде, где он? Насколько я помню, он куда-то выбежал из дома полуодетый. Это было несколько часов назад, в самую полночь.
— Он вот-вот вернется. Слейд уехал, как только у Авроры начались схватки, он постарается привезти мистера Сколларда. Аврора захотела пригласить сюда своего давнего друга, чтобы тот тоже порадовался чудесному событию. — Кортни улыбнулась. — Думаю, что это будет один из тех немногих случаев, когда мистер Сколлард охотно согласится оставить маяк.
— Сколлард — да, может быть, он сумеет помочь ей. Кажется, он всегда знает, что делать. Он даже знал, что у нас появится ребенок. Мистер Сколлард намекнул на это, когда говорил о нашем свадебном путешествии. Хотел бы я, чтобы он был с нами в эти последние недели на море. Аврора половину времени проводила над ночным горшком, а я совершенно не знал, как облегчить ее страдания. Можешь себе представить, на что это было похоже?
— Наверное, это напоминало любое из моих морских путешествий, — сухо ответила Кортни. — Меня всегда укачивает.
— Аврору не укачивает. Мы плавали с Дальнего Востока в Индию, потом на континент, и ни разу за шесть месяцев ей не было плохо. Только в эти последние ужасные недели. А до этого времени она показала себя просто настоящей морячкой, впрочем, так же как и настоящей искательницей приключений. Были дни, когда Аврора оставалась единственной на судне, кого не коснулись последствия качки. Дважды мы попадали в такие шторма, от которых становились зелеными лица бывалых моряков. Всю команду рвало, многие просили друг друга подменить их на вахте, чтобы они могли отлежаться в жилом отсеке. Но Аврора чувствовала себя прекрасно. Мне приходилось буквально силой стаскивать ее вниз. Судно бросало, волны вздымались, а Аврора наслаждалась каждой секундой этого разгула стихии. И вдруг во время нашего возвращения в Англию все изменилось. Она стала уставать, ее начало тошнить. Она почти ничего не могла есть или просто побродить по палубе, чтобы ей не стало плохо. Я был в отчаянии. Думал, что она подхватила какую-то ужасную болезнь во время нашего путешествия. Я никак не мог дождаться того момента, когда привезу ее домой и покажу врачу. Идиот! Как я не понял, что она беременна? Я был таким тупым!..
