Мередит сидела рядом с Лизой, и Квинн заметил, что она чувствует себя не совсем уютно. Он подумал, а не жалеет ли Лиза о своем решении. Если бы ее теперь вернули хозяину, ее положение на ферме значительно бы ухудшилось.
Он ободряюще улыбнулся обеим и, склонившись, протянул Мередит руку, а она быстро взглянула на Лизу.
— Идите с ним, — сказала Лиза, слабо улыбнувшись, — я устала.
— Постарайтесь поспать, — сказал Квинн. — Мы отправимся сразу же, как только стемнеет. Дорога будет очень долгой.
Мередит поднялась, схватившись за протянутую руку, и, миновав Кэма, вооруженного пистолетом, они пошли в лес. Мужчины обменялись кивками, и Мередит с Квинном сошли с прогалины в заросли кустарника.
Мередит нисколько не беспокоили ни корни, ни неровности почвы под ногами. Наконец-то, впервые за последние два дня, она была с Квинном.
— Спасибо тебе, — сказала она.
— Рано меня благодарить, — предостерег ее Квинн.
— Все равно спасибо. Неужели ты не хочешь поцеловать своего противного лакея.
— Ты никогда не была противной.
— Никогда? — ехидно переспросила она, вспоминая свои устрашающие прически.
— Никогда, — повторил Квинн, глядя на нее с улыбкой и вспоминая о том же.
— Ты, должно быть, влюбился.
— Должно быть, и вправду, — согласился он. — Потому что, мне кажется, я не встречал никого милее тебя сейчас.
— Ты сошел с ума.
— Совершенно, — заверил он ее, обнимая за талию и целуя. Прошло всего несколько дней, а им казалось — что целая вечность с тех пор, как их губы вели между собой разговор без слов. Опасность усилила их и без того сильную тягу друг к другу. Усилила и приправила особым ароматом. Квинн крепко прижал Мередит к себе.
— Холодно, — сказал он, посмотрев на землю.
— Неужели? — спросила она, и в ее вопросе слышался подвох.
— Теперь, когда ты заговорила…
— Становится намного теплее.
— Намного, — согласился он, снимая куртку и расстилая ее на земле. Он опять обнял ее, и теперь оба могли поклясться, что дело происходит жарким июльским днем.
В сумерках они отправились дальше, держась в стороне от дорог, выбирая путь в густом лесу. Лиза была опять одна на своей лошади, ее плечи поникли от усталости, но глаза, когда она взглядывала на Мередит, по-прежнему ярко сияли.
Квинн часто покидал их, выезжая в дозор. То и дело он внезапно появлялся, и тогда они натягивали поводья и останавливались, пока он не исчезал снова и не возвращался, давая им сигнал двигаться дальше.
Кэм оставался рядом с ними, его лицо было непроницаемым, и пистолет, который лежал в седельной сумке, теперь все время был у него под рукой. Когда рассвело, они опять остановились, хотя Мередит видела, что Квинн проявляет нетерпение. “Лаки Леди” должна была уже подходить к Каиру, но Лиза страшно устала, а по лицу Квинна было понятно, что им встречается все больше и больше патрулей. Начал накрапывать дождь, но Квинн не решался развести огонь. Они с Кэмом построили шалаш из веток и накрыли его попоной, снятой с одной из лошадей.
Квинн удалился в лес, и Мередит пошла за ним, найдя его прислонившимся к дереву.
— Что случилось?
Он посмотрел на нее.
— Маршалл уже объявил вознаграждение. Огромное. Я слышал, как какие-то люди на дороге говорили об этом. Поэтому их так много.
— Они не верят, что ты отправился в Виргинию?
— Не знаю. Может быть, они просто на всякий случай обшаривают каждую дорогу.
— Тогда разумно ли возвращаться в Каир? Квинн вздохнул.
— Выбор у нас сейчас небольшой. Я не знаю станций Подпольной дороги в этом районе, не знаю даже, есть ли они. Мы можем поехать прямо в Иллинойс, но именно там нас и будут искать прежде всего. Вознаграждение объявлено, и теперь нас будут искать все шерифы и все охотники за рабами в обоих штатах, а Лиза, боюсь, долго на лошади не продержится. Так что “Лаки Леди” — по-прежнему лучший выбор. В трюме парохода есть скрытое помещение, куда в случае необходимости мы все сможем спрятаться.
Мередит взяла его за руку и почувствовала его волнение. Она понимала, что он беспокоится больше о них с Лизой, чем о себе, и за это она его и любила. Он рисковал из-за нее столь многим!
— Я люблю тебя, — сказала она, обнимая его. Но, против обыкновения, он не ответил. Вместо этого он взял ее за подбородок и поднял ее лицо так, чтобы она взглянула на него.
— Если что-нибудь случится, любовь моя, обещай мне одну вещь…
— Что? — настороженно спросила она, уверенная, что он хочет попросить ее оставить его. Она была готова сделать все, что угодно, только не это.
— В Каире есть женщина, — Квинн почувствовал, как Мередит застыла, и улыбнулся ее инстинктивной ревности. — Если что-нибудь случится, идите с Лизой к ней. Скажи ей, что ты — Мерри, и она поможет вам.
— Подпольная дорога?
— Да, — ответил он. — Но… ты должна знать что это… ну… это — увеселительное заведение.
Он не знал, какой реакции от нее ждать, и уж совсем не ждал той, что последовала.
Видя его неловкость, смущение, она широко улыбнулась. Негодяй. Игрок. Знаменитый соблазнитель. Даже сквозь моросящий дождь было видно, как ему неловко, и проказливый чертенок, сидящий в ней, развеселился.
— Мне всегда хотелось посмотреть на какое-нибудь из них, — призналась она.
— Мередит! — раздался негодующий крик, и Мередит не могла удержать смех. Она с радостью заметила, что он шокирован, и шок прогнал беспокойство с его лица. Его негодование было совершенно для него не характерной, но, с другой стороны, совершенно мужской реакцией. Ей просто никогда не приходило в голову сопоставлять его с остальными мужчинами.
Они посмотрели друг на друга, и вот Квинн, встряхнув головой, тоже улыбнулся.
— Я никогда не знаю наверняка, чего от тебя ждать.
— Выбивает из колеи, да? — весело спросила она, думая то же самое о нем.
— Абсолютно, — согласился он, — но… возбуждает…
И их губы согласились с этим, он наклонился и поцеловал ее прежде, чем они повернули назад.
На третий день они добрались до хижины. Все было так, как они оставили. Они все обрадовались укрытию, потому что дождь лил как из ведра. Но они по-прежнему не могли рисковать, зажигая огонь. Так что они просто переоделись и, чтобы согреться, завернулись в одеяла.
Из протекавшего поблизости ручья Квинн принес воды и смыл черную краску с волос. Отчасти это уже сделал дождь, теперь надо было соскрести остальное. Это был театральный грим, который легко удалялся, он всегда был под рукой у Софи. Затем Квинн переоделся в свой черный костюм.
— Я хочу посмотреть, пришла ли “Леди”, — сказал он Мередит. — Ночью с вами останется Кэм. Утром за вами приедет кабриолет, в котором будет твой сундук. Там вдовий траур и накидка для Лизы, они твоего размера, так что должны ей подойти.
