Тем временем Рольф бродил между яблонями, стоявшими с обнаженными ветвями. В это время года фруктовый сад выглядел сиротливо. «Клянусь мощами святого Петра, — думал Рольф, — становится все холоднее!» Он заговорил было, но потом передумал и замолчал, глядя, как Кассия выпускает стрелу за стрелой. Все три стрелы попали в цель, и одна из них оказалась совсем близко от центра темно-синего круга.
Старый вояка улыбнулся, вспоминая, как был изумлен, когда Кассия после возвращения из Лондона пустила свою кобылу рядом с его лошадью, и он ощутил ее внимательный, изучающий взгляд.
— Рольф, — обратилась она к нему, — ты научишь меня пользоваться луком и стрелами?
Эти слова вырвались у нее внезапно, и он рассмеялся бы, если бы не заметил напряженного и умоляющего выражения ее глаз. Он был неглуп. Его молодая госпожа познакомилась с несравненной и восхитительной леди Чандрой и наблюдала ее состязания с королем. Рольф уже давно был в услужении у лорда Грэлэма и хорошо помнил время, когда тот решил жениться на Чандре де Эвенилл, «принцессе-воительнице», как он называл ее. Сопровождая своего лорда в Кройленд, Рольф был свидетелем первого успеха и окончательного провала его плана женитьбы на этой удивительной девушке.
На просьбу Кассии он ответил не сразу:
— Почему вы решили овладеть мужским искусством, миледи?
На мгновение Кассия опустила глаза, но тотчас же вызывающе вздернула свой маленький подбородок.
— Хочу добиться совершенства, — ответила она. Она знала, что с ее стороны нелепо говорить подобным образом с солдатом своего мужа, но выбора у нее не было. Кассия сомневалась, что он поможет ей, если она не будет с ним вполне откровенной.
Некоторое время Рольф размышлял над ее словами.
— Такая леди, как вы, и так совершенна. Вы ведете хозяйство в огромном замке, помогаете Блаунту составлять отчеты и счета, присматриваете за поварами и приготовлением пищи и кормите нас на славу, так что наши утробы пребывают в благословенном довольстве и покое. И вы отлично играете в шахматы.
— Этого недостаточно, — ответила Кассия тихо, и старый солдат увидел в ее глазах затаенную боль.
Вид печали в этих прекрасных глазах на мгновение вызвал у него желание дать своему хозяину хорошего тумака, пинком сбросить его с лошади и дубасить до тех пор, пока разум не возвратится в его беспутную голову.
Наконец Рольф сказал, надеясь, что его юная госпожа простит ему дерзость:
— Леди Чандра была всего лишь мечтой, сотканной из фантазий милорда, питаемой глупыми песнями менестрелей. Я сомневаюсь, что она обладает вашими достоинствами, миледи.
Кассия не стала притворяться, что не поняла его.
— В ней есть то, чего желает и чем восхищается Грэлэм. Нет, пожалуйста, не прячь от меня глаза. Я должна высказать все, что у меня на душе. Конечно, когда я спросила его, он рассказал мне о ней: о ее чувстве чести, о ее высокой морали и удивительном мастерстве воина. В его глазах, Рольф, я не обладаю ни одной из этих добродетелей.
На мгновение Кассия опустила голову, и Рольф увидел, как ее маленькие ручки судорожно сжали поводья.
— Я должна что-то предпринять!
«Но не стоит пытаться перенять внешний образ леди Чандры», — думал он.
— В глазах большинства мужчин, миледи, вы — само достоинство, доброта и благородство. И очень немногие верят, что вы предали лорда Грэлэма.
— Он верит, — ответила Кассия с горечью. Прежде чем Рольф успел подумать о своих словах, он выпалил:
— Он глупец, особенно когда речь заходит о женщинах.
— Но он также и мой муж. Если я не смогу переубедить его, то весьма вероятно, что мне придется вернуться к отцу. Но, видишь ли, мне мучительно и невыносимо думать об этом.
Рольф с трудом перевел дух — его душил гнев. Ему хотелось спросить, бил ли ее Грэлэм, но он не посмел. Даже говорить с ней столь откровенно было неуместно.
— Твой лорд питает ко мне великий гнев, великую неприязнь. — Кассия печально улыбнулась Рольфу. — Я не осуждаю его за то, что он верит всему дурному обо мне. Иногда я думаю, уж не вообразила ли я сама все это.
Рольф устремил взгляд вперед между ушами своей лошади, снова испытывая желание вколотить немного здравого смысла в голову своего безжалостного господина. К своему изумлению, он увидел, как ехавший впереди Грэлэм повернул голову, продолжая сидеть в седле, и его темные глаза, полные подозрения, прищуренные и гневные, обратились к ним. «Боже милостивый, — подумал Рольф, испуганный этим взглядом, — он ревнует! Ревнует ко мне, старому человеку!» Он задумчиво пожевал нижнюю губу.
— Миледи, — сказал Рольф наконец, улыбаясь своей госпоже, — я сделаю то, что вы просите.
— Грэлэм не должен об этом знать.
— Нет, он не узнает, пока вы не сможете поразить его своим искусством.
— Благодарю, Рольф!
Она одарила его лучезарной улыбкой, и он был ошеломлен нежной, чистой и сладостной красотой ее лица.
Теперь Рольф ожидал, пока она выпустит последнюю стрелу, потом шагнул вперед. Он видел, как от его дыхания поднимались облачка пара, хорошо заметные в чистом безветренном воздухе, и беспокоился за Кассию, боясь, что она подцепит лихорадку, если не уйдет сейчас в тепло. Но он знал также, что стоит заговорить об этом, и лицо ее утратит всю радость, поэтому сказал ровным тоном:
— Вам следует лучше владеть правой рукой, держать ее спокойнее и увереннее. Вот, позвольте, я покажу.
Он учил ее до тех пор, пока не почувствовал, как холод просачивается сквозь его плотную зимнюю одежду. Должно быть, она замерзает, подумал Рольф, делая шаг назад.
— Довольно, миледи. Мои старые кости нуждаются в тепле. Пора им погреться у огонька.
— И подогретый эль согревает неплохо! — воскликнула счастливая Кассия. — Тебе, Эвиан, это тоже не повредит.
Мальчик взял ее лук и кожаный колчан под мышку, будто это он так долго и упорно практиковался в стрельбе из лука. Рольф сказал ему только, что миледи хочет сделать сюрприз мужу.
Кассия вошла в большой зал. На лице ее сияла довольная улыбка. Накануне вечером Грэлэм вернулся из поездки в Крэнделл. Он не просил ее сопровождать его, и она ничего не сказала. Зато это дало ей возможность целую неделю практиковаться в стрельбе из лука. При этом она могла не беспокоиться, что он застанет ее за этим занятием. Глядя на мужа, она вдруг почувствовала глубокую пьянящую радость. Он выглядел сильным, великолепно сложенным образчиком мужской породы с этими его густыми черными волосами, взъерошенными не то ветром, не то быстрой ездой. Но лицо ее мгновенно побледнело и утратило веселое выражение, когда он грубо спросил ее:
— Где ты была?
Кассия опустила глаза. Де Моретон был так занят с Блаунтом, она и не подумала, что он заметит ее отсутствие, и потому позволила себе посвятить час стрельбе из лука.
