– Девочка такая же ведьма, как и ее мать, – продолжила Элизабет. – И мы с тобой говорили об этом, не так ли? Лайонел, скажи, почему ты боишься ее? Ты можешь мне довериться, ведь я ношу под сердцем твоего ребенка.
– Только не считай меня идиотом! – возразил Лайонел. – Этот ребенок вполне может быть от Арлена.
– Что?! – побледнела она. – Как ты можешь?! Арлен – мой брат!
– Не надо так кричать, – усмехнулся Лайонел и прижал палец к губам. – Я знаю всю правду, но тебе не стоит волноваться. Я умею хранить тайны.
Элизабет заметно побледнела, ее стала бить мелкая дрожь.
– Разве ты не доверяешь мне, Элизабет?
– Полагаю, мы оба должны доверять друг другу, – медленно проговорила она.
– Интересно, а почему я должен тебе доверять?
– Потому что мы очень похожи.
Ее ответ был прост и абсолютно точен.
– Хорошо, поговорим об этом позже, – слегка стушевался Лайонел. – Меня ждут срочные дела.
С этими словами он решительно направился к двери.
– Я знаю, ты едешь в Бедлам! – вслед ему сказала Элизабет.
Обернувшись, он учтиво поклонился и негромко произнес:
– Будь хорошей женой и как следует позаботься о своем муже.
Сделав многозначительную паузу, он добавил уже гораздо громче:
– Прощайте, миледи!
– Прощайте, милорд! – ответила Элизабет, задумчиво глядя ему вслед.
Он слишком много знал, и это тревожило ее. Впрочем, и ей было кое-что о нем известно!
В небе сверкнула молния, и Гаррик еще крепче обнял Оливию, чтобы защитить от дождя, хотя оба уже успели вымокнуть до нитки.
Они ехали в небольшом фаэтоне, который Гаррик купил в деревне, и дождь нещадно поливал его, обдавая обоих мельчайшими водяными брызгами.
– Мы уже почти приехали, – сказал Гаррик Оливии. – Как ты себя чувствуешь?
Она взглянула на него из-под капюшона просторного плаща и прошептала:
– Мне страшно…
– Я знаю, но тебе нечего бояться. Мы непременно вызволим Анну!
В голосе Гаррика звучала убежденность, но где-то в глубине души он все же опасался осложнений. Наверняка Элизабет уже послала гонца к Арлену, и тот не станет сидеть сложа руки.
Впереди показался уродливый силуэт городского сумасшедшего дома. На сером камне над тяжелыми дубовыми воротами была выбита надпись: «Приют для умалишенных».
Бедлам располагался в самой бедной части города среди приземистых домов, крытых соломой. Повсюду дымились кривые печные трубы, пахло луком и картофелем, но все же доминировала невыносимая вонь сточных канав. Ни о какой более или менее сносной канализации не могло быть и речи. На улицах не было ни души, лишь откуда-то доносилась грязная брань ссорившихся обитателей бедного квартала.
– О Боже! – испуганно прошептала Оливия, с помощью Гаррика спускаясь на тротуар. Следом за ней из фаэтона выпрыгнул неунывающий Трив.
Над их головами снова сверкнула молния, и Гаррик поспешно повел Оливию к запертым воротам Бедлама.
Он позвонил в висевший на стене колокольчик, и вскоре калитка отворилась. На звонок к ним вышел человек в униформе.
– Вы кто такие? – спросил он, окидывая их подозрительным взглядом.
– Я – лорд Гаррик де Вер, – спокойно ответил Гаррик, не представив Оливию как графиню Эшберн. – Нам нужно поговорить с местным начальством.
Неприветливый человек по-прежнему смотрел на них выжидательно.
Догадавшись о причине такого поведения, Гаррик достал из кармана несколько монет и сунул их в руку сторожа.
Монеты мгновенно исчезли, и их счастливый обладатель весьма любезно пригласил незваных гостей следовать за ним.
Велев Триву оставаться у ворот, Гаррик вместе с Оливией вошел в Бедлам, и сторож тут же запер за ними дверь. Звук ключа, повернувшегося в замке, показался им зловещим.
Сторож кивнул им, и они поспешили следом в небольшую комнатку, где весело трещал камин. Напротив него за письменным столом, освещенным масляной лампой, сидел невзрачный человек.
– Господин Хепл, к вам посетители! – почтительно произнес сторож. – Лорд и… его жена.
Гаррик шагнул вперед, знаком велев Оливии оставаться на месте и хранить молчание.
– Сэр, я – Гаррик де Вер, сын графа Стэнхоупа, – начал он, учтиво поклонившись.
Сидевший за столом невзрачный человек поднялся, одергивая засаленный и тесноватый камзол.
– Здравствуйте, милорд! Какая приятная неожиданность! К нам не часто захаживают столь высокопоставленные особы! – заискивающе улыбнулся он, показывая гнилые зубы.
– Я приехал за восьмилетней слепой девочкой, недавно помещенной в ваш приют, – коротко улыбнувшись, продолжал Гаррик. – Ее зовут Анна.
– Что-то я не припомню, – с притворным недоумением пожал плечами старший надзиратель. – Слепая, вы говорите? Лет семь-восемь? – Он решительно покачал головой. – Нет, никогда не видел тут такой девочки!
Оливия издала тихий стон отчаяния.
Метнув на нее предостерегающий взгляд, Гаррик приблизился к старшему надзирателю и положил на стол чек на сумму в десять тысяч фунтов стерлингов.
– Ну как, теперь ваша память прояснилась? – многозначительно спросил он.
Хепл смотрел то на Гаррика, то на чек, то снова на Гаррика…
Неожиданно из-за портьеры вышел… Арлен Грей!
– Нет, не прояснилась! – ответил он за старшего надзирателя и, повернувшись к жене, презрительно бросил: – Грязная шлюха!
В эту секунду Гаррик почувствовал непреодолимое желание убить негодяя на месте, но здравый смысл не позволил, потому что это все равно не привело бы к желаемому результату.
– Арлен! Прошу тебя! – воскликнула Оливия, бросаясь к мужу. – Позволь мне забрать мою Анну! Я сделаю все, что ты захочешь!
Схватив Оливию за руку, Гаррик остановил ее.
– Не вмешивайся! Я все сделаю сам! – тихо бросил он.
– Ребенок останется здесь! – холодно произнес Арлен. – Это будет наказанием тебе, Оливия, за то, что ты не была верной супругой!
– Накажи меня, но не Анну! – закричала в отчаянии Оливия. – Она твоя дочь! Как ты можешь так жестоко поступать с собственной дочерью?!
– Нет! – взревел Арлен. – Она мне не дочь! И мы оба хорошо это знаем!
Потрясенная до глубины души, Оливия побледнела и, казалось, перестала дышать.
– Эшберн, если ты не отдашь Анну матери, я убью тебя! – прорычал Гаррик.
– Слышали? – расхохотался Арлен, поворачиваясь к старшему надзирателю Бедлама. – Де Вер угрожает убить меня! Придумай что-нибудь поинтереснее, де Вер! Твои угрозы мне не страшны!
– Тогда я заставлю тебя испугаться! – неожиданно громко сказала Оливия.
В комнате воцарилось гробовое молчание.
Оливия шагнула вперед, сдергивая с головы мокрый капюшон.
