Ни медля ни мгновения, он поймал ее ласковые руки и поднял их ей за голову. Держа Тесc как любимую, обожаемую пленницу, он всей тяжестью тела опустился на нее и медленно погрузился в ее узкое лоно, едва не потеряв контроль над собой от ощущения горячей, гладкой, как атлас плоти, окружившей его со всех сторон. Он наклонился и страстно поцеловал ее полуоткрытые губы. Как чудесно утолять голод поцелуями, ликовать от ощущений, что он находится глубоко внутри нее, знать, что в этот момент они — одно целое, что она любит его, что она — его любовь… И все же первобытный зов тела не позволил ему наслаждаться только этим. Поймав нижнюю губку Тесc зубами, он нежно прикусил ее, тело его начало стихийные движения, он то погружался, то выныривал из жаркого влажного лона Тесc, бедра его взлетали и падали, оба они искали и находили рай…
Происходящее между ними было волшебством, всесильной магией. Казалось, они единственные в мире, которые пережили столь сокрушительный восторг… Когда все было закончено, когда они достигли предельного взрыва страсти, когда утихли последние содрогания, на смену им пришел необыкновенный экстаз: тела их переплелись, и пришло понимание того, что они только что испытали вместе уникальное, драгоценное наслаждение и что отныне они смогут находить его только в объятиях друг друга.
Несколько часов они провели в постели: Тесc прижималась к нему, положив голову на плечо, а Ник обнимал жену. Они забыли обо всем на свете, между нежными поцелуями и кроткой лаской приглушенно воркуя на языке, понятном только влюбленным…
Наконец Ник поднялся, зажег свечу, взглянул на часы, тикавшие на черной мраморной каминной полке, и засмеялся.
Обернувшись к Тесc, он сказал:
— Интересно, как мы объясним то, что сегодня отсутствовали на обеде.
Тесc потянулась, с удовольствием заметив, что от Ника не укрылось ее чувственное движение.
— А разве это имеет значение?
— Господи, конечно, нет! — воскликнул он, целуя поочередно ее соски. Дыхание у нее перехватило, и он улыбнулся.
— Если бы я мог, — пробормотал он, — я бы держал тебя в постели неделю-другую, и мы ничем другим не занимались бы…
Он захватил ладонями ее грудки, разыскал губами рот, и мысли Тесc улетучились. Они снова любили друг друга, на этот раз медленнее, не так неистово, и все же в конце наступил такой же ослепительный экстаз, который они пережили немногим раньше.
Когда вожделение постепенно угасло и Тесc снова смогла связно мыслить, она повернула голову, поцеловала Ника в плечо и мечтательно спросила:
— Как ты думаешь, недели-другой было бы достаточно?
— Скорее всего нет, — с нежной улыбкой ответил Ник. — Тут в желудке у него заурчало, и он добавил:
— Однако для того чтобы мы могли продолжать эту в высшей степени благодарную деятельность, нам следует подкрепиться. — Он игриво посмотрел на нее. — Ты застала меня в ослабленном состоянии. Я покажу тебе, каким я могу быть неутомимым, когда поем.
Тесc засмеялась В глазах у нее плясали искорки.
— Если ты покажешь все, на что способен, боюсь, я умру еще до исхода ночи.
Необычайное удовольствие разлилось по его красивому лицу.
— Прекрасно! Я же не хочу, чтобы моя жена так быстро после свадьбы стала жаловаться на меня!
Тесc кокетливо улыбнулась, уверенная, что никогда в своей жизни не была так счастлива. Так чудесно поддразнивать его, знать, что он полностью и так же пылко отвечает на ее любовь! Пока они лежали в постели и тело Тесc все еще было вялым и пресыщенным от страстной любви, будущее с Ником представлялось ей долгим, как бесконечный золотой луч летнего солнца…
«Мне так повезло. Больше повезло, — рассеянно думала она, — чем Терезе». Неожиданно по телу Тесc пробежала дрожь, и она вдруг почувствовала страх, словно холодная темная, зловещая тень промелькнула перед нею.
Ник выбрался из постели и стал одеваться. Тесc села и встревоженно спросила:
— Что ты делаешь?
Он усмехнулся в ответ, застегивая бриджи.
— Одеваюсь, чтобы совершить набег на кухню и разыскать нам какую-нибудь еду. Оставайся здесь, я скоро приду, и тогда мы насладимся ночным пиром. — Черные глаза его сверкнули. — А потом, — хрипло пообещал он, — я снова стану пировать…
Нику, однако, не пришлось идти на кухню. Он открыл дверь своей комнаты и почти мгновенно узрел там тележку красного дерева, уставленную несколькими закрытыми сосудами и разными разностями. Подняв одну крышку, он обнаружил жареного цыпленка, обложенного слегка подрумяненными небольшими картофелинами; под другой крышкой оказались несколько изысканных золотисто-коричневых печений. Ник догадался, что за остальными крышками можно найти еще много вкусных вещей, и довольная улыбка озарила его лицо. Словно кто-то предугадал их желания и заранее приготовил этот полночный пир.
Он начал было катить тележку в комнату, и тут заметил две бутылки вина и сложенный листок бумаги, засунутый между ними.
Он развернул записку и прочитал:
"Эти бутылки вина вместе с остальными подавали в тот день, когда я вышла замуж за твоего деда…
Я хранила их для какого-нибудь исключительного события. И похоже, оно настало — по крайней мере до того, как родится мой первый правнук! Паллас".
Грустная улыбка тронула губы Николаcа. Он покачал головой, думая, как молниеносно распространяются слухи в доме, — он и Тесc едва только раскрыли друг другу сердца, а в усадьбе уже все известно. «По крайней мере, — думал он, толкая тележку перед собой, — нам не надо извиняться за наше сегодняшнее отсутствие — очевидно, все знают, чем мы были заняты!»
Немного смущенная Тесc была глубоко тронута запиской Паллас. Они насладились чудесной едой, а потом, перечитав записку, Тесc задумчиво произнесла:
— Она нетерпеливо ждет правнука, да?
Она сидела посередине кровати, обернувшись простыней. Маленькая крепкая грудь ее светилась в лучах свечи. Ник улегся рядом с ней, положив руки за голову, и любовался ее прелестными грудками. Услышав ее слова, он посмотрел ей в лицо и поднял бровь:
— Тебе не понравилась мысль о ребенке?
— О нет! — быстро ответила Тесc. От мысли о ребенке, растущем у нее в чреве, у нее закружилась голова. — Я просто хотела сказать, что правнук имеет для нее огромное значение, и если я не зачну вскоре, то буду думать, что подвела ее.
Неприкрытая чувственная улыбка изогнула нижнюю губу Ника.
Он нежно поцеловал ее в ключицу и сказал:
— Тогда давай постараемся, чтобы ты забеременела скорее, а?
Глаза ее мягко светились.
— Да! — ответила она, гладя его темные волосы.
Они снова любили друг друга, и после Тесc свернулась клубочком в объятиях мужа и уснула. Однако Ник без сна лежал в темной комнате, прислушиваясь к ровному дыханию Тесc.
