— Есть вещи, о которых не говорят вслух. Но если быть повнимательнее, то все можно понять и без слов.
Уловив в его взгляде мучительное сомнение, она слабо улыбнулась и утвердительно кивнула:
— Я правду говорю. Она вас любит.
Корбетт хотел что-то сказать, но остановился и пристальным взглядом впился в ее лицо, словно способен был каким-то образом понять правду или фальшь ее слов, если будет смотреть достаточно упорно. Наконец он набрал полную грудь воздуха и потянулся за плащом.
Он ничего не сказал ей, покидая комнату, но Ферга слышала, как он, удаляясь, тихо проговорил: «Дай-то Бог, чтобы так оно и было, потому что мне без нее нет жизни».
Во дворе толпились охваченные тревогой и любопытством гости — из тех, что еще не утихомирились к этому часу у себя в комнатах. Задавать вопросы Корбетту охотников не нашлось. Когда рыцари уже сидели в седлах, Рокк отвел Корбетта в сторону.
— Мне все это не нравится. Тебе понадобится поглядывать, что происходит у тебя за спиной.
— Не зря же я беру тебя с собой, — сухо ответил Корбетт. — Вот ты и будешь поглядывать, что происходит у меня за спиной.
Рокк нахмурился.
— Не относись к этому так беспечно.
— Можешь мне поверить: беспечности здесь нет места. — Корбетт уже садился в седло, но Рокк схватил его за руку.
— Ты должен знать, что сегодня днем твоя жена и братец Хью имели долгую «приватную» беседу.
Корбетт уставился на Рокка.
— Не значит ли это, что ты еще раз переменил свое мнение о Лилли? Или ты теперь веришь, что Хью тоже непричастен ни к какому заговору?
Рокк ответил не сразу. Устало вздохнув, он признался:
— Не знаю, чему верить. Знаю одно: все, что происходит этой ночью, — происходит не случайно. За стенами замка нас может ожидать все, что угодно. Мы не должны отправляться в путь такими малыми силами.
— Нам придется ехать быстро, — отрезал Корбетт. — Выводить весь отряд — это только задержит нас. Если ты боишься — оставайся. Но я должен найти Лилли, прежде чем с ней случится что-нибудь непоправимое.
С этими словами он стряхнул руку друга. За ним тронулись остальные. Строй замыкали Хью и Рокк.
Лиллиана делала все, что могла, лишь бы ехать помедленнее. Хотя поводья были прикреплены к седлу Уильяма, она умудрялась направлять Эйри в кустарники, цепляться юбками за сучья, или подстрекать Эйри, чтобы та натыкалась на коня Уильяма и путалась у него в ногах. Все эти проделки доставляли Лиллиане некоторое злобное удовлетворение, но она понимала, что пользы от них никакой. С каждым шагом они удалялись от Оррика. Даже прояснившееся небо, как ей казалось, было против нее, потому что во время бури было проще скрыться. Однако теперь луна помогала их бегству в Бергрэмское аббатство. Лиллиана могла надеяться лишь на то, что Корбетт каким-то образом узнал обо всем и сейчас гонится за ними. Даже если в нем бушуют гнев и ревность, даже если он ложно судит о причинах, заставивших ее последовать за Уильямом, — она молилась, чтобы он их догнал.
Когда они достигли реки и начали переправу, Лиллиана отважилась оглянуться назад.
— Ты можешь не опасаться погони. Хью позаботится, чтобы твой муженек никогда больше не доставил нам никаких тревог.
Лиллиане лишь с большим трудом удалось совладать с паникой, которая охватила ее после этого хвастливого заявления.
— Хью? Что он задумал? И почему… почему он помогает тебе таким образом?
Уильям придержал своего коня; в это время они переходили реку вброд, и здесь было довольно глубоко — почти по грудь лошадям.
— Хью прекрасно понимает, что Корбетт не успокоится, пока не очистит наш край от всех, кто не предан королю по гроб жизни.
— А Хью не сторонник короля Эдуарда?
Уильям пожал плечами.
— Старый король Генрих довольно часто вообще склонен был забывать, что здесь, на севере, у него тоже есть вассалы. А Эдуард слишком увяз в каких-то делах за пределами Англии, так что мы интересуем его не больше, чем интересовали его родителя. Но теперь мы достаточно сильны, чтобы…
Он оборвал речь, потому что один из его спутников закричал:
— Кто-то скачет по дороге позади нас!
— Где?
Уильям, прищурившись, всмотрелся в темноту, пытаясь уловить какой-нибудь признак погони.
— Наверно, это Хью, — сказала Лиллиана, пытаясь ослабить бдительность Уильяма.
— Возможно, — буркнул он. — Но мы не можем быть уверены. Поспеши. Если мы не оторвемся от них, тогда укроемся у подножия скалы.
Страх и надежда владели душой Лиллианы; она крепче прижала к себе спящую Элизу. О, пусть это будет Корбетт, горячо молилась она. И, Господь всемогущий, пусть он будет невредим…
Месяц выплыл из-за туч и осветил несколько фигур на переправе. Корбетт погнал коня во весь опор.
— Да, удружила тебе твоя строптивая женушка вместе со своим любовником, — приговаривал Хью, тоже пришпоривая коня, чтобы не отставать от Корбетта. — Ты с легкостью можешь изрубить Уильяма в куски, но вряд ли это поможет тебе завоевать любовь жены.
Корбетт даже взглядом не удостоил брата, так одержим он был одним стремлением — догнать Лиллиану. Это было так, словно в целом мире ничто не имеет значения — ни Англия, ни Эдуард, ни даже Оррик и Колчестер, — пока он не вернет себе Лиллиану живой и невредимой.
Домчавшись до реки, он не остановился ни на секунду и не замедлил неукротимый бег своего коня. Когда Кисмет вынес его на противоположный берег, Корбетт уже смог увидеть в отдалении небольшую группу всадников, бешеным галопом приближающуюся к Миддлинг-Стоуну.
Хью ненамного отстал от брата. Рокк и его люди были еще дальше, позади, когда Корбетт услышал боевой клич Рокка: «К оружию! К оружию!»
Корбетт немедленно остановился, развернул коня и увидел группу всадников, атакующих его малочисленный отряд. Уильям все хорошо рассчитал, подумал Корбетт, грубо выругавшись. Мгновение он колебался. Рокк и те, что с ним, были надежными боевыми товарищами Корбетта. Они вместе сражались и спасали друг другу жизнь бессчетное количество раз.
Но впереди была Лиллиана, и он не мог повернуть назад.
Решение было принято мгновенно. Он не слышал, какой грязной бранью разразился Хью, когда он повернул Кисмета к зловещей громаде Миддлинг-Стоуна. Ему было ясно, какие приказы отдавал Рокк, когда его рыцари с поднятыми мечами ринулись в ответную атаку на людей, которые выскочили на них из засады. Он лишь склонился к самой шее своего жеребца и снова обратился мысленно к Богу с молитвой — сохранить Лиллиану.
Первый из спутников Уильяма вообще не успел оказать никакого сопротивления. Одним свистящим ударом своего длинного меча Корбетт отсек ему руку и не стал дожидаться, пока тот свалится наземь.
