– Куда ты уходишь? – пробормотала она.
– К себе в комнату. Люпита считает, что мне тоже надо немного поспать.
– Не уходи. Ты мне нужен.
И он возрадовался:
– Да, mi querida, я, конечно, буду с тобой… и так долго, как ты пожелаешь.
Морган сразу же перевернулась на живот и крепко уснула.
Сет не спеша вымылся, разделся и лег рядом с женой.
– Проклятая ночная рубашка, – прошептал он, привлекая Морган к себе. Их тела сразу же прижались одно к другому. Дыхание Сета стало равномерным, тихим, и он тоже заснул.
***
Адам не понимал, кто брал его на руки и заставлял глотать горький, невкусный чай, но он слушался, он не мог не слушаться этого странного голоса. Несмотря на его стоны и жалобы, чашку все время подносили к губам, и он глотал. У него болело все тело, и так хотелось, чтобы его оставили в покое, но кто-то все время брал его на руки, поворачивал и закутывал в горячие влажные простыни. Ему все это очень не нравилось. Ему очень хотелось уйти.
– Лошадка… – прошептал он беззвучно.
Люпита вливала в него травяные отвары один за другим. И в каждом плавали сухие лепестки роз. С помощью Розелль она закутывала его маленькое, горящее в лихорадке тело в горячие полотенца, от которых шел пар.
К рассвету жар стал ослабевать, лихорадка унялась, и Люпита рухнула на маленький диванчик. Она не спала уже почти две ночи, и теперь, когда надо было ждать, а делать уже было нечего, она мгновенно уснула.
– Есть, – он сказал это не так громко, как ему хотелось бы. Он опять попытался сказать это, но язык и губы ему не повиновались. Он посмотрел на большую толстую женщину, что спала рядом. Кто это? Он был весь в поту, ему хотелось есть и пить. Где мама? Он сейчас пойдет к ней в спальню, и она ему даст что-нибудь поесть.
Он хотел встать, но тело его не слушалось. Оно все болело, и голова тоже очень болела.
– Мама, – прошептал он, и у него потекли слезы из глаз.
Ему так плохо, а рядом только эта женщина, которую он совсем не знает.
Люпита открыла глаза и увидела искаженное плачем лицо Адама. И она заплакала тоже, потому что знала: опасность позади.
– Ах ты мой миленький! Теперь ты поправишься, – и она сразу же сменила ему белье и простыни, все время ласково с ним разговаривая.
Адам решил, что женщина ему нравится. И смутно вспомнил, что этот голос он уже когда-то слышал. Но он хотел есть и ему нужна была мать.
– Мама, – прошептал он снова.
– Да, сейчас приведу твою маму.
Люпита не сразу нашла спальню Морган. Она помедлила на пороге, глядя на Морган и Сета, свернувшихся рядышком в постели. Будить обоих не было необходимости.
– Морган, – тихонько позвала она. Сет пошевелился и перевернулся на бок. Морган спала.
Люпита коснулась ее плеча:
– Морган, тебя зовет Адам.
– Адам? – сонно пробормотала она еще с закрытыми глазами. И тут же широко распахнула их.
– Лихорадка унялась. Он выздоровеет. Я иду обратно. А ты приходи сразу как сможешь.
Морган спрыгнула с кровати и побежала к шкафу. Схватив халат, она сунула руки в рукава и поспешно завязала пояс.
Адам тихонько захныкал, увидев мать. Она крепко его обняла и стала утешать. Он выглядел очень усталым и похудевшим, но впервые за долгие часы взгляд у него был ясный и осмысленный.
В комнату быстро вошел Сет и сразу же устремил взгляд на сына. Он взял мальчика за руку и взъерошил ему волосы:
– Ну, сынок, я рад, что тебе лучше.
И Морган увидела, что на глазах у него навернулись слезы. Она могла сомневаться в его любви к ней, но его любовь к малышу была несомненна.
Сет подошел к Морган и обнял ее.
– Теперь мне надо на ранчо. Я четыре дня не был там и, наверное, почти разорился. Попытаюсь вернуться к обеду. – Он поцеловал ее в кончик носа. – Люблю тебя, – разжал объятия и ушел.
Весь день Морган пробыла с Адамом. Она кормила его с ложечки, читала ему, рисовала картинки на грифельной доске.
Люпита отсыпалась, а Розелль была внизу на кухне и поднималась только затем, чтобы принести еду.
– Миссис Колтер, а почему бы вам не прогуляться верхом? – спросила она на следующий день. – Адам спит, и я присмотрю за ним, когда он проснется. Вам нужно подышать свежим воздухом.
– Да, Розелль, наверное, надо. Но вдруг он проснется и будет звать меня. Я, конечно, преодолею это чувство, но сейчас я боюсь даже лечь спать, не то что гулять.
Розелль согласилась. Если бы ее маленькая дочка выжила, она тоже не смогла бы ее оставить.
Когда в детскую вошла Люпита, Морган подбежала и обняла ее:
– Мне кажется, я всегда только и благодарила тебя за то, что ты для меня делаешь.
– Если бы с ним что-нибудь случилось, мой Сет перестал бы меня уважать. И этого я бы не пережила. – Она усмехнулась, глядя на Морган. – И помни также, что я помогла Адаму появиться на свет.
Адам приветливо улыбнулся, услышав, что эта женщина назвала его по имени. Она с каждой минутой становилась ему все больше своей.
Люпита пригладила завиток у его виска:
– Ну, теперь ты будешь расти большой и сильный, как твой папа. А сейчас мне надо наведаться на кухню и посмотреть, чем эта Розелль кормит моих детей.
– Ну, ее стряпня очень отличается от твоей.
– Гм, вот почему ребенок и заболел. Ему надо давать побольше кетчупа. Посмотрим, что можно приготовить на ужин.
– Кетчуп! Вот замечательно! Как насчет тушеного мяса с картошкой и подливкой из зеленого перца? Мы трое могли бы здесь и поесть. Люпита улыбнулась:
– Да, все трое, и вместе. Это будет славно.
Спустя немного времени они уже ели зеленый соус из перца со свежеиспеченными лепешками. Морган дала Адаму мясной бульон, сдобренный тем же соусом. Он съел все, что ему дали, и выпил немного молока. За едой он один раз даже улыбнулся, и Морган впервые за несколько долгих дней увидела ямочки на его щеках. На верхней губе у него были молочные усики, и он сказал:
– Есть.
И женщины дружно рассмеялись.
– Ну, я теперь уверена, что он выздоровеет, – заявила Морган.
Адам протянул руку к материнской лепешке, и она отломила ему кусочек.
Вошел Мартин.
– Мистер Колтер просил передать своей жене, – в глазах его блеснула смешинка, – что ранчо просто разваливается на куски и он вернется очень поздно.
Морган рассмеялась:
– Спасибо, Мартин. Кто привез это сообщение?
– Молодой работник по имени Тим.
– Ладно, веди его на кухню и угости соусом из перцев и лепешками. Там на всех хватит, Люпита?
– А ты что же думаешь, я приготовила только на троих?
– И вы трое – ты, Мартин и Розелль, – тоже как следует угоститесь.
– О, мы уже попробовали. Нельзя было устоять перед запахом этой еды.
– О Люпита! – рассмеялась Морган, когда Мартин ушел. – Я целый год училась у французского кулинара, мастера своего дела, но никогда ни одно мое блюдо не пользовалось таким бешеным успехом.
