Ознакомительная версия.
Мужчины поспешили выполнить ее указания – времени на споры не осталось. Люк с Мартином перенесли кресло, Дьявол и Вейн – ширму.
– Великолепно! – заключила леди Озбалдестон, зайдя за ширму. – Все отлично видно, резьба совсем не мешает. До чего же умные люди эти индусы!
Вейн с Дьяволом удалились вслед за леди Озбалдестон, а Люк с Мартином, переглянувшись, заняли свои места. В парадную дверь позвонили.
Звон разнесся по дому и отозвался в их натянутых до предела нервах. Все замерли, прислушиваясь.
Послышался мужской голос, потом голос Джозефа. В коридоре зазвучали шаги – сначала отдаленно, потом все ближе и ближе. Шли двое, и один из них наверняка был Джозеф.
Как актеры, ожидающие подъема занавеса, все скрыли свое волнение под масками спокойствия и приняли расслабленные позы.
Дверь открылась, и вошел Джозеф.
Аманда затаила дыхание.
– Мистер Эдвард Эшфорд, милорд.
Мартин изобразил на лице легкое удивление и встал:
– Эдвард? – В библиотеку вошел Эдвард, и Мартин протянул ему руку. – Чем могу быть тебе полезен?
Эдвард окинул взглядом всех: и Люка, развалившегося в кресле лицом к камину, и Реджи, сидевшего в кресле напротив Аманды.
– Вообще-то я подумал, что тебе может понадобиться моя помощь, – повернулся он к Мартину. – Я опоздал, да?
– К чему опоздал? – осведомился Люк, глядя на брата. Эдвард внимательно посмотрел на него.
Аманда молила Бога, чтобы Люк не выдал своих чувств.
– К тому, чтобы быть свидетелем. – Эдвард снова обвел всех взглядом. – По-моему, это очевидно – в свете тяжести преступлений, пусть и давних, – что при получении Мартином дневника должны присутствовать… незаинтересованные наблюдатели.
По его тону всем стало ясно: он намекает на то, что дневник – фальшивка и что разговоры о невиновности Мартина – лишь глупая шутка. Но никто на это не отреагировал, лица Люка и Мартина оставались бесстрастными. Аманде очень хотелось броситься на защиту жениха, но она прикусила язык и велела себе сохранять спокойствие. Чувствуя, что Реджи вот-вот сорвется, она строго посмотрела на него, и он успокоился.
И как раз вовремя. Потому что Эдвард заинтересовался его повязкой.
– Что, Кармартен, попали в переделку?
Реджи лишь кивнул.
– Садись. – Сев рядом с Амандой, Мартин указал Эдварду на кресло рядом с Реджи – единственное свободное место.
– Если вы не против, я погреюсь у огня. – Эдвард прошел мимо Реджи к камину. – На улице промозгло.
В этот момент раздался звонок. Опять послышались голоса, опять прозвучали шаги. Постучали в дверь. Мартин крикнул: «Войдите!» Вошел Джулс, в руках у него был перевязанный бечевкой сверток.
Мартин встал. Джулс передал ему сверток со словами:
– Старушка желает вам доброго здравия.
Поклонившись, он ушел.
Мартин повертел сверток в руках и развязал бечевку, развернул бумагу и достал тетрадку с потертыми ленточками и увядшими розами – обычный девичий дневник. Он отбросил оберточную бумагу и повернул его так, чтобы Эдварду было видно слово «Сара» на обложке.
Аманда тайком посмотрела на Эдварда: тот делал вид, будто происходящее мало его интересует.
Мартин открыл дневник, прочитал первую страницу, потом стал листать его, постепенно подбираясь к последней…
Неожиданно Эдвард подскочил к нему, выхватил дневник и бросил его в камин.
Огонь вспыхнул ярче. Аманда с криком подскочила. Вскочили и Люк, и Реджи. А Мартин не шевельнулся.
Не спуская глаз с Эдварда, Аманда медленно села. Одно дело подозревать, а другое – знать наверняка.
А огонь тем временем пожирал высохшие, пожелтевшие от времени страницы дневника, превращая их в пепел.
– Эдвард, – ледяным тоном спросил Мартин, – зачем ты это сделал?
– Так это же очевидно! – Повернувшись спиной к камину, Эдвард надменно вскинул голову. – Вы оба никогда ни о ком не думаете, только о себе. Вы хоть представили, какую боль причиняете другим, вороша эту старую историю? Ведь дело давно закрыто, кто надо – заплатил, суд свершился. Наши семьи – Фалбриджи, Эшфорды и прочие родственники – давным-давно покончили с этим скандалом. Нет смысла затевать все по-новому. На что ты надеешься? – Его губы сложились в презрительную усмешку. – Ты, – подбородком указал он на Мартина, – был осужден десять лет назад. Ты не выдержал проверки. Не важно, совершил ты преступление или нет, все верили, что это ты. – Он пренебрежительно пожал плечами. – Тебя сочли самым подходящим, чтобы нести бремя вины. – Он обвел взглядом богато обставленную комнату. – И тебе это удалось. Так почему бы тебе не нести это бремя и дальше? Так будет лучше для семьи. – Он посмотрел на Аманду. – Даже если это означает, что ты не получишь все, чего хочешь.
Теперь Аманда поняла, как чувствует себя кролик перед змеей. Она наблюдала за Эдвардом, и ей не верилось, что этот человек с холодным взглядом – тот, кого она знала всю свою жизнь.
– Итак, – проговорил Мартин, и Эдвард повернулся к нему, – ты сжег дневник, потому что считаешь, что, дабы избавить семью от нового скандала, именно я должен нести вину за преступление, которого не совершал?
Эдвард кивнул:
– Так будет лучше.
– Кому лучше, дорогой братец? – Люк встал рядом с Мартином, отрезая Эдварду путь к двери. – Ты уверен, что не хочешь нового скандала только по этой причине? А может, ты боишься, что расследование затронет тебя?
Эдвард фыркнул:
– Нет, конечно. Всем известно…
– Что ты всегда пользуешься плеткой, когда ездишь верхом, – перебил его Люк. – Именно так. И теперь нам известно, что это ты убил Бакстона – ты встретил его на утесе Фроггатт, подкрался к нему и плеткой оттеснил к краю. – Эдвард побледнел как полотно. Люк презрительно скривился, однако его взгляд оставался холодным. – Именно так, дорогой братец. Плеткой. У Мартина никогда не было плетки – она ему не нужна. А тебе без плетки с лошадью не справиться. И это известно всем родственникам.
Эдвард дернулся, как будто Люк ударил его.
– Чепуха! – быстро овладел он собой. – Любой мог взять плетку. – Он покосился на почти сгоревший дневник.
– Эдвард, Сара никогда не вела дневник.
– Да? – Эдвард удивленно заморгал, посмотрел на Мартина, потом в камин.
Аманда воспользовалась моментом и, осторожно обойдя кресло, осталась стоять.
Однако ее маневр не ускользнул от внимания Эдварда.
– О чем ты говоришь? – спросил он у Мартина.
– О том, что на самом деле никакого дневника не было. Мы распустили слух о нем, чтобы вывести на чистую воду того, кто изнасиловал Сару и убил Бакстона, дабы тот не привлек его к ответу…
Ознакомительная версия.
