Шерил Вудс
Только не в восемь, дорогой
В притихшей, похожей на пещеру телевизионной студии слышно было, как Барри Макдоналд все быстрее и даже рассерженнее стучит карандашом по металлической крышке импровизированного стола для заседаний. Заметив, что все замолкли и настороженно уставились на нее, она швырнула на стол бумагу, которую только что читала, и карие глаза негодующе блеснули поверх огромных очков. Барри с гордостью отметила про себя, что заговорила она негромким, сдержанным голосом. Хотя ей очень хотелось сорвать злость на бедном Кевине Портерфилде.
– Кевин, дорогой, ты это читал?
Юноша нервно глотнул воздух.
– Конечно, мисс Макдоналд.
– Тогда ты и сам понимаешь, что это полный абсурд, – тихо проговорила она. Со стороны могло и в самом деле показаться, будто она спокойна. – Я не вставлю овчарку в свой сериал только из-за какого-то идиотского социологического исследования, наконец-то выяснившего, что дети без ума от овчарок.
Несколько членов съемочной группы, подняв глаза к потолку, всем своим видом продемонстрировали, что возмущены и что такого они не ожидали. Другие просто захихикали. Если бы записка не звучала совершенно серьезно, Барри, возможно, и сама посмеялась бы. Но сейчас она придала лицу суровое выражение, чтобы, как она надеялась, вселить страх Божий в этого наглого юнца. У него еще молоко на губах не обсохло, а он смотрит так, что трудно понять, сочувствует или злорадствует. На долю секунды Барри задумалась: как это у него получается? Если бы он мог добиваться этого по заданию режиссера, из него получился бы неплохой актер.
– Но, мисс Макдоналд… – снова начал юноша.
– Никаких «но», Кевин. Разговор закончен, – твердо остановила она.
– Но, мисс Макдоналд, боюсь, мистер Комптон настаивает категорически. В спектакле должна быть собака. Исследования показывают, что овчарки…
– Кевин, мне отлично известно, что там показывают исследования, – произнесла Барри, и в голосе у нее, вопреки желанию, зазвучала сталь. Она сделала глубокий вдох, как учили в группе борьбы со стрессом, и уже мягче добавила: – А если бы исследования показали, что зрителям нравится убийца с топором, вы бы настаивали, чтобы я каждую неделю вставляла в спектакль еще и убийцу?
Кевин негодующе посмотрел на нее.
– Конечно, нет.
– В таком случае не говори мне про социологию. Ты читал сценарий, Кевин? Передача построена в жанре комедии положений, где все происходит как в реальной жизни. Мы говорим об отношениях между людьми. Смешных, запутанных человеческих отношениях… И мы не рекламируем собачий корм!
Бедняга Кевин побелел как полотно, но Барри не собиралась менять гнев на милость и позволить ему сорваться с крючка. Она задумала этот цикл телеспектаклей под названием «Снова до свиданья», чтобы показать свое понимание человеческих характеров и отношений, какими они стали в восьмидесятые годы. В незамужней, независимой, всегда празднично настроенной героине было столько от нее самой! Всякий раз, когда она слышала голос Карен Дево, ей казалось, что звучат ее собственные мысли. «Снова до свиданья» было ее детищем, и три долгих года ушли на попытки пробиться в эфир. У Барри и в мыслях не было позволить этим безголовым любителям социологии, этим жалким критиканам изуродовать ее замысел в день запуска в производство. Если она уступит с собакой, на следующей неделе они заставят главную героиню выйти замуж и забеременеть. А вскоре придется снимать ужасно увлекательную серию про пеленки и детское питание. Так вот, пусть они идут со своими чертовыми исследованиями куда подальше!
Вслух она ничего этого, конечно же, не произнесла. Проявив, как ей казалось, величайшую выдержку, Барри мило заключила:
– А теперь, дорогой, беги и объясни это мистеру Комптону. Уверена, он все поймет.
– Поймет что?
Негромкий, бархатно-вкрадчивый голос прозвучал в дальнем конце студии. Таким теплым, успокаивающим, прочувствованным голосом радиостанции любят обвораживать своих слушательниц ранним утром. Внутри у Барри все похолодело от догадки, что голос этот принадлежит именно мистеру Комптону. Однако чарующий звук заставил ее сердце встрепенуться, и оно заколотилось в бешеном ритме.
Про Майкла Комптона, нового вице-президента телекомпании, отвечавшего за тематику программ, говорили, что он сделает фарш из любого, кто осмелится перечить ему. Барри пыталась сообразить, что именно он мог услышать из их разговора с Кевином. Нет, она не отказалась бы ни от одного своего слова, самолюбиво подумала она, просто неплохо было бы знать масштабы бедствия, которое она навлекла на свою голову.
Приходилось признать, что в студии он появился в самый выгодный для него момент.
– Стоило мне овладеть ситуацией, как вражеский генерал тут как тут с подкреплением, – пробормотала она.
Ей следовало ждать чего-нибудь в этом роде. С того момента, как будильник сдернул ее с постели, весь день пошел, кувырком. Если оценивать его по десятибалльной системе, он окажется за минусовой чертой. Началось с того, что она смыла в умывальник одну из своих новых мягких контактных линз, и пришлось выбирать: то ли выйти из дому, близоруко мигая глазами, то ли водрузить на нос гигантские с розоватыми стеклами очки, в которых она очень смахивала на сову. Затем пробило искру в фене, и он приказал долго жить, в результате ее каштановым волосам, обработанным серебристым муссом, пришлось сохнуть естественным путем, отчего они свернулись в банальные кудряшки и не получилось гладкой волны, на которую она рассчитывала. По дороге в студию лило как из ведра, и стеклоочистители на лобовом стекле автомашины не замедлили выйти из строя. Истинная мука – черепахой тащиться по лос-анджелесской скоростной автостраде, и она, конечно же, опоздала в студию на целый час. В довершение всего, вылезая из своей ярко-красной, как пожарная машина, «сентры», Барри зацепила новые колготки. Не успела она и чертыхнуться, как от лодыжки до самого бедра пролегла дорожка…
– Уж если не везет, так не везет, – с досадой изрекла она, увидев, как незнакомец – явно Майкл Комптон – вышел из погруженной в темноту части студии и уверенно направился к импровизированному столу, за которым расположился коллектив программы «Снова до свиданья». Его записка с указаниями от руководства компании и без того прервала репетицию первого эпизода, так нет же – теперь он явился сам.
– Ну, мисс Макдоналд, – произнес вице-президент с веселой искоркой в глазах и присел на край стола совсем рядом с ней. Его крепкое, мускулистое бедро оказалось всего в нескольких дюймах от кончиков ее пальцев. – Что же такое, как вы полагаете, я пойму?
Барри нехотя подняла взгляд и посмотрела в сверкающие голубовато-серые глаза. Она увидела массивный подбородок и жесткую линию рта, и у нее невольно перехватило дыхание. Возможно, собака и не помешает, она может оставаться в спальне и время от времени лаять. Это понравится многим… Боже мой, о чем я только думаю?! – мысленно оборвала она себя. Собака будет только через мой труп.
Глядя ему прямо в глаза, Барри невозмутимо проговорила:
– Мы только что обсуждали вашу записку, мистер Комптон.
– Об овчарке.
– Совершенно верно. Я не очень уверена, что вы это хорошо придумали, – осторожно начала она и внутренне сжалась, заметив, как в глазах у него пропал живой огонек и он пронзительно посмотрел на нее. И в самом деле этот человек способен сделать фарш из своего противника. А, ну и пусть! Коли ей суждено совершить профессиональное самоубийство, так она не сдастся без борьбы.
– Я хочу сказать, – заключила Барри, – что эти люди живут в тридцатипятиэтажном кооперативном доме в самом центре Манхэттена. Что им делать с овчаркой?
– И это тоже нам нужно обсудить, – ответил Комптон.
Хотя говорил он вполголоса, тон был непререкаемый. У Барри в мозгу зажегся сигнал опасности, и она приготовилась к следующей атаке, имеющей целью не оставить камня на камне от ее программы.
– По-моему, многоэтажный дом не совсем подходящее место.
– Неужели? А что бы предложили вы? Увитый виноградом коттедж с забором из белого штакетника?
Он широко улыбнулся, и Барри тоже не смогла удержать свои губы – они невольно ответили на его улыбку.
– Ну, это, может быть, слишком, – согласился он. – Мне больше нравится городской особнячок.
Барри не спеша обдумала эту мысль. Она была не против пойти на кое-какие маленькие компромиссы.
– Может быть, это и получится, – протянула она. – Что-нибудь вроде тех симпатичных домиков из коричневого кирпича в Ист-Сайде.
– Ммм… – он покачал головой. – Не совсем то.
– А что же тогда «то»?
– Я представлял себе большущий дом с парком, с плавательным бассейном, теннисными кортами, парусными яхтами – что-нибудь в этом роде.
У Барри широко открылись глаза – она не могла поверить своим ушам. Этот человек, вероятно, пришел из торговли. У него творческий менталитет бухгалтера.
