ПРИНЦЕССА И МЕДВЕДЬ— Вот новый холст, о котором я тебе говорил, Джилли. Его только что привезли. Ты когда-нибудь видела такую превосходную поверхность? Она слегка шершавая, хорошо будет впитывать краску. Джилли Кинг поднесла холст к свету.
— Да, бумага отличная. Я возьму упаковку.
— Может, краски?
— Не сегодня, спасибо. — Джилли уже заказала акриловые краски из Италии по Интернету. Их зеленый цвет идеально подходил для пейзажей.
Внимание Джилли привлекла красивая керамическая рамка. Чудесный подарок маме на день рождения, который был уже не за горами. Она передала рамку продавцу.
Через несколько минут Джилли покинула магазин художественных поставок и направилась к своей машине, припаркованной перед книжным магазином Уилларда, по пути заглянув туда купить пару триллеров и газету.
Большие дедушкины часы пробили четверть одиннадцатого. Если она поспешит, то успеет заняться своим последним проектом.
На лугу у озера только что распустились полевые цветы. Сейчас было бы самое время зарисовывать их.
Прежде чем направить машину к парку Йеллоустон, она заметила, что у нее мало бензина. К сожалению, желающих заправиться было очень много, но у самого парка их еще больше, поэтому Джилли въехала в ряд ждать своей очереди.
Время от времени она проезжала чуть вперед и наконец, оказавшись у колонки, вышла, чтобы наполнить бак. В этот момент ее внимание привлек мужчина лет тридцати пяти с сияющим лицом, который выбрался из голубого «форда», стоявшего напротив, и принялся протирать лобовое стекло.
Его темно-русые волосы выгорели на солнце, и этим он напомнил ей парней, все лето занимающихся серфингом.
Незнакомец был одет в футболку и джинсы, типичные для многих туристов, но его могучее телосложение заставило Джилли восхититься. Как и ее братья, он был высокий, сантиметров под сто девяносто. На мгновение девушка сосредоточилась на его чувственных губах и внезапно ощутила, как по спине побежали мурашки.
То, что она испытывала такую сильную реакцию, стало абсолютной неожиданностью для Джилли. Два года назад она потеряла своего мужа и с тех пор не могла смотреть на других мужчин.
На машине парня были вашингтонские номера. Может, он в отпуске? И тут он взглянул на нее. Его глаза горели серебряным блеском, и тело Джилли затрепетало от их глубокой проницательности.
— Доброе утро. Прекрасный день, не так ли? - проговорил мужчина низким голосом, с явным удовольствием разглядывая Джилли.
Воздух, казалось, застрял в ее легких. Она чуть не уронила шланг.
— П-прекрасный, — выдавила она, запинаясь, будто школьница, а не двадцатичетырехлетняя вдова.
Когда Джилли заплатила за бензин и на ватных ногах вернулась к своей машине, «форд» уже ехал вниз по улице, оставив ее с каким-то неясным ощущением утраты.
Джилли не думала, что найдется мужчина, способный заставить ее сердце биться чаще. Она была шокирована не только своими чувствами — это казалось таким ужасным предательством памяти Кении.
Ее остроумный, замечательный, дорогой Кении, которого она любила со второго класса и за которого вышла замуж по окончании школы. Отец их мертворожденного ребенка. Человек, научивший Джилли радоваться жизни и верить, что у них все будет хорошо.
Был конец мая, Джилли готовилась к выпускному вечеру в университете. И Кении должен был прийти вместе с их родителями. Но он погиб на скоростной автостраде из-за пьяного водителя.
Раздавленная горем обеих потерь, Джилли была как в тумане до конца года. К тому же ее угнетало осознание несхожести своей несчастной судьбы с судьбой успешных родителей и братьев.
Ее отец был ректором калифорнийского университета в Сан-Диего, мама — судьей в городском суде, старший брат Тревор — адвокат в крупной юридической фирме, а второй брат Уэйд только что окончил медицинский институт.
Но Джилли не хотела зависеть от семьи, во всем полагаясь на Кении, без которого не мыслила жизни. Потеряв его, она не знала, что делать. После получения диплома она планировала попробовать завести другого ребенка и сидеть с ним дома. Кении трудился на своего отца и зарабатывал хорошие деньги, поэтому ей не надо было работать. Но теперь...
Совершенно не зная, чем помочь, ее мама предложила Джилли пройти тест, чтобы определить, в какой области она смогла бы работать с ее дипломом.
После просмотра всего списка профессий единственное, что ее хоть как-то заинтересовало, была идея стать рейнджером, смотрителем парка в Монтане, поскольку она привыкла проводить все свободное время на природе. Родители навели необходимые справки и намекнули, что сейчас самое время порвать с семьей Кении, чтобы хоть немного успокоиться.
В подавленном состоянии Джилли уехала в Монтану и обратилась за работой в Национальную парковую службу. Семья Кении умоляла ее остаться: со времени, когда Джилли была подростком, они полюбили ее как собственную дочь. Они скорбели о потере их внука и сына. Если она уедет, они потеряют всех, кто им дорог.
Постоянное чувство вины за то, что она разочаровала семью Кении, плюс болезненная потеря мужа и ребенка сделали последние два года тяжелыми для Джилли. Чтобы пережить все это, она направляла всю свою энергию на работу.
Хотя в парке было много возможностей познакомиться с мужчинами — и с рейнджерами, и с наемными рабочими в ближайших городах, или даже просто с туристами, ома не обращала на них внимания.
До сегодняшнего дня...
От одной мысли о поразительном мужчине, который заставил ее вновь осознать свою женскую сущность, сердце Джилли переворачивалось. Но эта неожиданная реакция заставила ее снова почувствовать свою вину.
На похоронах Кении она поклялась любить его вечно.
Если бы у Алекса Латимера не было важной встречи в офисе шефа рейнджеров, он бы остался поговорить со стройной девушкой в голубом свитере и дизайнерских джинсах, садящейся в красную «тойоту».
Ее прекрасные каштановые волосы блестели на теплом солнце. Алексу нравилось, как они были подстрижены — чуть ниже линии подбородка. В принципе ему понравилось в ней все, от чудесных голубых глаз и полных губ до привлекательных ножек в итальянских кожаных босоножках.
Ногти на ее руках и ногах были покрыты лаком. Это ему тоже понравилось. Она выглядела хорошо ухоженной. Ее машина была безупречной. И она тоже.
Алекс давно уже не ощущал такого сильного физического тяготения к юным девушкам. Тридцать
четыре не так уж и много, но он решил не связываться с кем-то намного младше себя.
