Ли Уилкинсон
Брак с целью дознания
– Не вижу смысла в том, что ты вот так и будешь сидеть одна со своими мыслями. Высиживая неизвестно что, – говорила Митч. – Ну, умер Поль. Но ведь это когда было! Целый месяц прошел, пора бы уже и перестать терзать себя. Вечер у Джеймсона по случаю Рождества это то, что тебе нужно. И именно сейчас. Давай, Лайэл, настраивайся и пойдем.
Конечно, Митч – решительный человек. И даже очень. Глядя на нее и не подумаешь: с виду хрупкая блондиночка, с незабудковыми глазами и с копной пушистых, отливающих золотом волос. Что бы Лайэл без нее делала? Митч так добра, великодушна. Настоящий преданный друг. Любое горе, любые печали переживает как свои. И на работе ее ценят. Этот Джеймсон – ее патрон. Заправляет фирмой «Джеймсон и Электроника». Работая у него в бухгалтерии, нужно какую хватку иметь, а Митч и там как рыба в воде.
Еще никогда Лайэл не чувствовала себя так скверно. Поль… Только бы жить да жить! Всего лишь на три года старше ее. Красивый, добрый, внимательный… Ну кто мог подумать, что судьба в одно мгновение и с леденящей душу жестокостью сотрет с лица земли эту молодую жизнь?
В то утро Лайэл из газет узнала о его гибели. Потрясение было такое, что до нее не сразу дошел весь ужас случившегося. Она несколько раз перечитала свидетельство очевидца. Поль был еще жив и в сознании после того, как машина, в которой он мчался по автостраде, на полном ходу врезалась в опору пешеходного моста. Видимо, он был в шоке от удара и не смог отстегнуть ремень безопасности. Когда взорвался бензобак, все, кто были неподалеку, бросились на помощь. Но куда там… Такое бушевало пламя, а воздух вокруг так раскалился…
– Ну что, решила? – Митч не отставала. Лайэл покачала головой и в отчаянии прошептала:
– Я не могу… Я просто не могу.
– Можно было бы еще понять тебя, если бы ты его любила. – Митч стояла на своем.
– Если бы я его любила, то, возможно, этого бы не случилось.
– Ради Бога не начинай все сначала. Не могла же ты его любить только потому, что ему так хотелось. Теперь послушай меня. Завтра утром ты должна ехать во Френчем. Как челнок будешь мотаться все рождественские праздники от больничной койки твоего деда до своей койки и обратно. Но, по крайней мере, сегодня ты имеешь право развлечься немного или нет?
– Мне все равно это не доставит удовольствия, – попыталась Лайэл остаться дома.
– Да никто от тебя этого и не ждет. Ты только соберись с силами, и пойдем.
– Нет, я…
– Ты, наверное, хочешь, чтобы мне тоже было плохо.
Лайэл удивленно посмотрела на подругу.
– При чем тут ты? Я не понимаю тебя.
– А что тут не понять. Если бы не я, ты бы никогда с Полем не познакомилась.
Возразить, конечно, нечего. Хотя Митч откровенно манипулирует сейчас совестливостью Лайэл, но она же на самом деле хочет ей только добра, проявляет такое участие. Откинув с лица прядь темных шелковистых волос, Лайэл сдалась:
– Хорошо. Я пойду на вечер.
Митч, не теряя времени, перешла к следующему пункту программы:
– Надень зеленое платье. В нем ты будешь настоящая нимфа.
– Такая же мокрая? – У Лайэл с юмором было все в порядке.
– Более чем, – шутливо парировала Митч. Слава Богу, согласилась! Гора с плеч. – Займись прической. И поторопись с макияжем. Ровно в половине девятого за нами заедет Давид.
Конечно, приятель Митч – приятный молодой человек. Дружелюбный, приветливый. И хотя Лайэл прекрасно к нему относилась, ей не хотелось быть третьей лишней.
– Я лучше сама приду.
– Ну уж нет! Знаю я тебя. С моих глаз никуда. Лайэл покорно вздохнула. Сопротивляться бесполезно – на любое препятствие на своем пути Митч кидается, как терьер на крысу.
Лайэл оделась, причесалась, сделала макияж – настроения не прибавилось. Можно сказать, оно так и осталось на нуле. Поль, несмотря на молодость, занимал весьма солидное положение у Джеймсона, и именно с ним она должна была сегодня пойти на этот вечер. Но его уже нет! Ну что ж, нужно хотя бы подруге не портить настроение.
Лайэл вышла из своей спальни. Митч, осмотрев ее со всех сторон, сказала:
– Ну как ты причесалась? Ведь не на работу же идешь.
Подошла. Освободила несколько прядей, аккуратно заколотых в пучок, мягкими кольцами распределила завитки вокруг удлиненного овала лица.
– Вот так уже лучше! Нужно еще чем-то оживить твой наряд. Ну-ка принеси то ожерелье с зелеными камнями.
Лайэл вспыхнула. Нет давно уже этого ожерелья! И других украшений тоже. Слава Богу, что хватило денег от их продажи для оплаты аванса за квартиру. Как она тогда переживала! Дедушку скоро выпишут – где ему жить? Агент, спасибо, подыскал квартирку. И так удачно. И район, какой она хотела. И именно на первом этаже.
Увидев, как малиново разливается столь откровенный румянец, Митч решила подправить неловкость:
– Нет, надень лучше серьги из нефрита.
– Я их никогда не буду носить, – сказала Лайэл.
Эти серьги подарил ей Поль незадолго до своей гибели. Она тогда возражала и не хотела брать этот подарок. Как и прежде пыталась убедить его, что не нужно тратить на нее свои деньги, Он сначала расстроился, потом, как всегда, уговорил Лайэл, сказав, что пусть это будет его подарком к Рождеству. Вот и Рождество. А Поля уже нет в живых…
Митч умчалась и через мгновение вернулась. Протянула прелестные старинные серебряные серьги с жемчужными подвесками.
– Надевай. Они, правда, на винтах. Но я их ношу с тех пор, как проколола уши. Надевай – это то, что надо.
Возражать бесполезно.
Сама Митч, точь-в-точь наложница из восточного гарема в своем атласном голубом туалете с шароварами, отошла и издали любовалась творением, можно сказать, своих рук. Ну просто неземная красавица! Зеленое с жемчужным отливом, под стать зеленым глазам, шифоновое платье красиво облегает великолепную фигуру Лайэл. Локоны темных шелковистых волос смягчают строгость пучка, заколотого у основания шеи…
В дверь позвонили. Митч пошла открывать, бросив на ходу:
– Огня в глазах не вижу. Где огонь?
– Я постараюсь, – робко пообещала Лайэл.
– Привет! – сказал Давид, входя в комнату. Подойдя поближе, даже присвистнул. – Вот это да! Ну, успех гарантирован. Все мужчины будут сегодня у твоих ног.
– Всех не нужно. Пусть лучше один, – подала реплику Митч.
Лайэл показалось, будто подруга хотела вложить в эти слова какой-то тайный смысл.
Когда они вышли из кабины лифта на четвертом этаже огромного современной архитектуры здания, вечер был в самом разгаре. В центре искусно украшенного огромного холла-гостиной отливала серебром высокая стройная елка. Сверкание блесток, море огней, смех. Шум голосов, музыка – веселье шло полным ходом.
