Пенни Джордан
Вечный инстинкт
Александр Константинакос — властный и грозный глава международной корпорации морских перевозок, основанной еще его дедом, — стоял в роскошной элегантной гостиной своего дома, расположенного на острове Теополис. В руке он держал фотографию и пристально разглядывал мальчиков-близнецов, изображенных на ней.
Черноглазые, темноволосые, с оливковой кожей, они смотрели прямо на него, а рядом, обняв мальчиков за плечи, стояла их мать. Все трое были одеты в поношенную дешевую одежду.
Высокий, темноволосый, с резкими и мужественными чертами лица, обладающий решительным характером, Александр не шевелился. В ушах его, словно эхо, звучали слова сестры.
— Это твои сыновья, — убеждала она Никоса, их младшего брата. — У них наши фамильные черты, а ты учился тогда в университете в Манчестере.
Александр — Сандер для своих близких — мог больше не смотреть на снимок, который привезла Елена. Она сделала его в аэропорту Манчестера, когда возвращалась домой, погостив в семье мужа. Лица мальчиков врезались в его память.
— Я ничего не знаю о них, — возразил Никос, нарушив тишину, воцарившуюся в гостиной. — Они не мои, Сандер, честное слово. Пожалуйста, поверь мне.
— Они, несомненно, твои, — настаивала Елена, продолжая нападать на младшего брата. — Ты только посмотри на их лица. Никос врет, Сандер. У этих детей наша кровь.
Сандер взглянул на сестру, потом на брата. Они ссорились, как маленькие дети. Между ними было всего два года разницы, а вот Александр был старше Елены на пять лет и Никоса — на семь. После смерти деда он заботился о них, словно отец, и часто выступал арбитром в их спорах.
На этот раз, впрочем, арбитр не потребуется.
Сандер заявил:
— Мальчики — нашей крови, но они — не дети Никоса. Брат говорит правду. Это не его сыновья.
Елена удивленно уставилась на него:
— Откуда ты знаешь?
Сандер, отвернувшись к окну, взглянул на горизонт — туда, где небо сливалось с морем. Внешне он оставался спокойным, но внутри кипел от гнева. В голове всплыли воспоминания, которые, как он думал, были давно похоронены.
— Знаю, потому что это мои дети, — сказал он.
Глаза Елены расширились.
Но не она одна была шокирована. Сандер тоже пережил шок, когда взглянул на фото и немедленно узнал молодую женщину, склонившуюся к двум мальчикам, потрясающе похожим на своего отца, то есть на него. Странно, но на фото она выглядела даже моложе, чем в ту ночь, когда он встретил ее в манчестерском клубе, где частенько собирались молодые футболисты и, соответственно, их юные поклонницы. Александра привел туда деловой партнер, который вскоре оставил его, решив подцепить какую-нибудь девчонку. Он и Александру посоветовал сделать то же самое.
Губы Сандера сжались. Он запрятал воспоминания о том времени так глубоко, как только смог. Стоило ли вспоминать о единственной ночи, проведенной с подвыпившей размалеванной девицей в мало что скрывающих одежках, настойчиво заигрывавшей с ним? В какой-то момент она просто схватила Сандера за руку, явно собираясь затащить его к себе в постель. Правда, таким поступком вряд ли может гордиться мужчина, уважающий себя, — невзирая на смягчающие обстоятельства, сопутствующие той ночи. Она принадлежала к тем девушкам, которые любой ценой добивались внимания высокооплачиваемых молодых футболистов, облюбовавших это место. То были жадные, безнравственные молодые особы, у которых имелось только одно желание: найти богатого любовника, а еще лучше — богатого мужа. Этот клуб, как рассказывали Александру, притягивал их как магнит.
Он занялся с ней сексом совсем не потому, что она ему понравилась. Гнев, возмущение, негодование побудили его к этому. Он злился на девицу — за то, что она привязалась к нему, злился на деда — за то, что тот пытался контролировать его жизнь. Дед не допускал Александра к управлению бизнесом, упрямо отказываясь модернизировать его, и международная корпорация медленно разрушалась. Александр злился на своих родителей. Отец умер больше десяти лет назад, оставив его без всякой поддержки. Мать вышла за него замуж по расчету, а сама продолжала крутить роман с другим мужчиной. В ту ночь гнев настолько овладел им, что совершенно затмил разум, и теперь результат был налицо.
Его сыновья.
Его!
Ни с чем не сравнимое ощущение охватило Александра. Он никогда не испытывал подобные чувства — и уже решил, что не испытает. Он был современным человеком — логичным, сдержанным, чуждым эмоций. И вот теперь где-то глубоко внутри, под самым сердцем, росло мучительное осознание того, что дети должны расти под его крышей. То был древний отцовский инстинкт.
Эти мальчики — его сыновья. И место их здесь, рядом с ним, а не в Англии. Именно здесь они научатся тому, что такое быть сыновьями Александра Константинакоса и его наследниками. Он внушит им чувство ответственности. Интересно, сколько вреда успела нанести им женщина, которая их родила?
Он дал им жизнь и теперь во что бы то ни стало вернет их домой, на Теополис — на землю, которой они принадлежат и которая принадлежит им.
Раздался звонок в дверь, и Руби тихо выругалась. Она занималась уборкой и в данный момент мыла пол, стоя на четвереньках. Кем бы ни был незваный гость, он подождет немного и уйдет. Однако звонок раздался вновь, и на этот раз — более длительный. Кто-то настойчиво нажимал кнопку.
Снова выругавшись про себя, Руби задом выползла из туалетной комнаты, расположенной под лестницей, разгоряченная и взмокшая от пота. Ей совсем не хотелось продолжать уборку, когда сыновья придут из школы. Поднявшись и откинув с лица светлые пряди, Руби направилась к входной двери дома, в котором жила вместе с двумя старшими сестрами и своими близнецами. Она рывком распахнула дверь.
— Послушайте, я… — Руби замолкла на полуслове. Голос ее сорвался, когда она узнала мужчину, стоявшего перед ней.
Шок, страх, гнев, паника… и еще какое-то острое чувство, которое она не смогла распознать, вихрем взбурлили и взорвались, словно петарда. Колени молодой женщины подогнулись — и Руби чуть не упала в обморок от стремительного наплыва эмоций.
Конечно, он был одет безупречно: темно-синий деловой костюм и хрустящая голубая рубашка. На ней же были старые джинсы и мешковатая футболка. Но разве это имеет значение?
Руби пришлось подавить дрожь, грозившую выдать ее. Это лицо, являвшееся ей в дневных грезах и во сне, совсем не изменилось с годами. Он выглядел даже более красивым и мужественным. Темно-золотистые глаза смотрели так же пристально и завораживающе, как тогда. Может, это оттого, что бесшабашная девчонка давно превратилась в женщину, а потому мгновенно поняла, какой потрясающе сексуальный мужчина стоит перед ней?
