Эйлин Колдер
Избавься от гордыни
Почти каждый год я бываю в Толедо. Этот небольшой городок, дремлющий на холмистом берегу реки Тахо в самом сердце Испании, я посещаю не только для того, чтобы забыться в его умиротворяющей тишине, отдохнуть хотя бы на месяц от шумной суеты Нью-Йорка. Я приезжаю сюда также потому, что давно и, кажется, навсегда привязалась к этому необыкновенному месту, где совсем не бывает полутонов. Летом оно безжалостно выжигается солнцем, а зимой беспощадно обдувается ледяными ветрами…
Я полюбила Толедо с первого взгляда, и моя любовь к нему не тускнеет от времени. Наоборот, время лишь укрепляет, шлифует и закаляет ее подобно тому, как толедские мастера с былых времен и до наших дней закаляют лучшую в мире сталь для выделки шпаг и кинжалов.
Но не только климатические контрасты, спокойствие на улицах и даже испанские корни в моей генеалогии манят меня в Толедо. Я люблю его историю, его культуру и искусство. Знаете ли вы, что несколько веков назад этот тихий город был блистательной столицей Испании? Да, тогда его называли вторым Римом, императрицей Европы, светом всего мира. И сегодня он остается живым памятником, в котором соединились все элементы испанской цивилизации.
Чего стоит только архитектура этого восхитительного города! В тысяча двести двадцать седьмом году здесь был заложен первый камень знаменитого кафедрального собора. Строившийся в течение двух столетий, этот шедевр готики по роскоши и торжественности убранства превосходит все остальные соборы Европы и является одним из красивейших храмов в мире.
В бывшей столице Испании процветала. Не только архитектура. По выражению средневекового писателя Валтасара Грасиана, Толедо был «наковальней ума, школой изящной речи, примером благородных манер». Во многих странах знали о толедской Школе переводчиков, врачей и математиков, а устоявшееся в Толедо кастильское наречие до сих пор считается образцовым для всей Испании.
И во все века Толедо славился прекрасными и умнейшими женщинами. Толедская женщина, замечал тот же Грасиан, «одним словом скажет больше, чем афинский философ целой книгой». А яркую красоту одной из толедянок по имени Эрмоса и трагическую любовь к ней кастильского короля Альфонса VII описал знаменитый драматург Лопе де Вега…
Во время своего последнего посещения города на берегу Тахо я познакомилась с такой вот прекрасной толедянкой, женщиной с характером, красивой, умной и много пережившей, несмотря на молодость. Впрочем, толедянкой она стала не так давно, но разве это имеет значение? Общение с этой удивительной женщиной навсегда осталось в моей памяти…
В один из дней моего пребывания в Толедо, в этом «музее под открытым небом», как его называют в современной прессе, я проснулась довольно рано и сразу распахнула окно гостиничного номера в чудесное летнее утро. Издалека донесся перезвон церковных колоколов. Над городом плыла лазурь, красночерепичные крыши домов и шпиль кафедрального собора привычно купались в осиянных далях Вселенной.
У меня было прекрасное настроение. Позавтракав, я решила прогуляться в дом-музей Эль Греко, чтобы еще раз восхититься бессмертными полотнами художника, а затем полюбоваться панорамой реки из уютного сада, окружающего дом. Когда я уже вышла в сад и направилась к смотровой площадке, моего слуха вдруг коснулась английская речь.
Разговаривали женщина и девочка, причем с явным американским акцентом. Я подняла глаза и увидела приближающихся ко мне красавицу-блондинку и светловолосую девчушку лет четырех. Когда они поравнялись со мной, я улыбнулась и из простого любопытства спросила женщину:
– Мама с дочкой из Штатов, не так ли? У вас такой недвусмысленный акцент…
– Да, это моя дочурка. – Красивая незнакомка ласково погладила девочку по голове. – Я родилась в Америке и почти всю жизнь прожила в Нью-Йорке. – А сюда заглянули как туристы?
– Нет, мы живем в Испании, – сказала она. – Дочка родилась уже в этой стране, а я переселилась сюда из Нового Света еще пять лет назад. С сынишкой. Но по инициативе мужа; у него больше испанской крови. Наша вилла находится примерно на полпути между Толедо и Мадридом.
Неожиданно блондинка повернула голову и кому-то помахала рукой. Проследив за ее взглядом, я увидела в конце аллеи высокого брюнета, а рядом с ним – мальчика лет девяти с такими же черными, как у отца, волосами. Оба улыбались и тоже махали руками. Толедская красавица наклонилась к малышке и спросила по-испански:
– Кьенес эстан алли, Эсперанса – Кто там стоит, Эсперанса?
Девочка исподлобья взглянула на меня и, помолчав, смущенно ответила по-английски:
– Шон и папа.
Через минуту мы все познакомились. А вскоре стали друзьями, и я узнала историю любви этих красивых людей. Эта история тронула и увлекла меня.
Через год в свет вышел мой новый роман…
– Мама, а папа собирается жениться! Слова прозвучали для нее, как удар грома среди ясного неба.
– Прости… Что ты сказал, Шон? – переспросила Марджи Уайет, наливая сыну лимонад.
Ее рука дрогнула, и несколько капель напитка упали на яркое летнее платье.
– Ты пролила лимонад на платье, – сказал четырехлетний ребенок и вытащил из корзинки для пикника плитку шоколада.
– Я знаю. – Обычно Марджи не разрешала сыну прикасаться к шоколаду до тех пор, пока он не съест сандвичи. Но сейчас она даже не обратила внимания на его жест. – Шон, что ты сказал о папе?
– Он собирается жениться. – Мальчик откусил кусочек шоколада и уставился на мать глазами, которые были так похожи на отцовские. – Если папа женится, у меня тоже будут две мамы, как у Мэри?
– Ну… полагаю, что да…
Марджи растерялась, не зная, что ответить сыну. Она была в шоке. Всего минуту назад ей казалось, что все в ее жизни отлично налажено, что она твердо стоит на ногах. Но от слов сына весь мир перевернулся…
Хотя… какое ей дело до Фернандо! Он давно уже ничего для нее не значит.
Отец ее сына, тридцативосьмилетний Фернандо Ретамар, был чертовски привлекателен и сказочно богат. Уже многие годы он пользовался повальным успехом у женщин, а теперь, когда его сорокалетие было не за горами, он, возможно, призадумался над тем, что пришла пора покончить с донжуанством, остепениться и бросить якорь в семейной гавани.
Что ж, это его право. Но кто же мог стать его избранницей? Может быть, Фернандо собирается наконец жениться на Линде Хуарес, которой он увлекался еще в мальчишеские годы?
Женщины приходили и уходили, но Линда, казалось, никогда не исчезала из его жизни, несмотря на то, что порой судьба надолго разъединяла их. И даже тот факт, что несколько лет назад у Фернандо родился сын, не вбил клин в их отношения. Линда готова была перенести любые испытания, любые капризы и удары судьбы, чтобы остаться с ним рядом. Не было ли это доказательством и проявлением истинной любви? Мысль об этом больно резанула по сердцу Марджи.
