Робин Грейди
Пока падают звезды…
— Сохраняй невозмутимость. Прекрасный принц в смокинге с тебя глаз не спускает.
Селест Принс толкнула подругу локтем.
— Бога ради, Брук, — зашипела она ей на ухо, — только не поощряй его сама.
Да, незнакомец хорош. Гладко зачесанные назад черные волосы, небрежная щетина на щеках, широкие плечи — столь превосходные экземпляры не каждый день появляются на горизонте. Но сегодня она не могла позволить себе отвлекаться.
Более сотни гостей в смокингах и вечерних платьях собрались по приглашению австралийского бизнесмена Родни Принса, чтобы отпраздновать двадцатилетний юбилей его компании. Но для Селест этот день был особенным. Сегодня ее отец собирался оставить пост главы компании «Ландшафтный дизайн Принсов» и передать бразды правления своей единственной дочери.
После смерти ее матери пятнадцать лет назад он полностью погрузился в дела, отдалившись от Селест. И сейчас она с нетерпением ждала момента, когда он передаст ей свои полномочия. Селест была уверена, что отец еще будет ею гордиться. Ничего больше не имело для нее значения.
Ничего. Даже этот высокий темноволосый мужчина, о котором можно было только мечтать.
Повернув голову, Селест осмелилась бросить еще один взгляд в его сторону.
Он стоял, прислонившись к двери, выходящей в сад. Правая рука в кармане, левая нога согнута. Так небрежен, так самоуверен. Он был красив естественной и в то же время изысканной красотой. Белоснежный смокинг от Армани сидел на нем как влитой. Его глаза гипнотизировали.
По ее коже пробежал неприятный холодок. Селест отвернулась, чувствуя, как горячий взгляд незнакомца ласкает ее спину, поглаживает руки, снимает бретельки с ее плеч, заставляя платье соскальзывать вниз.
Брук наклонилась к ней:
— Кто он такой, как ты думаешь?
Селест сделала глоток шампанского. Ее горло вдруг пересохло.
— Понятия не имею, — сказала она, — и мне плевать на это.
Ей нужно было сосредоточиться на своей речи, чтобы произнести ее без горящих щек и заплетающегося языка. После нескольких лет мучений в колледже она научилась сначала думать, а потом говорить, что во многом облегчило ей жизнь — особенно в таких ситуациях, как сегодня.
Брови Брук изумленно поползли вверх.
— Тебе плевать? — Она прижала высокий фужер с шампанским к горящей щеке. — Мы вместе ходили в колледж, вместе проводили каникулы в Европе. Не помню, чтобы какой-нибудь мужчина заставлял тебя спасаться бегством.
Селест не сдержала усмешку.
— В данном конкретном случае перед нами не просто какой-нибудь мужчина.
Она украдкой посмотрела на него через плечо. Из-под полуопущенных век незнакомец сканировал территорию. Внешне, казалось, он не проявлял никакой заинтересованности в происходящем. Но это была лишь иллюзия.
— Селест, мне нужно поговорить с тобой.
Она обернулась и увидела прямо перед собой загорелое лицо отца.
Сегодня днем Родни уже разговаривал с ней о будущем компании, снова намекая на свою отставку. Довольна ли она ее магазином дамских сумок и аксессуаров, который открыла в прошлом году? Хотелось бы ей заняться чем-нибудь еще?
Селест напомнила отцу, что в университете специализировалась на флористике и ландшафтном дизайне. И, разумеется, этим она и хотела бы заниматься. Отец никак не отреагировал на ее слова. Но Селест решила, что ему требовалось получить от нее подтверждение перед тем, как сделать свое заявление, которого она ждала вот уже несколько месяцев. Скоро все будут чествовать нового президента корпорации.
Селест Анну Принс.
Извинившись перед Брук, она спустилась с отцом в широкий прохладный холл. Когда они проходили мимо фамильных портретов, Селест отчетливо услышала шуршание своего вечернего платья.
Вообще-то она предпочитала брючные ансамбли, но сегодня решила надеть то, что пришлось бы по вкусу ее матери. Персиковый цвет платья прекрасно оттенял ее светлые локоны и гармонировал с озорными веснушками, которые до сих пор отказывались покидать ее плечи и нос.
Родни закрыл дверь кабинета и проводил дочь к столу. Он выдержал паузу и, не отрывая от нее глаз, произнес:
— Через десять минут я сделаю объявление. Я все обдумал.
Селест с трудом сдерживала растущее возбуждение.
— Я в этом уверена.
— «Ландшафтный дизайн Принсов» вырос в огромное предприятие с большим штатом сотрудников. У нас есть и дочерние компании. Директор должен хорошо разбираться во всех тонкостях нашего бизнеса.
Селест послушно кивала, нетерпеливо сжимая пальцы в узких серебряных туфельках. К чему сейчас эти наставления? Все его советы она могла бы получить, так сказать, в процессе. Лично она хотела бы развивать направление флористики. Это был бы ее персональный вклад в деятельность компании.
Родни сложил руки на груди.
— Поэтому я пригласил мистера Скотта остановиться у нас на несколько дней, чтобы он мог войти в курс дела.
Улыбка застыла на ее губах.
— Кто это мистер Скотт?
Новый заказчик? Последнее время, когда она навещала отца в офисе, отец всегда сидел, сосредоточенно углубившись в бумаги. Его лицо покрывали бесчисленные морщины… и не из-за постоянного пребывания на солнце. Селест понимала, что в свои шестьдесят пять отец нуждается в отдыхе и ему давно пора отойти отдел.
— Мистер Скотт, — продолжал Родни, — добился выдающихся успехов в бизнесе. Он предложил купить «Ландшафтный дизайн Принсов». Я думаю, тебе надо с ним познакомиться, прежде чем я представлю его гостям и сообщу новости.
Роскошный интерьер кабинета поплыл перед ее глазами.
— Ты… хочешь продать нашу компанию?
Селест с трудом удержалась от желания схватить его за лацканы смокинга и хорошенько встряхнуть. Но она давно усвоила, что демонстрация эмоций ничего не дает. Последний раз, когда она слишком экспрессивно выразила свои чувства, ее отправили в частную школу для девочек.
Отец продолжал распространяться на тему «очень выгодного предложения». Как он мог так поступить с ней? И, что еще более важно, как он мог так поступить с ее матерью?
— Ты же знал, что после твоего ухода я хотела занять кресло президента компании. Мы говорили об этом только сегодня.
Родни пожал плечами.
— Детка, мы говорили о твоем магазине дамских сумочек. Я спросил, не хотела бы ты расширить свое дело.
На первый взгляд речь действительно шла об этом. Хотя Селест и любила свой магазин, но всегда расценивала его как тренировочный полигон перед главным делом всей своей жизни — управлением семейной компанией.
