Элеонора Рис
Медовый месяц с похитителем
– Остановитесь! Пожалуйста, остановитесь! – Где-то там, в деревне, церковный колокол пробил полночь. Тридцать девять часов оставалось до венчания… Но в это мгновение Эмбер мучила лишь одна забота: если она сию же минуту не выйдет из маленького душного автомобиля, то упадет в обморок или, что еще хуже, ее стошнит. А может, произойдет и то и другое.
К счастью, шофер расслышал ее бормотание сквозь стиснутые зубы, и машина остановилась у края дороги. Эмбер с трудом выбралась на свежий воздух и жадно вдыхала ночную прохладу. Тошнота отступила. Словно из другого мира, доносились до нее выкрики коллег из бюро путешествий, чересчур откровенные в силу выпитого.
– Ладно, дорогуша, тебе не следует устраивать спектакль. А пренебрегать сладким сном – тем более, и сама знаешь почему. Так что поехали! – Это замечание исходило от Мэй, которая весь вечер рассказывала такие подробности своего замужества, что Эмбер не знала, сможет ли она смотреть в глаза ее супругу. – Ты ведь теперь только последние две ночи будешь носить свое девичье имя – Эмбер Эшли, а завтра вообще не будешь спать…
– А послезавтра, уже как Эмбер Фаррелл, и совсем не уснешь! – прозвучал другой голос – восемнадцатилетнего Беверли, который, будучи на пять лет моложе Эмбер, был наглым, самоуверенным не по возрасту. – Сколько недель длится медовый месяц? Сегодня у тебя последний шанс выспаться!
Компания смачно захихикала. Настроены все были доброжелательно, но хмельной юмор коллег показался Эмбер неуместным. Она еще не привыкла к мысли о замужестве на таком земном уровне.
Но если не теперь, то когда же? – услышала она свой внутренний голос. Они с Саймоном были обручены уже три года. И даже до обручения она знала, что рано или поздно выйдет замуж за своего двоюродного брата. Росли они вместе, и вот наступил этот час…
Она сжала руки от охватившей ее паники; обручальное кольцо больно вдавилось в ладонь. За последние несколько месяцев она похудела, и фамильное кольцо свободно болталось на среднем пальце – под тяжестью бриллиантов в старинной золотой оправе. Досадуя на себя, она вспомнила, что не отнесла своевременно кольцо к ювелиру, с тем чтобы уменьшить его, а теперь уже слишком поздно: работа не будет выполнена ко дню венчания.
Саймон рассердится, ведь уже два раза она чуть было не потеряла дареное кольцо. Ей почему-то не хотелось уменьшать эту фамильную драгоценность, словно она предназначалась не для ее руки и тяготила громоздкостью и весом…
Волнение, которое Эмбер пыталась подавить, вновь охватило ее, и тошнота подступила к горлу. То, чего она боится, произойдет очень скоро, раньше чем через два дня. Она окажется в объятиях Саймона, и причины для отсрочки уже не будет…
Спастись от замужества? Что за ерунда? Она должна стать женой Саймона…
Но ни он, ни она не сгорали от безумной страсти, какая нередко изображалась на обложках романов, которые она брала читать у Беверли. В детстве ей приходилось не раз наблюдать, как мать без устали металась в поисках именно такой страсти, и еще ребенком Эмбер поняла, к какому опустошению приводили эти поиски. Жизнь жестока…
На глазах появились слезы. Нет, ее замужество будет иным: и она и Саймон привязаны друг к другу. Все будет хорошо. Естественно, что она волнуется, так положено…
– Эмбер, тебе лучше? – На этот раз она почувствовала заботу в голосе подруги. Сандра была единственной во всей компании, кто искренне к ней относился. Они дружили с самого раннего детства, играли втроем: Саймон, она и дочь экономки в поместье «Холл», Сандра Аткинс. Тетя Белла не разрешала дружить с «деревенскими», но в отношении Сандры делалось исключение. Дочь экономки была на два года старше Эмбер и в какой-то степени опекала маленькую застенчивую девочку.
Однако прошло уже десять лет со времени их знакомства, но Сандра продолжала заботиться о младшей подруге. Например, она предложила ей переночевать после «девичника» у себя, зная, как Эмбер болезненно относится к замечаниям своей тетушки и будущей свекрови, госпожи Фаррелл. Сандра была так внимательна, что поняла, как затянулась вечеринка, и настояла на том, чтобы покинуть клуб вовремя, хотя остальные гости считали, что можно еще погулять.
– Да меня просто укачало, – ответила Эмбер и, вновь ощутив слабость, облокотилась на открытую дверцу автомобиля. – Наверное, я слишком много выпила, – продолжала она, прекрасно понимая, что говорит неправду. На самом деле она почти ничего не пила, стараясь не забыть наставлений тети Беллы.
Однако ее подвыпившая компания не придавала значения подобным глупостям. Тем не менее то небольшое количество вина, которое она выпила, оказало на нее сильное действие: девушка была возбуждена… – Пожалуй, я пойду пешком, – заявила Эмбер, ощущая дурноту при одной только мысли, что снова окажется в духоте тесной машины.
Хор протестующих голосов грянул с заднего сиденья, но таксист встал на ее сторону:
– Да тут рукой подать: пять минут – и дома. – Вероятно, он думал, что она сильно подшофе, и беспокоился о судьбе обивки своего такси. Но Эмбер была благодарна ему за поддержку.
– Я пойду с тобой, – предложила Сандра, пытаясь пробраться к двери.
– Это ни к чему, спасибо. – Где-то в глубине души Эмбер почувствовала, что хочет остаться одна, и улыбнулась своим мыслям; ей надо все обдумать…
В голове у нее была полнейшая неразбериха – она очень устала. Но ей казалось, что прохладная темная ночь отрезвит ее и все прояснится скорее, чем средь бела дня. – Сандра, пожалуйста, не надо. И не жди меня; может, я все-таки пойду домой, до дома ведь ближе. А тетя Белла, наверное, уже видит второй сон, она меня не ждет.
– Ну, если ты так хочешь… – Сандра была в нерешительности, зато подвыпившие коллеги поддержали Эмбер. Их веселье сменилось сонливостью, они уже клевали носом. Наконец такси тронулось, оставив девушку одну на краю дороги, при свете луны.
Когда шум удалявшегося автомобиля затих, Эмбер вздохнула с облегчением.
Теперь она одна… И свободна! Странно, отчего она испытывает такое облегчение? Разве она была связана по рукам и ногам последние несколько месяцев?
В самом деле, ее никогда не оставляли одну; сразу после окончания учебы в колледже она и двоюродный брат Саймон, словно кони в одной упряжке, готовились к величайшему событию в их жизни. И бесконечные напоминания о завещании дедушки, произносимые тетей Беллой, то есть госпожой Фаррелл, утомили Эмбер до предела.
Еще в раннем детстве она замечала, как тетушка неутомимо повторяла слова:
«Наша Фамилия». Девочку это развлекало, хотя у тети Беллы были основания гордиться достижениями своего рода. Фирма тетушкиного отца многого добилась в туристическом бизнесе, а магазины Мэтью Фаррелла можно было встретить на центральных улицах многих городов.
