Айрис Ланкастер подошла к зеркалу. Машинально поправила выбившиеся прядки темных волнистых волос и грустно улыбнулась своему отражению. Карие глаза с пониманием смотрели на нее из Зазеркалья.
И чего ей не хватает?
Айрис всегда была в центре внимания. Аккуратный прямой нос, пухлые губы, большие выразительные глаза отлично смотрелись на овальном лице. Стройная, изящная фигура казалась безупречной. У девушки не было ни малейшей причины для комплексов по поводу внешности, их у нее и не было. Она вообще вроде бы получила все, что хотела от жизни: интересную работу, любимого мужчину.
Но почему же тогда так тоскливо на душе? Почему грусть сдавливает сердце, мешая радоваться дарам природы и судьбы?
Айрис вздохнула.
Мать настроена решительно: хочет съездить с ней отдохнуть на побережье. И, видимо, придется подчиниться ее воле, чтобы не расстраивать. Но Айрис уже сейчас с трудом представляла себе, как проведет эти несколько недель без Дункана. Ее любовь к нему была настолько велика, что каждый прожитый в разлуке час доставлял страдания.
Айрис вздохнула.
Надо отвлечься. Мать все равно не переубедить. Она во что бы то ни стало решила отметить получение дочерью диплома. Поэтому Айрис не могла отказать ей в такой малости, хотя и прекрасно осознавала, чего ей это будет стоить.
Вчера вечером она уже поговорила с Дунканом.
— Ну что ты расстраиваешься? — Он обнял ее одной рукой, пока они шли по улице. — Это всего-навсего несколько недель. Мы будем созваниваться. Ты даже не почувствуешь одиночества.
Айрис удивленно посмотрела на него.
Неужели он не понимает, что они расстаются? Пусть на какое-то время. Но в течение этого срока не будет возможности видеться, целовать друг друга, быть вместе.
— Еще скажи, что готов отпустить меня на все четыре стороны, — обиженно пробормотала она, совершенно не понимая парня, который находился сейчас рядом с ней.
Дункан остановился, развернул Айрис к себе, пристально вгляделся в ее карие выразительные глаза.
— Ты чего это? — В его голосе прозвучало искреннее изумление.
Айрис смутилась, покраснела.
Действительно, зачем она нагнетает? Хочет поругаться? Эмоции требуют выхода?
— Прости. — Она отвела взгляд, опустила голову.
Дункан нежно приподнял ее лицо за подбородок.
— Я люблю тебя, — твердо произнес он. — И ты это знаешь.
— Да. — Она вздохнула, чувствуя себя самой настоящей дурой.
Зачем она вообще затеяла этот разговор?
Конечно, Дункан более сдержан в чувствах, чем она. Но он и правда любит ее. И ни разу не дал повода усомниться в этом.
А обстоятельств было предостаточно. Одна Тэрри Уокен чего стоила! На протяжении всей университетской жизни она не давала Дункану прохода, находя причины для встреч. То у нее ломался компьютер и не к кому обратиться за помощью, кроме Дункана, то она потеряла ключ от своей машины и опять же только Дункан может ей помочь…
И Тэрри Уокен была не одинока в своем стремлении заполучить этого обаятельного парня в личное пользование.
Поначалу Айрис очень ревновала Дункана к таким вот просьбам женского населения студенческого городка. Но затем, видя, что он только помогает и все, она успокоилась, поверив в искренность его чувств к ней.
И потом, достаточно было вспомнить каждое мгновение, что они проводили вместе, то внимание, которое Дункан ей постоянно оказывал…
Да, он любил ее. В этом Айрис могла не сомневаться.
Однако сейчас, в преддверии близкой разлуки, ее переполняла какая-то непонятная нервозность. Какое-то противное ощущение приближающейся беды не давало ей возможности спокойно отправиться в поездку, не «накручивая» себя.
— Улыбнись. — Дункан нежно провел пальцами по ее щеке. — Я хочу, чтобы ты отлично отдохнула, потому что потом начнутся трудовые будни, и ты, вполне вероятно, больше не сможешь так расслабиться.
Айрис вздохнула.
— С большим удовольствием я бы провела эти недели с тобой, — мягко заметила она, успокоенная его лаской.
— Я тоже, малышка, — мягко заметил Дункан. — Но ты же знаешь, что твоя мать ни за что с этим не смирится. За несколько лет нашего знакомства она ясно дала мне понять, что я — нежелательная партия для ее дочурки.
Айрис поморщилась.
— Не вспоминай об этом, — попросила она. — Главное — что мы с тобой думаем по этому поводу. Я, например, не слушаю маму в этом вопросе. — Она с нежностью посмотрела на него. — Просто потому, что люблю тебя.
Дункан наклонился к ней, припал к ее губам в легком поцелуе.
— Я тебя тоже люблю, — прошептал он.
Айрис грустно улыбнулась.
И все же, несмотря на то что она верила — их с Дунканом любовь все переживет, — ей было тяжело осознавать, что разлука не за горами.
Стук в дверь отвлек ее от невеселых размышлений.
— Это я. — Паола, мать Айрис, с конвертом в руках вошла в комнату.
— Как дела? — Голос Айрис звучал безучастно.
Паола нахмурилась.
— Что-то не вижу радости, — с легкой обидой заметила она. — Все же я стараюсь для тебя.
«Так оставь меня здесь! — хотелось крикнуть Айрис. — Оставь! Зачем ты тащишь меня на этот курорт, где золотая молодежь щеголяет друг перед другом своими машинами и кредитками?»
Но она промолчала. Не хотелось нарываться на ссору. Айрис давно успела уяснить, что доказывать свое мнение — себе дороже.
Паола никогда никого не слушала. В разговорах и высказанных суждениях была права только она. Даже с мужем она развелась по причине своей полной авторитарности, не желая принимать во внимание мнение другого человека.
Айрис тогда была еще маленькой. И осталась с матерью. Отец спустя какое-то время снова женился. Он редко видел дочь, но регулярно общался с ней по телефону и каждый месяц отстегивал определенную сумму, оговоренную адвокатами при разводе. Дополнительно время от времени он подбрасывал деньги и лично Айрис. Так, на всякие мелочи. И девушка была благодарна отцу за то, что он ее не забывает.
Единственное, что немного угнетало ее, это то, что новая жена отца была всего на семь лет старше Айрис. Линду Айрис видела только однажды и поразилась ее красоте. Она словно сошла с обложки журнала, что, впрочем, было недалеко от истины, так как до своего знакомства с Ричардом, отцом Айрис, Линда снималась для рекламы. Став замужней женщиной, она осела дома, но никогда не забывала следить за собой.
И Айрис порой замечала недовольное выражение лица матери, когда та просматривала газету, где в светской хронике появлялись фотографии новой жены Ричарда Ланкастера.
