Виктория Шарп
Наперекор всему
В небольшом уютном кафе «Вечерний блюз» негр в белоснежном смокинге тихо играл на саксофоне. По залу разливался аромат кофе-амаретто – одного из любимых напитков Элизабет Джемисон. Однако сегодня ей требовалось что-нибудь покрепче. Поэтому она подошла к стойке и заказала двойной виски без содовой. Пожилой бармен окинул ее удивленным взглядом, который тут же сменился сочувствующим. Элизабет часто заходила в «Вечерний блюз» по вечерам и неизменно заказывала кофе и марципановый рогалик. Такие рогалики были гордостью кафе, и метрдотель даже уверял, что они здесь самые лучшие во всем Нью-Йорке.
В будние дни Элизабет обычно не притрагивалась к спиртному, но сегодня у нее был кошмарный день и ей хотелось напиться. Все началось несколько часов назад, когда во время обеденного перерыва в редакции газеты «Нью-йоркский курьер», где работала Элизабет, к ней подошла сослуживица Вирджиния Ривз – заядлая феминистка и мужененавистница, обожающая совать нос в чужие дела.
– Бет, дорогая, ответь мне, сколько это может продолжаться? – спросила Вирджиния, требовательно глядя ей в глаза. – Похоже, ты не замечаешь, что твой роман с Джоном Саммерсом уже давно перестал быть тайной для коллег. Милочка моя, ты поставила себя в глупое положение. Секретарша газеты крутит роман с главным редактором… Что может быть банальнее и пошлее?
– Да, Вирджиния, я все понимаю, но что я могу поделать? – грустно возразила Элизабет. – Возможно, мы повели себя неосмотрительно, но теперь уже поздно что-то исправлять.
– А я думаю, что как раз сейчас и настало для этого время, – безапелляционно заявила Вирджиния. – Бет, ты должна решительно поговорить с Саммерсом. Ему пора сделать выбор между тобой и его невыносимой супругой. А что она невыносима, это я говорю тебе абсолютно точно. Как-то я сидела рядом с ней на банкете, и эта старая перечница произвела на меня ужасное впечатление. Представь, она ела салат вилкой для рыбы! А внешность? Старомодная химическая завивка и тройной слой косметики на лице! Я не понимаю, почему Саммерс вообще на ней женился. Мне кажется, что его выбор в твою пользу очевиден.
– Не знаю, – нерешительно протянула Элизабет. – Ведь они прожили вместе столько лет…
Виржиния иронично посмотрела на нее поверх очков в тонкой золотистой оправе:
– Боже мой, Бет, тебе двадцать восемь лет, а ты еще так наивна! Вот именно потому, что они долго прожили вместе, ему и будет легче с ней расстаться. Не сомневаюсь, Саммерсу уже давно надоела его скучная и необразованная жена. Он же редактор газеты, общается с такими интересными людьми! Однако, как и любого мужчину, его нужно подтолкнуть к решительным действиям. Вот ты и сделай это. И поскорее! А то, не ровен час, найдется какая-нибудь ловкая стервочка, которая уведет у тебя из-под носа выгодного жениха.
Элизабет в замешательстве потопталась на месте.
– Может, ты и права. Но, знаешь, мне бы не хотелось на него давить. Джон должен сам прийти к этому решению.
– Дурочка! – возразила Виржиния. – Если ты не надавишь на него как следует, ваши отношения могут еще долго оставаться неопределенными. Большинство мужчин устраивает такое положение вещей. Им выгодно встречаться с женщинами, которые ничего от них не требуют. А в конечном счете покладистые женщины, как правило, остаются у разбитого корыта. И, поверь мне, такая же незавидная участь ждет и тебя, если ты не возьмешься за ум!
А ведь она права, взволнованно подумала Элизабет. Я действительно веду себя с Джоном чересчур покладисто. А проще говоря, следую правилам его игры. Я всегда под него подстраиваюсь, а если мне что-то не нравится, старательно это скрываю. Да, Вирджиния абсолютно права: пора положить конец этому нелепому положению. Ведь мы с Джоном встречаемся уже два года… Даже не верится!
– Хорошо, – сказала она, решительно тряхнув головой. – Я поговорю с ним. И сделаю это прямо сейчас.
– Вот и умничка, – одобрительно заключила Вирджиния. И, одарив Элизабет дружелюбно-покровительственной улыбкой, вышла.
Полчаса спустя редактор «Нью-йоркского курьера» вернулся с обеда и, пройдя через крохотную комнатушку, в которой сидела за компьютером Элизабет, проследовал в свой огромный, роскошный кабинет.
Элизабет вошла туда вслед за ним. А пятнадцать минут спустя выбежала оттуда в слезах и бросилась в туалет, откуда не выходила целый час – до тех пор пока следы слез окончательно не исчезли с ее лица.
Сейчас она сидела в кафе, пила неразбавленный виски, от вкуса которого ее мутило, и кляла на чем на свет стоит и своего бывшего возлюбленного, и «дальновидную» Вирджинию Ривз, и свою незадачливую судьбу. А между тем в ее голове неотступно крутились убийственно жестокие слова Джона Саммерса:
– Развестись с женой и жениться на тебе? Девочка моя, да в своем ли ты уме, чтобы ставить мне подобный ультиматум?! Что ты возомнила о себе? Неужели ты думаешь, что преуспевающий редактор газеты будет подрывать свою репутацию разводом? И ради чего? Ради женитьбы на секретарше?! Да с чего ты взяла, что я способен на такое безрассудство? Разве я когда-нибудь говорил, что люблю тебя и собираюсь иметь с тобой длительные отношения? Тем более жениться! Бог мой, да мне и в голову никогда бы такое не пришло! Я вполне доволен своим браком, и никто, никто не может сказать, что я когда-либо утверждал обратное! Да вспомни сама, разве я когда-нибудь жаловался тебе на свою жену? Нет, нет и нет!
Джон обрушил на Элизабет свою гневную тираду, словно прокурор, произносящий в суде обвинительную речь. Его фразы лились сплошным потоком, и Элизабет не имела возможности вставить хотя бы слово. Когда же он наконец замолчал, она чувствовала себя такой измученной, что была не в силах что-то возразить. Да и зачем, когда все предельно ясно? Джон не только не был в нее влюблен, но и не питал к ней каких-либо мало-мальски теплых чувств. Она была для него всего лишь игрушкой, очередной постельной забавой. Джон Саммерс позволил ей до безумия влюбиться в него, а сам все время сохранял трезвую голову. Его прекрасно устраивало такое положение вещей. Положение, при котором его любят, а он – нет. И как только Элизабет захотела изменить несправедливую ситуацию, он тут же без колебаний порвал с ней. По понятиям Джона Саммерса, Элизабет перешла грань дозволенного. А значит, нужно было поставить ее на место, что, собственно, он и сделал.
А чего ты ожидала, глупая ворона? – с горечью спросила себя Элизабет. Кто ты такая, чтобы претендовать на роль жены известного, обеспеченного человека? Провинциальная девчонка-неудачница, вот кто ты такая! Вечная секретарша, которая никогда не сможет сделать карьеру, никогда не заработает денег на покупку квартиры в Нью-Йорке. Ноль, ничтожество! Да еще и легковерная дурочка, не умеющая разбираться в людях и учиться на своих прошлых ошибках.
