Ознакомительная версия.
Кондер Мишель
Больше ни слова лжи
Michelle Conder
Russian’s Ruthless Demand
© Russian’s Ruthless Demand 2015 by Harleuin Books S.A.
© «Больше ни слова лжи» «Центрполиграф», 2016
© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2016
* * *
– Повтори, Петра.
Лукас Кузнецов прижал прижал мобильный телефон к уху, пытаясь вникнуть в то, что говорит его личная помощница. Оказывается, уволился креативный гений, которого он нанял для строительства и оформления ледяного отеля. Гений жаловался, что босс душит его творческие порывы.
Творческие порывы?!
Лукас выругался.
До завершения самого ожидаемого в России проекта остался всего один месяц.
– Он хотя бы изменил дизайн номеров, как я просил?
Лукас стиснул зубы и закрыл глаза, когда Петра сообщила, что нет.
Никчемный, ленивый негодяй…
Лукас сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться, и сказал Петре, что все уладит. Как будто у него и без того не хватает дел.
– Проблемы?
Он забыл, что находится в комнате не один. Лукас взглянул на чертежи, разложенные на деревянном столе. Томасо предлагал его вниманию новый супертанкер, чей тоннаж вдвое превосходил тоннаж современных судов, и при этом он развивал вдвое большую скорость. Это была многообещающая идея.
Томасо Коралетти можно было назвать близким другом Лукаса. Пожилой мужчина гладил свою аккуратную бородку, пока Лукас делился с ним проблемами, нависшими над его самым любимым проектом.
– Бисквит, Лукас?
Хмурый Лукас повернулся, раздвигая губы в улыбке, и увидел жену Томасо, Марию. Она стояла с серебряным подносом, на котором лежали свежеиспеченные бисквиты. Томасо потянулся и взял один, за что получил шлепок по рукам от жены.
– Стоп! – побранила она его. – Лукас растет. И бисквит ему нужен больше, чем тебе.
Томасо надулся, а Лукас невольно хмыкнул. Он уже давно вырос, и все они об этом знали.
– Большое спасибо, Мария. – Он взял бисквит, хотя у него не было аппетита, и положил телефон в карман.
– Это самые лучшие бисквиты в Италии, – похвастался Томасо. – Может, где-нибудь тебе и удастся насладиться такими же. Если постараешься.
Лукас закашлялся при этом комментарии. Он знал Томасо с детских лет. Более того, был обязан ему первой работой. По профессии инженер-кораблестроитель, Томасо убедил своего брата, капитана, принять Лукаса на испытательный срок. В то время Лукасу было шестнадцать и он жил в бедном районе Санкт-Петербурга, но, в отличие от сверстников, которых воспитывала улица, у него были амбиции. Томасо понял это, когда Лукас вмешался, не позволив группе юных бандитов его обворовать, а может, даже лишить жизни.
Лукас не сразу поверил в добрые намерения Томасо. Пока его приятели искали защиты в бандах, он старался оставаться самим собой.
Одиночество Лукаса началось в пять лет, когда мать посадила его на поезд, идущий в Москву, и сказала, что она его там встретит. Тогда он был мал и слишком напуган, чтобы ей не поверить. Через пять лет он сумел вернуться в Санкт-Петербург, чтобы найти мать. Напрасная надежда…
Осознав, что он чуть не вошел в состояние транса, Лукас заставил себя мысленно встряхнуться. Стоит ли об этом вспоминать?
Итак, архитектор его бросил. Это не самое худшее, что могло произойти, и в конце концов он преуспеет. Он всегда преуспевает. Как птица феникс, которая возрождается из пепла.
– Нет сомнений, что ты счастливчик, Томасо, – сказал Лукас, похлопывая пожилого мужчину по плечу.
Честно говоря, он и себя считал счастливчиком. Он ничем не был связан, и если хотел полакомиться бисквитами, мог зайти в «Харродс» в Лондоне или в Гостиный Двор в Санкт-Петербурге и купить бисквитов столько, сколько влезет. Возможно, они не будут такими ароматными, но вполне приличными. Бисквит остается бисквитом, где бы его ни приготовили.
Мария подтолкнула ему еще три бисквита, заявив, что он слишком много работает и что ему стоит начать делать детей, а не корабли. И ушла. Лукас хмыкнул. Его последняя любовница жаловалось на то же самое, принимая бриллиантовое ожерелье и «порше» в их прощальную ночь.
– Я кое-кого знаю.
Заявление Томасо вернуло Лукаса к текущим делам.
– Того, кто печет бисквиты?
– Нет. – Он бросил на Лукаса красноречивый взгляд. – Я оставлю замечание о детях на совести своей жены. Я имел в виду твой ледяной отель.
Лукас отложил бисквит в сторону.
– В данный момент я готов нанять даже мультипликационного персонажа, если он справится с работой.
Томасо рассмеялся.
– Она не мультипликационный персонаж, могу тебя заверить, и она хороший специалист.
– Кто это?
– Моя бывшая студентка из Корнелла и дочь покойного владельца отелей, Джонатана Харрингтона.
Лукас знал отели Харрингтона. Как-то он останавливался в одном из них.
– Мне знакомо это имя.
Уловив тень скепсиса в его голосе, Томасо сказал:
– Элеанор самая младшая из трех его дочерей и безумно талантлива. – Он снова погладил бороду. – Насколько я могу судить, ее нещадно эксплуатирует собственная семья.
– Она работает на свою семью? – Лукас никогда не одобрял кумовства.
– Да. Но вряд ли она работает там только потому, что тоже Харрингтон. После смерти их отца ее сестра Изабелл ведет все дела, а она тот еще орешек.
Лукаса это не убедило.
– Если ты мне не веришь, – настаивал Томасо, – Элеанор только что закончила ледяной бар в Сингапуре. Кстати, он открывается завтра. У меня есть приглашение, но Мария после операции не в восторге от путешествий.
Лукас навострил уши. Если эта женщина создала дизайн ледяного бара, она понимает кроющуюся за заведением подобного типа концепцию, а так как его проект почти готов и требует лишь последних штрихов, она может оказаться тем, кто ему нужен.
К тому же Лукас уважал Томасо больше, чем кого бы то ни было. Вот почему на следующий день он вылетел в Сингапур вместо того, чтобы вернуться в Санкт-Петербург.
Во время поездки он почитал резюме Элеанор Харрингтон и, изучив ее фотографию, пришел к выводу, что она весьма привлекательна со своей кремовой кожей, темными глазами и широкой улыбкой. В чертах ее лица было что-то благородное, навевающее фантазии о приемах в роскошных домах, а не об их дизайне.
А после приема она могла бы лежать обнаженной в постели. В его постели…
Лукас нахмурился. Откуда взялась эта мысль?
Во внешности Элеанор Харрингтон нет ничего примечательного, к тому же он никогда не смешивает бизнес и удовольствие. Зачем усложнять свою жизнь, постоянно выслушивая: «ты слишком холоден», «у тебя нет сердца» или «тебе на всех наплевать, кроме себя»? Все это было правдой, и он не скрывал это ни от одной женщины, побывавшей в его постели. Проблема заключалась в том, что любовницы скрывали от него свою истинную сущность. Они охотно принимали подарки, а после расставания с ним отправлялись на поиски очередного богатого мужчины, которого можно было бы неплохо выдоить. Откровенно говоря, их предсказуемость начала наводить на него скуку.
Ознакомительная версия.
