— Ты что, обязан жениться на каждой женщине, скоторой проводишь ночи? — раздраженно вопрошал Франко-Константин своего отца, вышагивая взад и вперед по огромной гостиной замка в Авиньоне, во Франции, принадлежавшего их семье вот уже несколько сотен лет. — Она ведь моложе меня! Представляешь, как мы с ней будем смотреться рядом?
Отец пожал плечами. На его лице светилась смущенная улыбка.
— Я влюблен.
— Нет, папа, ты просто в угаре! И в который уже раз! Мы не сможем выдержать еще один развод, который обойдется нам, как всегда, в целое состояние. Сам ведь знаешь, у нас нет сейчас наличных денег. Все средства вложены в программу расширения компании. Образумься, покане поздно. Если уж тебе так приспичило жениться, то не противься и послушайся доброго совета — составь брачное соглашение либо по крайней мере переведи на мое имя все дела и ценные бумаги прежде, чем совершишь очередную ошибку.
Арман упрямо встряхнул головой.
— Ангелина не ошибка. Она — дар божий.
Сегодня за ланчем Франко познакомился с ней и понял, что на ангела она совсем не похожа.
— Прости, папа, но она такая же алчная хищница, как и все твои предыдущие жены.
Арман миролюбиво положил руку на плечо сына.
— Не хочу, чтобы ты был таким ожесточенным, Франко. Я знаю, твоя бывшая оказалась эгоистичной стервой, но, поверь, не все женщины таковы.
— Да что ты говоришь?! Можно подумать, что я только вчера родился. Все женщины — двуличные и продажные твари. И любую из них я могу купить, чтобы поразвлечься.
— Если бы ты перестал развлекаться, а нашел женщину, подобную Ангелине, которая полюбила бы тебя, а не твои деньги, ты бы так не считал.
— Как же! Твоя Ангелина будет любить тебя и купаться в роскоши, пока твоя страсть к ней не охладеет. А потом мне, как обычно, придется воевать с ее адвокатами за сохранение части нашего состояния, закрывать при этом некоторые магазины и увольнять служащих. Твои ошибки дорого обходятся не только нам, но и невинным людям.
— Но если ты не хочешь жениться, то кто унаследует тогда все это, когда мы с тобой умрем? — Широким жестом Арман обвел стены гостиной.
Его голос прозвучал так величественно, что Франко насторожился.
— Отец, неужели Ангелина беременна?
— Нет. Пока еще нет. Но подумай сам. Тебе тридцать восемь. И так как ты не желаешь оставить наследника, то, думаю, мне придется самому заняться этим. Ангелине всего лишь тридцать. Она еще успеет нарожать мне кучу ребятишек.
— Это несерьезно, папа. Я, конечно, все понимаю и горжусь тобой… Но извини, тебе уже семьдесят пять.
Отец смерил сына презрительным взглядом.
— Мы с тобой поступим следующим образом. Если ты женишься раньше меня — а моя свадьба в сентябре, — обязуюсь передать тебе абсолютно все, что имею. Если же нет… — Он пожал плечами. — Вини сам себя.
Франко легко мог найти себе жену. Любая из его знакомых согласилась бы на брак с ним, но горечь от предательства бывшей жены все еще таилась в его душе. Когда он женился на Лизетт, то был еще слишком молод и безумно влюблен в нее, чтобы заметить, какова она на самом деле. Он никогда не позволит женщине обмануть себя, поэтому вовсе не собирался вновь жениться.
Он остановился рядом с отцом.
— Если я найду женщину, которая покажется нам с тобой обоим неподкупной, а потом я все же докажу тебе, что она такая же жадная, как и все остальные, то тогда ты переведешь на меня все деньги, не настаивая больше на том, чтобы я когда-либо женился?
— И как же ты это мне докажешь?
А действительно, как? — задумался на мгновение Франко, а потом произнес:
— Я предложу ей миллион евро за то, что буду использовать ее в течение месяца в качестве любовницы, но с условием, что она не будет ожидать от меня проявления каких-либо нежных чувств, а уж тем более — рассчитывать на брак. Сумма, конечно, внушительная, но всего лишь небольшая толика тех средств, которых мы лишаемся с каждым из твоих разводов.
— Ты знаешь, мне по вкусу всякие пари. Так что давай скрепим наш договор рукопожатием, я принимаю твои условия. Но эта женщина должна быть такой, которую ты счел бы привлекательной и на которой действительно захотел бы жениться. Разумеется, мое встречное условие очевидно: если ты не сумеешь ее купить, то будешь обязан на ней жениться и народить мне внуков. Ну? Что скажешь?
Женщина, которую нельзя купить? Ха! Да таких в природе просто не существует!
Уверенный в своей победе, Франко протянул руку отцу, чтобы скрепить сделку. Победа у него в кармане, он нисколько не сомневался в этом. Но самое важное, что новая «пиявка» отца, Ангелина, не получит доступа к их семейной казне!
— «Шоколад по цене золота», — прочитала вслух Стейси Ривес надпись на коробке шоколадных конфет, выставленных в витрине. — Что бы это значило, как ты думаешь? — спросила она свою подругу Кэндис.
— Конфета стоит столько же, сколько и равное ей по весу золото, — ответил ей прозвучавший за спиной глубокий мужской голос.
Удивившись, Стейси повернулась. Ничего себе!
Красивый темноволосый и голубоглазый мужчина заставил ее сразу же забыть о дорогих конфетах.
— Если вас интересуют детали, я с удовольствием помогу вам.
Незнакомец махнул рукой в сторону двери магазина, при этом из-под рукава его костюма показались дорогие часы. Стейси могла поспорить, что часы были из платины, а костюм от какого-нибудь наимоднейшего кутюрье.
Фигура тоже была совершенной: широкие плечи, узкие бедра и длинные ноги.
Даже не стоит мечтать о том, что когда-нибудь ей доведется коснуться его сексуальных, идеальной формы губ. Хотя на ум сразу полезла картина, как она слизывает с них капельки шоколада. Да, похоже, ей пора заняться сочинительством, воображения у нее хоть отбавляй. Во всем виноваты мелодрамы и любовные романы, они рождают в женщине смутную надежду, что когда-нибудь к ним подойдет… Ладно, довольно! Красивые и богатые мужчины не подходят к таким женщинам, как она, скромному, безвестному бухгалтеру. И ее простенькое сиреневое платье и разношенные босоножки не сочетаются с мужскими фантазиями.
Она окинула взглядом бульвар Мулен, на котором располагалось множество магазинов Монако, ища подругу, но Кэндис нигде не было видно.
Смирившись с тем, что ей придется разговаривать с незнакомцем, Стейси наклонила голову и, взглянув на него, одарила его своей самой лучезарной улыбкой.
— Смею полагать, такого рода предложения обычно безотказно действуют на американских туристок?
