Ронда Грей
Только один шанс
Молодой человек уверенно затормозил у небольшого парка и оставил машину на стоянке. Он закончил дела раньше, чем предполагал. И был не в силах провести в отеле оставшееся до отъезда домой свободное время, когда на улице было так по-весеннему чудесно.
Медленно идя по дорожке, он разглядывал парочки, расположившиеся на газонах под ласковыми солнечными лучами. И его душевный настрой был созвучен гармонии и умиротворенности, царившим в природе. После горьких переживаний и постигших его утрат наконец-то наступил долгожданный покой: успех в делах, любимая и любящая жена, очаровательные дети.
Его взгляд случайно упал на молодую женщину. Стоя к нему вполоборота, она с бесконечной нежностью смотрела на белокурую девочку лет четырех-пяти, которая пыталась поймать лениво-добродушного толстого голубя, неспешно расхаживающего по дорожке. Довольная собой и своей сытой жизнью, птица даже и не думала в испуге спасаться от готовых схватить ее детских ручонок, лишь смешно перебирая лапками, отбегала в сторону.
Улыбка женщины и радостный смех ребенка как нельзя лучше дополняли картину чудесного дня.
Но вдруг, словно почувствовав устремленный на нее взгляд, женщина обернулась и посмотрела на приближающегося к ней человека. И в ту же секунду удивление и радость, надежда и боль промелькнули в ее глазах.
— Боже мой, Росс, — прошептала она. — Неужели это ты?
— Мэри, — только и смог вымолвить мужчина, оцепеневший от неожиданно нахлынувших на него воспоминаний.
Несколько лет тому назад, не сказав ни слова, она исчезла из его жизни, не оставив надежды на новую встречу. С тех пор утекло немало воды, и многое переменилось. И вот они снова стоят друг против друга.
Прошло несколько минут, прежде чем потрясенные неожиданной встречей, они смогли начать разговор.
— Я пытался найти тебя, но все было напрасно, — словно оправдываясь, произнес он. — А потом…
— Не надо ничего объяснять, — мягко прервала она его. — Я все знаю из газет. Судя по всему, у тебя все в порядке, и я очень этому рада.
— А ты… как же ты?
— Я? Я сама выбрала свою судьбу и ни о чем не жалею. Я счастлива, — сказала женщина и с нескрываемой гордостью посмотрела на девочку, которая не обращала на них ни малейшего внимания.
— Давай посидим где-нибудь, — сказал Росс и указал на столики кафе, стоящие под открытым небом. — Нам есть что вспомнить.
Женщина согласно кивнула.
Они сели так, чтобы можно было следить за играющим ребенком. Официант принес кофе. Они продолжили разговор, перемежавшийся долгими паузами, когда они оба внимательно всматривались в лица друг друга, словно пытаясь за вежливыми, ничего не значащими фразами разглядеть гораздо большее — прожитые годы и тщательно скрываемые чувства.
Наконец мужчина не выдержал и, хотя заранее предчувствовал ответ, спросил:
— Ты замужем?
— Нет, — последовал спокойный ответ.
— А эта девочка — твоя дочь?
— Да.
— И кто же тогда ее отец? — спросил Росс и затаил дыхание в ожидании ответа.
— Он умер. И я думаю, что так будет лучше для всех!
— Думаю, нам действительно не стоит этого делать. — Дженет обеспокоенно взглянула на Росса.
— Почему ты так думаешь? — Он протянул руку и вновь наполнил ее бокал. — Полагаю, что обед вдвоем — замечательная идея.
— Да, Росс, но только не здесь. Не забывай, мы должны быть благоразумны. — Ее взгляд скользнул поверх перегородки, отделявшей их столик от других, отыскивая знакомые лица.
Это был один из самых престижных ресторанов, где любили проводить время многие знаменитости, не исключая членов парламента, к которым относился и Росс Престон. Естественно, это место не подходило для встречи, которую хотят оставить в тайне.
— Сомневаюсь, что ты часто водишь своих бывших секретарш по таким местам.
— Совершенно верно, однако ты не относишься к разряду обыкновенных секретарш. — Светло-голубые глаза Росса засветились улыбкой.
Прожитые годы мало отразились на его привлекательности. Светлые волосы были чуть тронуты сединой, но все так же густы, а глубокие складки, залегшие на лбу и в углах рта, лишь подчеркивали несгибаемый, решительный характер.
— Надеюсь, это так, — почти беззвучно прошептала его собеседница.
— Прости меня. — Росс со вздохом откинулся на спинку стула. — Я не хотел расстраивать тебя. Ты и так слишком много пережила в последнее время: смерть матери, да и все остальное… Поверь, нам есть о чем поговорить. Я столько должен объяснить тебе.
В голубых глазах Дженет отразилась печаль.
— Знаю, — мягко сказала она. — Но я очень беспокоюсь за тебя, что скажет твоя жена, если узнает, что мы обедали вместе.
Росс улыбнулся.
— Натали решит, что это была деловая встреча, к тому же она сейчас в Париже у Луиса и вернется только завтра.
— Ты расскажешь ей обо всем? — Девушка замерла в ожидании ответа.
— Понимаешь, я просто не знаю, как за это взяться. — Он беспомощно пожал плечами. — Не волнуйся, я позабочусь обо всем. В свое время я наделал массу глупостей, но главная из них — то, что Натали до сих пор ничего не знает. Послушай, возвращайся работать ко мне, и вместе мы сможем решить все проблемы. Мне так не хватает тебя…
— Спасибо. — Она почувствовала комок, подступивший к горлу. — Мне тоже тебя очень не хватает.
Это была правда. Дженет действительно скучала по Россу, по яркой, полной неожиданностей политической жизни страны, в которой он чувствовал себя как рыба в воде.
— Боюсь, что как секретарь я принесу тебе только проблемы. — Она заставила себя спуститься с небес на землю. — Политика — это твоя жизнь, а слухи обо мне могут сильно повредить твоей карьере, ведь люди хотят видеть у кормила власти тех, у кого безукоризненная репутация. Тем более что в следующем году ты можешь получить назначение в Брюссель.
Росс вздохнул.
— Конечно, мне бы не хотелось рисковать карьерой. Работа чертовски много для меня значит.
— Ты очень напряженно работал и, конечно, заслужил это.
— Да, пожалуй, это так. — Он задумался. — Но в этом также и большая заслуга Натали.
Дженет кивнула в знак согласия. С женой Росса она встречалась несколько раз. Эта красивая и очень умная француженка, несомненно, способствовала его карьере.
— Пойми же, Натали рано или поздно заподозрит что-то неладное. Я не хочу оказывать на тебя давление, но… расскажи ей все, или мне придется навсегда уйти из твоей жизни. — Она еле сдерживала отчаяние в голосе.
