Селена Кард
Возврату и/или обмену не подлежит
Главы 1–4
Глава1
Вы когда-нибудь видели глаза ребёнка, в глубине которых притаились недетская грусть, безысходная тоска и совсем крохотная, ускользающая, готовая потухнуть в любую минуту искорка надежды? Нет? Я прежде тоже…
Совсем недавно я жила в самом центре города, видно, какому-то крутому олигарху приглянулась земля и наш дом расселили, раскидав всех жителей по окраинам, а то станет церемониться со стариками и их потомками, которым не нашлось места под солнцем в период расцвета бессовестного стяжательства и оголтелого воровства.
Каждый день — утром и вечером — я шла на остановку автобуса мимо странного заведения с большой территорией, больше похожей на огороженную высоким забором из металлических прутьев площадку для молодняка в зоопарке, чем на место для игр и весёлых забав для детей, что жили в этом приюте. Приюте для сирот.
От одного этого словосочетания сердце замирало и тревожно сжималось. Сироты в наше время…
Этот взгляд сопровождал меня повсюду: на работе, в супермаркете, в гостях, дома. Он принадлежал худенькому мальчишке лет девяти — десяти. Такой белобрысый и очень серьёзный, не по-детски мудрый.
Глаза… Какого они у него цвета? Пыталась вспомнить, но никак не получалось.
Вот и сегодня — мальчик стоял у этого забора, намертво вцепившись в металлические прутья, и смотрел на людей, что проходили мимо, спеша по своим делам. Его сверстники играли на площадке, а он словно искал кого-то, высматривал в толпе и очень боялся пропустить.
Мне подумалось, если он увидит того, кого так ждёт, то раздвинет эти прутья одним движением, не заметив этого.
Детей на площадке всегда было много, но мальчишка держался особняком и никогда не играл, по крайней мере, я ни разу не видела его вместе со всеми затевающими какие-нибудь догонялки, прятки, салки…
Каждый раз, выходя из автобуса или маршрутки на остановке, я непроизвольно искала его глазами. Сегодня я купила целый пакет разных вкусностей, хотя это создало небольшую брешь в моём скудном бюджете, но так захотелось сделать что-то приятное для этого малыша, увидеть мимолётную улыбку, если повезёт… Не уверена, что он часто улыбается, если вообще улыбается.
— Привет!
— Привет!
Чёрт, как общаться с детьми? Я этого совсем не умею, но он мне хотя бы ответил из вежливости.
— Ты не обидишься, если я угощу тебя вкусностями… Ну, у меня день рождения, а праздновать его не с кем…
Хорошо, что пришла идея с днём рождения, он у меня зимой, но мальчик, по-моему, просто так, без повода ничего не возьмёт, а обидеть его я не хочу и боюсь.
— Про день рождения врёте, конечно…
— Откуда…
— В день рождения обычно одеваются иначе, причёску делают и всё такое, а Вы в том же костюме, что и вчера…
Я сама себя выдала, но проницательность мальчишки меня поразила.
— Может, это деловой стиль, дресс-код офисный…
— Может, — кивнул с самым серьёзным видом, — Но ведь день рождения не сегодня, правда?
— Правда, — признала я, — До него несколько месяцев, хотя праздновать мне его всё равно не с кем…
— А зачем соврали?
— Мне показалось, что иначе ты этот пакет не возьмёшь…
— Да.
В этом «да» было столько всего: и характер, и чувство собственного достоинства и что-то ещё, что я не смогла определить…
— Нас тут нормально кормят, поэтому… — он старательно подбирал слова, — Нам ничего не надо…
— Извини, я не хотела обидеть, просто стало грустно и ещё я давно хочу с тобой познакомиться, а повода, предлога не нахожу, вот и придумала такой, прости…
— Не переживайте, я понял… Только… Вы не обидитесь, если я…
— Это твой пакет…
— Олька, — немного отвернувшись от меня, крикнул мальчишка, — Эти девчонки так любят сладкое, — извиняющимся тоном произнёс, — Олька, иди сюда…
К нему подбежала смешная девчонка с торчащими в разные стороны волосами. Эх, её бы красиво причесать, приодеть — куколка! Странно, что она в приюте, а ещё непонятней, как на эту девочку не обратили до сих пор внимания потенциальные родители. Увы, но многие присматриваются к мордашке, а не маленькому человечку, чью судьбу они могу поменять, сделав счастливой, хотя те, кого волнуют внешние данные, вряд ли… Они обзаводятся новой игрушкой, куклой, которая вполне может надоесть, а что с ней будет дальше — дело случая. Либо с глаз долой в приют, либо на выселки в очередную усадьбу, где она станет по сути прислугой. Встречала я таких подонков! Больше всего меня удивляло то, что процедуру усыновления или удочерения они проходили без сучка, без задоринки, в то время как другие натыкались то на один препон, то на другой… Деньги!.. Всё решали эти шуршащие купюры!.. Да, да, принцип — любой каприз за ваши деньги! — действовал и здесь… Брррр…
— Олька, раздай малышне и девчонкам, раздели по-честному!
— Нууу, как всегда… А можно я вначале…
— Олька, не наглей! А то не посмотрю, что девчонка…
— Неужели ты её ударишь? — округлила я глаза, как-то у меня это не вязалось, что мальчишка может ударить такую малявку.
— Не, но ей об этом знать не обязательно, — тихо проговорил, глядя в сторону убегавшей с пакетом девчонки, — Олька всё равно себе больше отберёт — сколько не смотри, а исхитрится, но на этом её никому поймать не удавалось.
— Так откуда известно… — удивилась я.
— Здесь все как на ладони и шило в мешке не утаишь, но при делёжке, вроде, всё честно, — ухмыльнулся каким-то своим мыслям, — Олька хитрая, но не жадная, если что то и последнее отдаст, но сначала как-то зажухает… А Вас как зовут, неудобно как-то так разговаривать, — без всякого перехода поинтересовался мальчуган.
— Руслана…
— Ничего себе… А отчество?
— Я такая старая? — рассмеялась я, — Можно и без отчества…
— Хорошо, — согласно кивнул, — Имя необычное для девушки…
— Есть такой момент! Папа ждал мальчика, поэтому имя подобрал ему Руслан, но родилась девочка, поэтому адаптировали, стала Руслана.
— Забавно, но Вам идёт…
— А тебя как зовут?
— Руслан… — смущённо произнёс, краснея. У него даже уши стали пунцовыми, а на бледном до этого лице проступили солнечными брызгами веснушки.
— Тебе идёт…
— Почему?
Вот так вопрос!
— Ну, ты светло-русый, — попыталась выкрутиться я, потому что не знала, что ответить на этот простой и бесхитростный вопрос.
— Русик, — это твоя доля, — Олька протянула Руслану несколько конфет и большой апельсин.
— Ешь, тебе нужнее, а то вон какая маленькая…
— Не маленькая, а изящная, — состроила глазки юная кокетка, — А Вы себе ребёнка выбираете?
— Олька, брысь отсюда!
— Чего ты? — сложила губки бантиком, недовольная девчушка, — Все мы тут мечтаем, чтоб нас нашли, но только по-настоящему…
— Ты поэтому так причёсываешься? — догадалась я.
— Ага, — довольно хмыкнула девочка, — А как Вы догадались… Никто не догадывался…
— Она ещё специально замарашкой перед теми, кто приходит, выступает. Олька не глупая, но дурочкой такой прикидывается… Они думают, что выбирают, а выбирает она, — неожиданно откровенно гордясь сообразительной девочкой, произнёс Руслан, щёлкнул ту по носу легонько, — Нос не задирай, а то вырастит как у Буратино…
Было в этом жесте трогательное проявление чувств, теплоты и заботы старшего брата, хотя вряд ли они брат с сестрой.
Маленькая стрекоза шлёпнула мальчика по руке и вприпрыжку ускакала.
— Хорошая девочка! — невольно восхитилась я не детской мудростью.
— Олька? Да… Смелая, никогда ни ябедничает, ни наушничает, но может и по шее накостылять, если заслужил. Вам пора, наверное? Нас сейчас ужинать позовут…
